Литмир - Электронная Библиотека

Все сходили с ума.

Признаться честно, на их фоне он чувствовал себя ненормально нормальным.

И это было крайне странное ощущение.

***

Ей снился сон — и это был просто сон. Никаких чужих чувств, никаких странных и страшных воспоминаний, никакой боли. Стана бежала, Стана гналась за чьей-то тенью, а тень ускользала, пряталась в темных комнатах и углах. В какой-то момент этого безумного бега без цели и результата они оказались на мосту, внизу бесновалась и шумела река, Стана слышала, как волны бьются о камни, слышала глухой вой, зловещий плеск. Тень улыбнулась и отсалютовала ей, Стана метнулась вперед, но ее пальцы схватили лишь пустоту: темная полупрозрачная фигура уже летела вниз, к воде, насмешливо улыбаясь солнцу или самой Стане. Она закричала от разочарования, перегибаясь через перила и отчаянно цепляясь за воздух, силясь дотянуться, и проснулась.

Просто в какой-то момент сами собой открылись глаза, и Стана увидела свою ладонь со скрюченными пальцами, тянущуюся к потолку. Было жутковато, почти хотелось, чтобы это был один из тех, Алековых, снов. Но ее бывший подопечный был ни при чем, совсем ни при чем, к сожалению, в этом Стана была уверена. Она огляделась: белые стены, белый потолок, узкие и крайне современные больничные койки, три из которых были заняты. Одна — ей самой. Две другие… Стана вздохнула и завозилась, устраиваясь поудобнее и ненароком разглядывая бледное лицо Ская напротив. Он еще спал, ну, или был без сознания. Какая разница, впрочем, таким он ее уже почти не пугал. Но и привычная при виде его лица тянущая слабая боль, нежность, какая-то ностальгия — почему-то тоже не накрывали. Неужели она вчера так сильно испугалась?

Она перевела взгляд на ректора, и тот, будто почувствовав, резко открыл глаза. Стана чуть не подпрыгнула, зажмурилась и сильнее завернулась в простыню, которой была накрыта.

— Я не хотел вас напугать, Станислава, — хрипло произнес он.

В окружающей тишине его голос показался невыносимо грубым и громким.

— Я… — она сглотнула, поднимая голову и осторожно глядя на него снова. — Я просто не ожидала, простите.

Ректор улыбнулся. Сегодня он почему-то казался ей даже симпатичным. Красивым даже, а глубокие синие глаза завораживали. Стана улыбнулась ему в ответ и села на кровати, подтягивая колени к груди. Друг Ская. Герой. Блэк.

Как же жаль, что он не предложил ей называть себя по имени…

— Господин ректор… — она откашлялась. — Простите. Мы не знали, что вы приедете, и профессор… Что-то случилось? — наконец спросила она, отчаявшись подобрать правильные слова.

Он дернул уголком губ и перевел взгляд на окно. Только жестче прорисовались скулы, впадинки на висках, напряженная линия челюсти. Он злился? На нее? На профессора Ланского? Стана почти пожалела, что спросила.

— Можно и так сказать, — ректор улыбнулся ей. — У меня есть основания предполагать, Станислава, что в этой части сейчас скрывается один очень опасный преступник. И я приехал проверить эти предположения.

— Ой! — только и смогла сказать она в ответ.

Может быть, Стана и придумала бы еще десяток, сотню вопросов, но вошедшая Алла спокойно и безапелляционно отправила их обоих восвояси. Отчего-то ректор даже спорить не пытался, просто взял ее за руку и повел прочь из медчасти, куда-то в сторону столовой. Алину еще позвать попросил.

Она не понимала, зачем, но послушно набрала номер подруги, которая, конечно же, с радостью присоединилась к их позднему завтраку и импровизированной лекции по римскому праву. Ректор что-то рассказывал, увлеченно и многословно, Алина улыбалась и конспектировала, периодически задавая какие-то уточняющие вопросы.

А Стану вся эта латынь и сложные определения заставили задремать.

***

Скай очнулся от того, что по лицу скользили солнечные лучи, открыл глаза. Белый потолок, белая стена с широким проемом окна, небо за которым было ярко-голубым с кипенно-белыми перьями облаков. Солнце в зените сверкало, и он смотрел прямо на него, наслаждаясь ярким, слепящим, почти обжигающим светом. Боли не было, теней не было, не было привычной, сводящей с ума тьмы. Он чувствовал себя здоровым, хоть и слегка переспавшим, а вчерашний день казался подернутым туманной дымкой сна.

Только вспомнить, что именно снилось, не получалось: странные смазанные образы, чья-то кровь — и тьма. Тьма и женский голос, тьма и слова, слова, которые он почти забыл и — вот ведь — вдруг так отчетливо вспомнил. Скай попытался встать, но тело не слушалось, только на бок перекатиться получилось. И то с трудом.

— Очнулся? — спросил неожиданно серьезный женский голос.

Алла. Она присела на корточки рядом с бортиком кровати и заглянула ему в глаза. Строго, задумчиво. Даже немного зло как-то.

— Что… — с трудом выговорил он и задохнулся.

Губы шевелились неохотно, казалось, он не только двигаться — еще и говорить разучился. Скай сглотнул и это простое действие оказалось для него неожиданно сложным. Алла вздохнула, нажала на какие-то кнопки системы мониторинга и отсоединила капельницу. Из места прокола вытекла одинокая капля густой темной крови, он сморщился, прикрыл глаза, чувствуя, как от сгиба руки по всему телу расходятся странные волны тепла. Алла вздохнула еще раз и вдруг с силой ударила его по плечу, Скай аж подскочил и сел на койке, потирая ноющие мышцы.

— Ты чего?

Язык больше не заплетался, да и двигался он почти нормально. Это что — от капельницы было? Но зачем? Он хотел спросить, даже рот открыл, но увидел в руках Аллы прозрачную пластиковую коробочку от своих — Блэка — таблеток и забыл, как дышать. Пальцы судорожно сжались, Скай сам знал, как жадно сейчас на нее смотрит, знал — и ужасался сам себе.

— Нам прямо-таки надо очень серьезно поговорить, Влад, — со вздохом произнесла Алла, небрежно кидая пустой контейнер на столик. — Откуда у тебя это?

Он с усилием отвел взгляд, прикрыл глаза, успокаиваясь. Сердце бешено частило, противно попискивал кардиомонитор, а на периферии зрения мелькали красные иконки предупреждений. Да что с ним, черт возьми, такое?

— Я не понимаю, Алл. Какая разница?

Она вскинула бровь и склонила голову набок. Совсем как раньше, еще во время войны, когда он приходил за стимуляторами и обезболивающими, хотя стоило просто завалиться спать. Когда она делала так — а потом ругалась, долго и со вкусом, прежде чем выдать требуемое и послать по матушке сексуально-пешеходным.

— Милый друг, — а еще, когда злилась, она тянула слова, совсем как Саша. — Я вот когда тебе про наркоту говорила — это было не руководство к действию, ага? Ага! — подтвердила она после небольшой паузы, не дожидаясь его ответа. — Поэтому еще раз спрашиваю, где ты это взял?

— Кирилл… — он осекся, с запозданием осознавая ее слова. — В смысле, наркота?!

— Ну еб твою мать, — проскулила Алла и замолчала.

Скай молчал тоже. Наркотики — это все объясняло, почти все. Кто б сказал, почему некоторые его… сны? Галлюцинации? А, неважно. Почему они были такими живыми, в общем?

— Долго принимал? — наконец спросила она.

Скай кивнул. Алая, Алая… теплые пальцы, печальная улыбка.

— Я просил у него таблетки, чтобы ее не видеть, — прошептал он скорее себе, чем ей. — А в итоге, видел только ее. Забавно, да?

— Очень, — вклинился в их разговор холодный голос Блэка, и Скай вздрогнул.

Воспоминания накрыли: он видел его лицо, видел кровь, видел растерянные синие глаза. Свое видение тоже видел, и нематериальный, призрачный Блэк убивал Алую, а он — избивал вполне настоящего Кирилла. Пытался остановить. Остановил, да…

Скай поднял голову, Кир стоял в дверях вместе с двумя девочками-студентками, Станой и Алиной. Первая хлопала глазами, сонно и растерянно, вторая смущенно улыбалась, прислонившись к косяку. Юные, невинные, не знающие, что такое смерть и боль на расстоянии вытянутой руки. Он почти завидовал им. Он стыдился, что они видели его вчера.

— Мне тоже очень интересно… — начала Алла, но Кир оборвал ее резким взмахом руки.

26
{"b":"697852","o":1}