Взгляд Дена стал теплее, каким-то… мечтательным? Кирилл не мог подобрать точного определения, но это было непривычно и неправильно. Никто не должен был так смотреть, вспоминая проклятого Алека. Никто.

Почему же почти все — смотрели?

— Общались. Чего ты хочешь?

— Допустим… — он помедлил, подбирая слова. Это было почти физически тяжело, говорить, как есть. Это было почти физически больно, признавать свои ошибки. Но ложь не поможет услышать ответы, к сожалению. — Допустим, что Алек действительно пытался покончить с собой. Допустим, у него не получилось.

— Самоубийство для привлечения внимания? — Ден склонил голову набок, потом скривился. — Не, не верю. Не про него.

— Нет, не для привлечения. Настоящее, просто оказался слишком живучим, — Кир усмехнулся. — Вам это свойственно, знаешь ли.

— Допустим. Не понимаю причин.

Да, мать его! Проклятые вары, чертовы стратеги, которые тянут и тянут, которые хотят все, чтобы составить общую картину! Суки. И почему только он — аналитик — не может так? Почему для него поступки Алого — чертов белый лист, заполненный абстрактными линиями без логики и последовательностей?

Иногда Блэк остро жалел о том, что был слишком человеком.

— Были у него причины, были. Позволь не распространяться. Весомые причины.

— Ооо-кей, — протянул Ден в ответ и примиряюще поднял руки, цепи снова звякнули по столу, но куда тише, чем раньше. — Алек попытался покончить с собой, но выжил. Что дальше, Блэк?

— Его спасли. Пришел в себя. В полном неадеквате.

— Не узнавал людей? — в голосе был живой и неподдельный интерес.

— Бросался на людей.

— А. Понял. Дальше?

Казалось, напротив сидит не человек — машина. Казалось, в глазах бывшего десантника бегают цифры, хотя это была просто игра света в черных зрачках.

— Допустим, — слово вспомнилось очень вовремя, — его пытались лечить. В какой-то момент он пришел в себя, но только угрожал. И наделал достаточно херни, чтобы его продолжили… — он помедлил, — лечить.

— Скажи уж прямо — калечить.

— Нюансы, — Блэк махнул рукой, Ден криво улыбнулся и кивнул, демонстрируя готовность слушать дальше. — В какой-то момент он полностью перестал реагировать на внешние раздражители.

— Качественно пытались раздражать? — с густой иронией в голосе спросил он и добавил. — Допустим.

— Очень качественно, — признал Кирилл, кривясь.

Десантник расхохотался.

— Становится все интереснее. Продолжай.

Слово прозвучало как приказ, но Кирилл пропустил мимо ушей:

— Допустим, его отправили в санаторий, аналогичный здешнему. Поселили в скромный домик, оборудованный специально для нейров, — Ден вздернул бровь, и он пояснил. — Эти твари удаленно подключаются к программируемой электронике, имеющей доступ в сеть. Ее там не оставили.

— Продолжай.

— Допустим, к нему со временем получили доступ пара человек. Допустим… — Кир задохнулся, замолчал и сипло продолжил лишь спустя несколько секунд. — Допустим годом позже охрана поселка была расстреляна, один из имеющих к нему доступ, а по совместительству один из тех, кто пытался его «качественно раздражать», бесследно исчез. Допустим, в подвале его дома нашли труп, вернее биомассу. Чью неизвестно.

Ден вдруг рассмеялся, радостно, счастливо. Смеялся и смеялся, не обращая внимания ни на цепи, стучащие по столу, ни на острые грани браслетов, в кровь режущие запястья, ни на бешеный взгляд Кирилла. Ни на что. Потом успокоился, все еще подхихикивая, и посмотрел прямо на него, иронично, насмешливо и… с жалостью?

— Ну, пиздец тебе, товарищ генерал. Ты это услышать хотел?

— Ты тоже считаешь, что он сбежал? — Ден только закатил глаза и посмотрел на него, как на идиота. — Так вот, мой вопрос, куда он пойдет?

Десантник молчал, барабаня пальцами по столу. С отворота рубашки медленно капала слишком густая для человека кровь.

— Я не верю, что он откажется от мести, Блэк. Он пойдет к вам, к тем, кто его, как ты выразился «раздражал». К тем, кто его запер. Альтернативный вариант — к Скаю.

— То есть, — страх снова сжал горло, — если Скай и его мучители примерно в одном месте…

— То ищи его там. С девяностопроцентной вероятностью. Десятку на то, что он нажрался вашего гостеприимства по горло и съебал в теплые края или все же умер. Я ответил на твой вопрос?

— Да, — он замолчал, пытаясь справиться с накатывающей паникой. — Денис, а если Скай и его мучители окажутся в разных местах?

Десантник вздохнул.

— На время, навсегда? — устало уточнил он.

— На время.

— Он пойдет к Скаю, не удержится.

Блэк кивнул.

— Охрана, — четко сказал он в комм, дверь тут же распахнулась. — Спасибо, Денис.

— Не благодари. Надеюсь, тебя он добьет.

Психованный мод сплюнул на пол и вышел, послушный охране, а Кирилл все продолжал сидеть, сжимая пальцами холодный металл стола и глядя на темные пятна напротив. Кровь, чужая кровь. В их жизнях было так много чужой крови…

Перед глазами стояли белые бедра и багрово-коричневые потеки на них.

Он не хотел — так.

Рядом со Скаем. Надо ехать в часть, надо смотреть личные дела всех, кто там сейчас есть. Надо искать, надо найти его раньше, чем он найдет способ…

Убить его?

Проклятый. Блядский. Алек.

***

Невозможно голубое небо впечатляло даже из окна, Стана как зачарованная смотрела в бескрайнюю синь и не верила, ни капельки не верила, что оно настоящее. Это небо казалось нарисованным, чьей-то умелой рукой или компьютером, оно было бесконечным, ярким, далеким и потрясающим. Редкие перья облаков — белые кляксы — выглядели как отпечатки кисти, тонкие и широкие, короткие и длинные линии, лишь оттеняющие переливы основного цвета.

Глядя на это небо, она не замечала времени: минуты, часы — пролетали секундами. От одногруппников Стана лениво отмахивалась, продолжая рассматривать голубую гладь, жаль, от Аллы не получилось. Впрочем, она взглянула на часы и мысленно согласилась — пора уже было начинать занятия. Давно пора, но руководитель их практики в лице Ская где-то шлялся. Она с сожалением оторвалась от созерцания потрясающего местного небосклона и присоединилась к остальной «поисковой группе». Весьма неудачливой, надо признать: ни в столовой, ни в диспетчерской — профессора они не нашли.

Алька с друзьями ушли в сторону поля и ангаров, Алекс вел их вперед, будто точно знал дорогу, Стана могла только подивиться такой уверенности в себе, покачать головой и последовать за Аллой, которая не менее спокойно пошла в сторону комнаты потерявшегося профессора.

В коридорах пахло краской и чем-то химическим, последствия недавнего ремонта. Стане было любопытно, как выглядело это место до него? До ремонта, до мира, до войны? Воображение отчего-то рисовало серые стены, частично разбитые и забитые фанерой окна, но она трясла головой и образы пропадали, терялись, сливались с обшитыми пластиком и металлом стенными панелями, с высокими и узкими рамами, прозрачными до боли стеклами, с которых даже транспортировочную защиту кое-где снять не успели. Все вокруг было очень чистым, очень новым, очень вылизанным, почти хрустящим на вкус.

А ей отчаянно хотелось оказаться здесь — до.

Стана улыбнулась своим глупым мыслям и остановилась вместе с Алиной за спиной врача, прямо перед пахнущей клеем и фанерой дверью. Алла постучала, звук мерным рокотом разошелся по коридору, отдаваясь легкой вибрацией в воздухе, стенах. Ей почудилось, что все вокруг расходится волнами, расширяясь и сжимаясь, мир на миг расплылся перед глазами, но за дверью послышались шаркающие шаги — и все снова обрело четкость и плотность.

Ручка медленно повернулась, потом вернулась на свое место. Кто-то сдавленно застонал, Стана недоуменно огляделась и лишь потом поняла, что звук шел из-за двери — нахмуренные брови врача убедили ее в этом окончательно. Алла решительно потянулась к ручке, но дверь распахнулась раньше, чем она успела до нее дотронуться.