— Да. Я думал, что разведку будем проводить по мере продвижения. Сейчас думаю — стратег из меня никудышний. Ты был прав — тщательная разведка значительно облегчает жизнь и сохраняет боевые силы. Нужно послать разведчиков к горам, разведать территорию, где предстоит битва. Быстроногие эльфы обернутся за короткое время. А мы обсудим план компании более подробно. То, что нам предстоит, может превзойти все наши предположения…

— Какие предположения? Мы устраиваем военную кампанию. Война есть война. Здесь — раны, кровь, смерть. Что ещё можно ожидать или не ожидать от неё?

— Возможно, потери будут гораздо серьёзнее, чем мы думали…

— Герант, я говорил, что верю тебе, — Вельскуд осторожно поставил на стол чашку, оперся локтями о столешницу, не мигая, уставился на потупившегося друга. — Спустя столько времени ничего не изменилось — я всё так же верю. Но для поддержания доверия на должном уровне нужно чуть больше сведений.

Голос его звучал немного обиженно, но, возможно, это было следствием тяжёлого сна, от которого он ещё толком не отошёл.

Герант заволновался. На скулах проступил едва заметный румянец. Он быстрым взглядом окинул стол и комнату, словно пытался подобрать слова в условиях, когда всей правды сказать почему-то не мог. На краткий миг он стал похож на маленького мальчика, который боялся в чем-то сознаться. Вельскуд нахмурился и отвёл глаза в сторону.

Герант заговорил ровным и бесцветным голосом:

— Я прошёл чуть дальше того места, где были мы с тобой. Вельскуд, чем ближе к горам, — Герант старался не смотреть в глаза, — к месту… возможного укрывища дракона, число вражеских войск возрастает немыслимо. Возможно, и наши силы нужно увеличить. Нужно разведать само логово. Я думаю, что чудовище, которое там спит, страшнее всех, кого описали до сих пор, — он быстро глянул и снова опустил глаза.

— Я по-прежнему поражаюсь твоей скорости, — задумчиво произнёс Вельскуд, разглядывая ссутулившегося напротив Геранта; помолчав, покорно согласился: — Хорошо. Давай направим разведчиков.

Терамай прислал курьера с письмом. В письме выразил удивление тем, что уже полдень, а начальника нет. Через полчаса курьер отправился во дворец с ответом: начальник будет позже. Бумага содержала краткие распоряжения об эльфийской разведке Клыкастых гор и необходимости совещания на следующее утро.

***

— Вельскуд, — тихий и осторожный оклик заставил поднять голову и встретиться с прямым взглядом. — Вельскуд, этот портрет… кто это?

Тёмные глаза Вельскуда отразили страх, поселившийся в сердце в тот самый момент, когда он обнаружил пристальное внимание к картине, запрятанной в самый дальний угол; страх от предчувствия, что вопрос всё равно будет задан, как ни отодвигай, и нужно будет ответить, сколько бы ни пришлось прятаться.

Вельскуд молчал. Он молчал так долго, что, казалось, минует сотня лет, а они так и будут сидеть друг напротив друга, разглядывая столешницу.

— Это моя мать, — наконец проскрипел он. И голос его был подобен тоскливому граю ворон.

***

Красивые руки с тонкими длинными пальцами свободно лежали на резных подлокотниках кресла, бархат платья тяжёлыми складками опадал у ног, отдыхающих на маленькой резной скамеечке. В её комнате всегда было тепло, всегда потрескивали дрова в камине. Ей, жительнице южных областей Альтеры, всегда было холодно в северных широтах, куда привело её замужество. Нежная лилия, наследница древнего рода — она не погибла, не заледенела, попав в непривычную для себя холодную и сдержанную обстановку, где любые проявления душевного тепла воспринимались с оскорблённым недоумением. Надев на себя панцирь, который требовало её новое положение, она скрывала нежность за сдержанными улыбками и речами, которые бездушием своим могли поспорить с каменными стенами старинного замка — теперешнего её дома. Длинные ресницы прикрывали светло-серые глаза, если им приходилось предательски заблестеть от внезапной эмоции при взгляде на…

— …она не была приспособлена к той жизни, которую уготовила ей судьба, — тихо, словно через силу говорил Вельскуд, — жестокая судьба. Она должна была подарить своему мужу десяток воинов духа, а породила только меня, не считая трёх дочерей, которые умерли в младенчестве… одна за другой. Да и я был… не совсем таким, каким хотелось отцу.

Она не смела выражать свою любовь ни словом, ни жестом, поскольку за всякое выражение нежности с её стороны наказывали её сына. Муж поступал так, как было принято в его семье. Он готовил себе наследника, того, кто не только понесёт бремя управления всем многочисленным его богатством, но и с гордостью примет на себя венец Рыцаря Каллеона — древнего ордена, существовавшего в Альтере едва ли не с начала времён. Жесткость, гордость и неприступность — качества, которые до́лжно было развить сыну, чтобы занять место, полагающееся по праву, чтобы не уронить достоинство семьи. Отец старался быть терпеливым, чтобы вылепить из мальчика то, что ему было нужно. Но материал оказался некачественный — крошился и рассыпался в его руках. И отец со временем стал испытывать неприязнь к ребёнку, которого не мог воспитать таким, каким хотел видеть.

— Но она любила тебя… — тихий голос казался продолжением воспоминаний, в которые погрузился Вельскуд, и пробудил картины, скрытые за пеленой дней, но не пережитые и не забытые до сих пор.

— Даже слишком. Думаю, это её убивало. Она не хотела для меня судьбы, которую готовил отец.

— Что же случилось?

Вопросы, касавшиеся глубоких незаживающих ран, не раздражали, напротив — они вели дальше, вычищая то, что давно покрылось гноем и струпьями; доставляли облегчение сердцу, тосковавшему давно и долго, винившему себя в том, что случилось. Душе, которая корила себя несмотря на то, что разум твердил об отсутствии причин для этого. Образы, стоявшие перед внутренним взором, так и ждали, чтобы их облекли в слова и дали им жизнь за пределами уставшей души.

— Я пробрался в зал, где стоял стол с её телом… тайком пробрался поздно ночью, — в глазах защипало, и Вельскуд склонил голову. Длинные чёрные волосы скользнули, скрывая выражение лица. — Я думал, что никто не сможет меня застать там в это время, и я смогу… могу погоревать.

Послышался сдавленный смешок, прозвучавший странно и глухо, словно Вельскуд сам не верил, что смог произнести это слово, и губы его свело судорогой. Он склонился ещё ниже, почти уткнувшись в острые колени лицом; чувствовал всем телом сочувствие и жалость, обращённые к нему; хотел и не хотел, чтобы они были; старался примириться с мыслью о том, что раны его настолько обнажились перед сторонним человеком.

И пусть этот человек внезапно ворвался в его жизнь и мигом расположил к себе, он был всё же посторонним, и створки души, внезапно и приветливо распахнувшиеся, уже собирались вновь захлопнуться, и как можно громче, чтобы отбить всякую охоту у того, кто попытается вновь открыть их.

========== Цербер ==========

«Шесть человек, которых позже нарекут героями, встретились в королевском замке на исходе лета. Как прошла встреча, что там обсуждалось — знают только они. Но с этого совещания у войска появился штаб и определился предводитель».

Синистер, геральдист Его Величества

«Официальное знакомство произошло во время совета, который собрал Вельскуд. Там не было короля и советников, ярких свечей и позолоты. Странное место было выбрано для неё. Я и сейчас так думаю. Не могу объяснить, кто решил местом встречи назначить один из королевских подвалов?»

Из книги: «Земля богини: край её снов» автор: Лианна, эльфийский стратег.

Зима наступила вдруг и сразу. Засыпала снегом крыши и площади, вмиг заморозила не успевшие приготовиться деревья. Засыпая, жители видели чёрную землю, покрытую там и сям сохнущей растительностью, а проснулись в окружении слепящей белизны снега. Воздушные корабли, накануне заботливо спрятанные в тёплых ангарах, поскрипывали и трепетали аккуратно сложенными парусами, когда в их складки залетал ледяной ветер. К походу приготовились, пора было выступать. Однако предводители чего-то ждали, медлили с принятием решения.