– У светлых? – приподняв бровь, усмехнулась Заранна.

– Звучит сомнительно, – поддержала её Триэлафэй. – Они со сталью почти не работают, ограничиваясь охотничьими ножами, да наконечниками для своих стрел.

Сэм же не спешил принимать аргументы девушек: – И тем не менее, у нас никто ничем подобным не занимался, а вот у них что-то взрывное явно есть – я успел поспрашивать, но ничего конкретного не узнал. Тут надо именно предметно спрашивать. Как минимум, я видел их разрывные стрелы в действии. Кстати, несколько экземпляров у меня есть, перед уходом закину вам в кузницу.

Сказал он, вновь обратившись к мне. Я же пока и понятия не имел, с чем мне предстоит иметь дело. Увы, пока что я в курсе только некоторых нюансов обработки металла, так что для начала мне надо увидеть, что собой представляют взрывные наконечники для стрел, да и пообщаться с теми, кто их изготавливает, точно не повредит. С самим оружием, гильзой и пулей никаких проблем быть, в принципе, не должно – просто разный металл: ствол из стали, гильза из меди или железа, пуля из свинца или свинца и меди. А вот порох и фульминат ртути… Тут уже химия со всеми тонкостями обращения со взрывчатыми веществами.

В скором времени Сэм с Триэлафэй ушли, и мы с Заранной остались в кузнице наедине. «Несколько экземпляров» взрывных средств оказались пятью связками по несколько десятков в каждой. С удивлением я обнаружил резьбу у основания наконечника. В отличие от средневековых стрел, здесь древко не впрессовывалось в наконечник, а вкручивалось. Естественно, первым делом я его разобрал. Сэм сказал, что пока наконечник не накручен до конца – стрела считается безопасной. «Считается безопасной». Это словосочетание вызывает у меня улыбку.

Детали наконечника: сам наконечник, представляющий собой четыре узких лепестка, закручивающихся вокруг общей оси. Держались они в специальных прорезях в основании, куда заходили с прокручиванием всей конструкции, тем самым фиксируясь. Сами они оказались довольно твёрдыми. То есть, при взрыве, они разлетятся на множество мелких острых осколков, которые глубоко завязнут в плоти. Хотя, со шрапнелью в гранате не сравнятся и близко – не та мощность взрыва, не та масса, всё не то. Так что, взорвись такая рядом, то риск серьёзных повреждений будет лишь возле лица, тело же, прикрытое, пусть и лёгкой, кожаной бронёй, не получит урона вовсе. Сама начинка меня заинтересовала, но не сказать, чтобы сильно. Да, в принципе, подобное решение имеет место, но, мне кажется, оно не будет обладать должной надёжностью: подпружиненный боёк, который в момент удара должен наколоть капсюль, тем самым инициируя взрыв. В древке же находится металлический штырь, который, по мере вкручивания в наконечник, пододвигает капсюль к ударнику, тем самым напрягая пружину, которая выступает эдаким своеобразным предохранителем. Однако, когда резьба на древке заканчивается, всё ещё остаётся некоторый запас расстояния. За счёт того, что дерево – материал мягкий, при соударении, древко немного пройдёт вперёд, тем самым накалывая капсюль об ударник. И всё это великолепие изготовлено с точностью, которой бы позавидовали часовщики. Что ж, моё почтение тому, кто это изготовил.

– Заранна, а ты умеешь стрелять из лука? – спросил я, сидя за столом перед разобранной стрелой и поглядывая на связку целых.

– Ну, да, немного, – сказала она, отвлекаясь от разжигания горна. – Но не жди от меня навыков и меткости светлых, – тут же заявила она, видимо, поняв, о чём я думаю.

– Они мне и не нужны. Я хочу увидеть результат попадания этих стрел.

Ну его нафиг, капсюль разбирать. Мне мои пальцы дороги как память.

Минут десять потребовалось Заранне на то, чтобы найти лук, а потом ещё столько же, чтобы найти тетиву. И вот, наконец, мы выбрались на задний двор, который играл роль полигона, тира и тренировочной площадки в одном флаконе. Вместе с луком нашлись и специальные перчатки, обеспечивающие защиту пальцев и предплечий от ударов тетивы. Лук, так-то, довольно тугой оказался.

Первую стрелу я девушке протянул уже без капсюля – для пристрелки. Надо же понять примерную баллистику снаряда. У меня ещё пять штук обезвреженных было, так что с запасом.

– Эх, как же давно я не стреляла, – протянула тёмная эльфийка, натягивая тетиву и целясь в одно из брёвен, которые мы специально для этих испытаний и притащили – на дрова пойдут, если стрелы их смогут расколоть.

Первая стрела упала рядом с целью, так до неё и не долетев.

– Понятно, берём выше, – пробормотала девушка, не глядя принимая у меня следующий снаряд. Я же внимательно следил за тем, куда полетит стрела. В этот раз она уже попала в дерево, и я пошёл смотреть результат. А результат таков: из трёх сантиметров длины в дерево он вошёл примерно на треть. Вывод: в мясо войдёт, скорее всего, полностью, из-за своей закрученной формы.

Отстреляв таким образом оставшиеся «обезвреженные» стрелы, тем самым набив руку, мы выяснили, что за счёт закрученного наконечника у стрелы улучшается баллистика, и, за счёт этого, повышается точность стрельбы.

– А вот с этими надо поаккуратнее, – предупредил я Заранну, вкручивая древко в наконечник боевой стрелы до упора.

– Не учи меня ходить, – хмыкнула тёмная эльфийка, забирая взведённую стрелу.

Однако, в этот раз её движения не были столь небрежны, как в предыдущих случаях. Всё-таки, несмотря на это своё бахвальство, она серьёзно отнеслась к моему предупреждению. Сейчас все её движения приобрели сосредоточенную плавность. Дыхание её было ровным, а взгляд спокойным. Глубоко вдохнув, она медленно натягивала тетиву. Если предыдущие шесть стрел девушка выпустила с некоторым озорством, как будто относясь к этому занятию несерьёзно, то сейчас перед собой я видел сосредоточенного профессионала. Задержав дыхание на секунду, она отпустила тетиву, и лишь тогда позволила себе выдохнуть.

Мне показалось, что в этот раз стрела летела куда быстрее. Возможно, это лишь игра моего разыгравшегося воображения на контрасте спокойной и неторопливой сосредоточенности, с которой Заранна готовилась к выстрелу, и стремительностью полёта стрелы. Завершил же действо громкий хлопок, сопровождающийся яркой вспышкой, особенно хорошо заметной в ночной темноте. Этот последний штрих добавил всей сцене некоторой едва уловимой остроты, что зачаровала всё моё существо до мурашек. Немного омрачал это ощущение звук ударившегося о твёрдую землю древка стрелы, но он был столь тих, что я легко пропустил его мимо ушей.

– Конечно, любой из светлых сделал бы это куда лучше.

Ну вот, Заранна только что совершенно бессовестным образом разрушила это моё состояние. Впрочем, ладно, мы здесь для того, чтобы работать. Хотя, в голове всплыла мысль: а смогла бы Триэлафэй выстрелить столь же красиво? В общем, как-нибудь на досуге надо бы обучиться стрельбе из лука. Просто так, без какого-либо практического подтекста. Хотя, мало ли как моя жизнь обернётся, может, мне и такое умение пригодится? Надо будет поговорить об этом с кем-нибудь из светлых. Можно, конечно и Заранну попросить – судя по тому, что я увидел, она тоже далеко не неофит в этом деле, но тут уж слишком сильно все превозносят навыки светлых касательно стрельбы, так почему бы не попытать удачу?

Но это всё дела будущего. Сейчас же мне предстояло изучить результаты выстрела. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что сам взрыв капсюля был аналогичен таковому в унитарном патроне. Разве что, фульмината ртути тут было больше. Не сказал бы, что такой подход обладает высокой эффективностью, но в наконечнике не так уж много места – три сантиметра в длину и сантиметр у основания, что к острию сжимается полностью.

Само же место попадания выглядело не столь внушительно, как рисовало моё воображение. Небольшое углубление в древесине оказалось даже менее глубоким, чем места попадания обезвреженных стрел. Зато оно было шире раза в три. Взрыв, разметал не только скрученные стальные лепестки, что разлетелись на мелкие осколки, некоторые из которых увязли в светлой древесине, но и выбил множество щепок. Особо тонкие волокна дерева были обожжены, но этого было слишком мало, чтобы разжечь полноценный огонь.