Шли миллионы лет, жалкие крохи некогда великой энергии преображали, насыщали и оживляли осколки разорванного мира: так появились десятки мелких систем, а из частичек погибших существ, что наполняли старый мир, в утробе вселенной зародилась жизнь.

Отголоски первобытной энергии тонкими иглами пронизывали зарождающуюся жизнь, давая ей силу и развитие. На пике прогресса энергия забирала свой долг путём геноцида, развивая силу погибели, а также зарождая из смерти новую жизнь. Спустя тысячи циклов взаимного симбиоза произошёл скачок эволюции, который привёл за собой новый энергетический всплеск. Первобытная энергия старого мира вместе с новой энергией жизни и смерти породили дитя – дикую энергию. Эта новоиспечённая энергия по силе не могла соперничать с энергией жизни и смерти и уж тем более со старой, первобытной энергией погибшего мира, но при этом она превосходила по количеству обоих родителей, тем самым компенсируя собственную слабость. От этого всплеска, а также от перенасыщения дикой энергией выжившие боги отошли ото сна.

Когда боги проснулись, то испытали сильнейший ужас: от их некогда прекрасного дома остались лишь мелкие осколки, а всё то, что они строили, всё то, что они любили и создавали кропотливым трудом, кануло в небытие. Их родная мать почти не ощущалась вокруг, а те крохи, что откликнулись на зов, были извращены энергией жизни и смерти. На смену могущественной древней энергии погибшего мира пришла новая – необузданная, дикая и значительно более слабая энергия. И тогда ослеплённые горечью, яростью, неверием, безнадежностью светлые боги возжелали мести тёмным за уничтожение их крова. Все свои мысли, всё своё желание и время как светлые, так и тёмные боги бросили на освоение и обуздание новой доминирующей по насыщению дикой энергии. Та, в свою очередь, будто верный пёс, ждала хозяина. Новорождённое дитя охотно подчинилось своим первым владельцам, даруя им новые силы и возможности.

Когда светлые боги затеяли подготовку к новой войне, лишь верховный бог Кронес понял, что эта бойня ни к чему не приведёт, а только усугубит положение оставшихся осколков и повлечёт за собой их полное уничтожение. После долгих раздумий и экспериментов Кронес смог открыть путь, на котором боги могут высвободить свой гнев и при этом не погубить фундамент их нового дома.

Заключив договор, верховные боги обеих сторон собрали оставшиеся отголоски старой энергии, добавив к ней подавляющую часть дикой энергии. Лакей и Кронес создали автономную систему: «Иггдрасиль», в которой выжившие боги, как тёмные, так и светлые, будучи лишены своих сил, будут либо подчиняться системе, либо умрут, как простые существа.

Однако движимый своей природой Лакей предал Кронеса: во время рождения автономной системы он попытался создать лазейки и изменить Иггдрасиль так, чтобы богам не пришлось подчиняться ей, а наоборот – управлять системой. Его план заключался в том, чтобы боги остались теми, кем они являются, а их пешками стали живые существа, и в результате система создала бы новый порядок, в котором тёмные боги смогут уничтожить светлых, а после занять пьедестал верховенства над всем живым и разумным.

Кронес, в свою очередь, на случай предательства Лакея придумал альтернативные пути реализации своего плана по созданию системы, также включая радикальные меры. Заподозрив старого змея в предательстве, Кронес принёс себя в же…

– БА!!! – тяжёлым басом раздалось у моего уха.

– Ах!!! – от испуга я выронил книгу и даже упал со стула на спину – что довольно-таки больно – зацепив ногой стол, кажется, что ещё и уронил свой кубок с элем, образуя на полу малое озерцо.

– Ха-ха-ха-хах!!!

– Тамбор!!!! Твою ж… зачем так пугать-то???

– Видел бы ты свою рожу, Игнис! Ты, когда читаешь эти пыльные и скучные кочерыжки, можно хоть голую орчиху перед тобой положить, а ты и не заметишь!

– Книги!!! – тоном недовольной старухи поправил своего лучшего друга и по совместительству сына вождя клана.

– Да, да… книги, я помню, помню… – очередной раз оправдал свою небрежность Тамбор, почёсывая лысую, как яйцо, голову.

– И вообще, что это ты там такое интересное читаешь? Хм… «Падение и создание мира, или Жертва мудрого Кронеса». О, великий Рексар! Игнис! Из всех этих мелких книг ты выбрал самую скучную, ведь в ней даже картинок нет!

– Ага, можно подумать, что ты прочитал хоть одну книгу за свои девятнадцать циклов11… – подумал я, вставая на ноги и попутно отряхивая филейную часть тела, но сказать вслух свои мысли я не решился, ведь это сродни самоубийству!

– Лучше бы вместо чтения всякой белиберды пошёл потренироваться с секирой или копьем!!! – с вызовом выпячивая грудь, словно бойцовский петух, сказал Тамбор, тыкая своим когтистым пальцем мне в плечо, а ведь теперь синяк останется…

– Чуждо мне махать топором, брат, и ты это прекрасно знаешь! – с немалым усилием я отвоевал книгу из могучей руки друга. Ну вот, она упала в разлитый мною янтарный эль, да что ж это такое-то, а? Теперь страницы придётся сушить, а если старый Грегор заметит… ууууу… лучше бы мне поскорее этим заняться!

– К тому же это никакая не белиберда, а история всех миров, включая Пустфорге, нашей жизни и системы богов в частности. Написано, на минуточку, – я поднял указательный палец, – самим великим шаманом Ра, говорящим с Рексаром, укротителем виверны!

– Пфф… ха-ха-ха-ха!!! Твой великий Ра – старый маразматик! Говорил он не с Рексаром, а с ночным горшком! Более того, укротил он лишь козу, которую по ночам насило…

– Ну всё!!! – в яростном гневе перебил друга, не в силах выслушивать этот бред. – Посмотри, что сделал твой вандализм!!! Книга вся в эле!!! Теперь мне придётся её сушить при свете палящей луны12, а потом незаметно возвращать на место. Если старый Грегор об этом узнает, то мне прилетит нагоняй или, того хуже, отправит в пещеру страданий!!! Ай… – резкая боль в глазах прервала мою пылкую речь. Сделав пару шагов назад, я поднял голову на старое зеркало, что стояло у стены: высокое, локтей13 девять, не меньше, овальной формы, с золотой оправой по бокам. Рисунок обрамления напоминал морские волны, что бьются о край стекла по кругу. Кажется, старый Грегор выторговал его у кровавых торговцев, когда был в ледяных краях на великой охоте во времена своей молодости.

– Эх, как бы я хотел отравиться в путешествие великой охоты, повидать горы и белый, падающий с неба песок…

Вглядевшись в своё отражение, я увидел пульсирующий, будто сердце, тёмно-красный огонёк в глазах, мои привычно голубые очи сменялись багровым цветом, на первый взгляд могло показаться, что они налиты кровью. Да простит меня великий Рексар, но я опять не сдержался, и случился небольшой приступ ярости. Старый Грегор говорит: боль сопровождается моей молодостью, со временем я окрепну и перестану обращать на это внимание.

– Контролируй свои эмоции, брат, иначе внутренний зверь поглотит тебя, – Тамбор подошел ближе и положил мускулистую руку мне на плечо, глядя прямо в глаза, сказал: – Твой дух зверя – это одновременно и дар, и проклятье… Берсерка в пылу ярости невозможно вразумить, а если будут жертвы… Ты ведь знаешь закон!

– Закон… – еле слышно прошептал, уходя в свои мыли.

Издревле совет вождей принял свод строгих законов, один из которых гласит: берсеркам разрешается впадать в неистовство лишь на поле яростной сечи. Если же случится приступ в мирном поселении, то велено бросить берсерка в яму на пятнадцать лун14. Более того, если берсерк забирает жизнь, то его лишают руки, если две жизни, то лишают уже головы. Хоть этот закон довольно-таки суров, но так надо, и я это понимаю. Если берсерков не контролировать и дать им волю, то неизвестно, к чему это приведёт. Из большинства правил лишь это я знаю назубок.