— Инга? — почти ласково произнес Ульрих. По его губам скользнула мечтательная улыбка. — Инга, это ты?

И тогда я все-таки сумела проснуться.

— Инга! Инга, проснись!

Я открыла глаза, боясь, что увижу Ульриха и его кабинет с окнами на проспект. Но надо мной был потолок комнатки в доме Луки и встревоженное лицо Виланда.

— Инга? — окликнул он. Я вдруг поняла, что Виланд держит меня за плечи, почти обнимает — это был настолько естественный и в то же время неприемлемый, чуждый жест, что мы одновременно отстранились друг от друга. Волнение на лице Виланда сменилось привычным ровным спокойствием с легким оттенком неловкости, словно ему было не по себе.

— Вы кричали, — коротко сказал Виланд. — Потом над вами поплыли искры.

Он сделал паузу и признался:

— Я испугался за вас.

Я села на кровати и провела ладонями по лицу, пытаясь окончательно прийти в себя.

— Арн, вы знаете кого-нибудь по имени Штефан? — спросила я. Виланд нахмурился, словно хотел чертыхнуться.

— Нет, — ответил он. — Не знаю никаких Штефанов.

— А тот столп экономики, которого упоминал Ульрих? — продолжала я, не желая верить, что мой сон, такой реалистичный и страшный, был просто сном. Виланд пожал плечами.

— Не знаю, — повторил он. — Что случилось, доктор Рихтер?

— Мне приснился мой куратор, — сказала я. — Ощущение было таким, словно я действительно смогла к нему попасть. Он говорил с этим Штефаном о покушении. У меня сложилось впечатление, что Ульрих оказывал ему ряд услуг за щедрое вознаграждение. Потом этот Штефан решил, что Ульриха проще убрать, чем платить ему, и все кончилось бомбой.

Нет, это был не сон. Сны подчиняются собственной логике, но, проснувшись, мы понимаем, что ее не было. Я действительно смогла подслушать разговор своего куратора.

Возможно, за это следует поблагодарить снятую печать.

Виланд нахмурился, черты его лица сделались набрякшими и тяжелыми.

— Он каким-то образом контролировал Хаммона, — продолжала я. — Не смог этого делать — все кончилось убийством доктора Хаунд. Арн, скажите мне правду. Как Ульрих связан с делом Киры.

Виланд устало провел ладонями по лицу. Он ничего не хотел рассказывать — потому что это значило бы расписаться в собственном бессилии и недальновидности.

— У нас было несколько совместных дел, — произнес Виланд. — Мы с ним стали друзьями в определенной степени. Он посоветовал мне доктора Хаунд. И вас.

За эти дни Виланд пережил слишком много. Повторное похищение сестры, а теперь еще и предательство человека, которому он доверял. У таких, как Виланд, не бывает друзей, но есть те, кому они могут приоткрыть душу.

Вот и еще одна рана. Неожиданная, глубокая. В компании с замешательством и удивлением, за которыми скрывается стыд.

— Вы доверяли ему, — сказала я так, чтобы Виланд почувствовал мою поддержку. — А он подсунул вам своих людей. И вы, и Кира все это время были под колпаком. Арн, вы доверились не тому человеку, но… — я понимала, что скажу ужасную глупость, но все-таки промолвила: — Здесь нет вашей вины. Вы не виноваты в чужой подлости. И вам нечего стыдиться. Вы никому не сделали ничего плохого.

Сказав об этом, я тотчас же прикусила язык, вспомнив всех тех ведьм, которых уничтожил Выродок Арн. Впрочем, речь сейчас шла не совсем о них.

Виланд кивнул. Сжал руки в кулаки, несколько раз медленно постучал кулаком о кулак.

— Мне кажется, Ульрих понял, что я его подслушивала, — продолжала я. — Может быть, отправиться к нему? Вы же инквизитор, у вас все заговорят…

От смартфона Виланда поплыла легкая классическая мелодия — он посмотрел на экран, нахмурился и процедил:

— На ловца и зверь.

— Ульрих? — спросила я. Страх вернулся, провел по шее ледяной ладонью. Виланд утвердительно качнул головой и мазнул пальцем по экрану, принимая звонок.

— Где Кира? — осведомился он так холодно и властно, что во мне все сжалось. Вот она, сила и воля инквизитора — ему нельзя не подчиниться, ему нельзя не ответить, если он задает вопрос. В ушах зашумело, тело наполнилось слабостью.

Но Ульрих лишь рассмеялся — так легко и беспечно, словно сейчас лежал где-нибудь на тропическом пляже, и в мире не было ни забот, ни проблем.

— Дружище, я уверен, с ней все в порядке! Ты-то сам где? Доктор Рихтер с тобой?

Ноздри Виланда дрогнули, на щеках заиграли желваки. Попадись ему Ульрих сейчас, Виланд разодрал бы его на клочья голыми руками. Я чувствовала, как в нем пульсируют ярость и гнев — такие, которые не позволяют дышать и помрачают разум. Он был, как дикое животное, которое внезапно обнаружило, что вокруг него — клетка, и выхода нет.

Остается только выть и грызть прутья решетки.

— Передай ей трубку, — услышала я Ульриха: он говорил по-прежнему беспечно и мягко, но от звука его голоса по телу прошла огненная волна. Виланд стиснул челюсти и послушно протянул мне смартфон.

На какое-то мгновение я испугалась, что Виланда сейчас хватит удар — так потемнело его лицо.

— Добрый день, Ульрих, — ответила я. Мне казалось, что я до сих пор вижу своего куратора: он по-прежнему стоял у окна и смотрел, как по проспекту Покорителей ползут пестрые жуки машин.

— Здравствуй, Инга. Как самочувствие? — осведомился Ульрих так, словно я была его лучшей и самой любимой подругой. Вспомнилось, что он сказал Штефану, и я снова почувствовала озноб.

— Все в порядке, — коротко ответила я. — Как вы?

Виланд одарил меня острым взглядом — зачем разводить сантименты? Я прикрыла глаза.

— Бывало и лучше, но держусь, — сообщил Ульрих и поинтересовался: — Это была ты, верно? Ты была в моем кабинете и услышала разговор… ну, в общем-то, неважно, с кем. Ты сама сбросила печать, или Арн помогал?

Я покосилась на Виланда: он отрицательно качнул головой.

— Сама, — ответила я. Мне казалось, что Ульрих уважительно улыбнулся.

— Даже так… Ты сильная, Инга. Одна из самых сильных, с кем мне приходилось работать. Не хочешь развернуть ситуацию в свою сторону?

Я снова покосилась на Виланда: тот на меня не смотрел. Ритмично прищелкивал пальцами, и над его кистью кружились алые искры. Нервничал, представлял, как сожмет голову Ульриха в ладонях и раздавит ее — так же, как Ульрих размазал в кашу его доверие.

Ты никогда не знаешь до конца, кому доверяешь свои тайны и беды. Просто надеешься на порядочность человека, который может оказаться незнакомцем.

— Для этого придется изменить мир, — улыбнулась я. — И сделать так, чтобы ведьму считали человеком, а не отбросом. Но вряд ли я сумею это провернуть.

Ульрих усмехнулся.

— Больше не подсматривай за мной, — сказал он. — Договорились? И вот еще что. Искать меня не надо. У меня сейчас слишком много хлопот. Передай Арну, что если он сядет мне на хвост, то с Кирой может случиться какая-нибудь неприятность. Вы сейчас… ага, Абенхайм, улица короля Георга, 17. Вот и сидите там потихоньку.

— Верно, — ответила я. — Вы прекрасно отследили звонок, Ульрих.

Он рассмеялся — искренне и беспечно.

— Не звонок, — произнес Ульрих. — Арна и тебя. Ладно, отдыхайте и будьте умниками. Я никому не расскажу, где вы.

Разговор прервался. Я вернула смартфон Виланду и подумала, что давно не чувствовала себя настолько вымотанной. К усталости добавлялось мерзкое ощущение грязи, в которой меня вывалял Ульрих.

Вроде бы не сказал и не сделал ничего особенного. Но я чувствовала себя так, словно он швырнул меня в канаву.

— Вы слышали? — поинтересовалась я. — Он велел нам сидеть смирно. И обещал молчать о том, где мы.

Виланд в очередной раз щелкнул пальцами, и над его рукой повис шар, сплетенный из пылающих алых нитей. Комнату наполнил отвратительный запах горелого мяса.

— Слышал, — ответил Виланд. — Но у меня другие планы.

— Так, ладно, — сказала я, когда успокоилась и взяла себя в руки. — Теперь объясняйте, Арн. Все без утайки.