— Но наш брак… это ведь не по-настоящему? — уточнила я, понимая, что сейчас выгляжу по-настоящему глупо. Виланд снова усмехнулся, и я поняла, что ему понравилось то, как он смог меня поддеть.

— Разумеется, доктор Рихтер. Это способ маскировки.

Я невольно вздохнула с облегчением.

Впереди появились первые дома Абенхайма.

Абенхайм был небольшим, но довольно уютным городком. Такие городки с красными черепичными крышами, башенками и зелеными садами рисуют в книгах сказок — смотришь и понимаешь, что именно в таких местах и должны жить веселые и счастливые люди. Внедорожник проехал по старой, еще булыжной мостовой, остановился возле двухэтажного домика с палисадником, полным розово-белой пены мальв и космей, и мне подумалось, что мы приехали на съемочную площадку какого-нибудь фильма о любви.

Все здесь было чистеньким, аккуратным и каким-то ненастоящим. «Интересно, есть ли здесь полиция?» — подумала я. Должно быть, в таких подчеркнуто правильных местах никто не совершает преступлений. Должно быть, тут и ведьм нет.

— Как вы смогли скрыть от остальных, что ваша сестра стала ведьмой? — спросила я. Виланд, который открыл было дверь, замер. Одарил меня тяжелым пронизывающим взглядом, словно хотел посоветовать держать язык за зубами и не лезть, пока не спросили.

— Вы задаете трудные вопросы в неподходящий момент, доктор Рихтер, — нехотя процедил он. Я улыбнулась так обаятельно, как только могла.

— Видимо, потому, что хочу получить на них ответ. И подозреваю, что вы собираетесь провернуть что-то похожее со мной.

Губы Виланда сжались в тонкую нитку.

— Вы потерпите полчаса? — спросил он. — Нам нужно разместиться в нашем временном убежище.

Я кивнула. Потерплю, разумеется. Куда мне деваться?

Выйдя из машины, я пошла за Виландом, стараясь держаться максимально мило и незаметно. Когда мы поднялись на крыльцо, дверь открылась, и наружу высунулась примечательная физиономия. В другое время я назвала бы ее скверной. Длинный нос, маленькие, глубоко посаженные глазки, кожа в каких-то пятнах — ни дать ни взять, театральный злодей.

Впрочем, я прекрасно понимала, что сейчас все очень серьезно.

— А, дружище Арн! — протянул длинноносый. — Давненько ты не заезжал. Матуша с тобой?

Матушами на севере называли, скажем так, легкодоступных женщин. Я посмотрела на говоруна так, что он счел нужным опустить неприятно блеснувший взгляд и добавил:

— Простите, барышня. У нас тут непритязательные нравы.

— Ты все так же болтаешь, Лука, — ухмыльнулся Виланд и прошел в дом. Я подалась за ним, и, миновав тесную прихожую, мы оказались в небольшой, скромно обставленной гостиной. В открытые окна мягко веяло ветром из сада, откуда-то доносился запах яблочного пирога.

Только сейчас я поняла, насколько голодна.

— Болтаю, дружище, а что поделать! — Лука плюхнулся в одно из кресел и спросил: — Чем могу вам помочь?

Виланд сунул руку в карман и извлек туго скрученные купюры. Лука сгреб денежный рулет настолько ловко, что я невольно залюбовалась.

— Я окончательно перехожу на нелегальное положение, — сказал Виланд. — Мне нужны документы на двоих.

Лука откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Мне казалось, что я вижу сон или смотрю фильм. Господи Боже, совсем недавно в моей жизни все было тихо и спокойно. Ульриха с его кураторским контролем тоже можно было вытерпеть, это было предсказуемо и понятно.

А теперь мы с Выродком Арном сделались нелегалами и будем изображать мужа и жену. Меня ищет инквизиция во главе со старшим советником Шуманом, которому помучить ведьму — особое удовольствие, и он от него не откажется. А еще есть Керн Хаммон и проект «Имаго». И у меня были подозрения, что они тоже не оставят меня в покое.

Остается надеяться, что я выживу среди всего этого.

— Господин и госпожа ван Хутен, — произнес Лука. — Обычные люди, без намека на ведьм и инквизиторов. Господин Тиль ван Хутен — врач общей практики. Госпожа Клара ван Хутен… — Лука снова окинул меня оценивающим взглядом и добавил: — Допустим, школьный психолог. Лицо умное.

Я усмехнулась. Почти попал, надо же.

— Хорошо, — кивнул Виланд. — Второй этаж свободен?

— Конечно! — улыбнулся Лука. — Поднимайтесь, устраивайтесь. Илица сейчас принесет завтрак.

В одну из комнат на втором этаже Виланд вошел как хозяин, который возвращался домой. Я прошла за ним, сказав себе, что ничему не должна удивляться. Просто еще один инквизитор, который тесно связан с криминальным миром. Только и всего.

— Думаю, у нас есть время для вопросов, — сказала я, когда Виланд закрыл за нами дверь. — Их у меня много.

Виланд кивнул. Прошел к окну и несколько минут смотрел в сад, на белые и розовые мазки цветов. От его фигуры вдруг повеяло такой тоской и одиночеством, что я невольно поежилась.

— Что вы знаете о Кодексе Зигфрида? — спросил он. Я неопределенно пожала плечами — я знала примерно то же, что и все остальные.

За хранение копий — пожизненное заключение. За разговоры о нем — три года строгого режима. Это все, что ведьме полагалось о нем знать.

Потому что он содержал знания о том, как ведьма может колдовать даже после печати на ладони.

Второй человек в министерстве обороны показывал мне его — я стояла рядом с огромным столом, перелистывала хрупкие желтые странички, исписанные темными мелкими буквами, которые по легенде Зигфрид написал собственной кровью, и думала: если об этом узнают, то я закончу свои дни в клетке. Именно Кодекс дал мне возможность делать то, что приказывали.

— Полный сборник заклинаний, — ответила я. — Зигфрид написал его своей кровью и довольно быстро умер после завершения. А что?

— В нем есть заклинание Ангельского плаща, — сказал Виланд. — Оно способно окутать ведьму либо инквизитора так, чтобы их не чуяли. Как думаете, я смог провести Большую охоту?

В горле сделалось сухо. Я устало опустилась на край кровати, занимавшей почти половину комнаты. Мелькнула мысль о том, что если мы задержимся в гостеприимном доме Луки, то мне, возможно, придется спать на ней рядом с Виландом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍От этой мысли повеяло подвальным холодом и сыростью.

— Замаскировали себя и своих людей, — ответила я. Голос показался чужим. — И никто из ведьм вас не почувствовал.

Виланд кивнул.

— Только себя. Больше никого. Инквизиторам тоже светят сроки за Кодекс Зигфрида. Мы с вами тоже побудем под плащом какое-то время.

Что ж. Пожалуй, это не самый худший вариант. Еще бы изменить внешность, чтобы меня не опознали по полицейским ориентировкам! Наверняка они уже расклеены по всем вокзалам и аэропортам.

— А это место? — поинтересовалась я. — Вы держитесь здесь, как хозяин.

Виланд обернулся ко мне, улыбнулся правой стороной рта.

— Это, скажем так, моя конспиративная квартира, — ответил он. — У меня неприятная репутация, вы сами видите. Однажды может случиться, например, переворот. Или бунт ведьм. А мне совершенно не хочется присесть на кол в числе первых. Или повиснуть на фонаре. Ничего другого меня не ждет.

Я понимающе кивнула. Виланд трезво оценивал свои перспективы и был на диво предусмотрителен. Впрочем, я успела убедиться в этом не раз и не два.

— И вы подготовились. Я уже убедилась, что вы ничего не пускаете на самотек.

Виланд усмехнулся.

— Совершенно верно. Новые документы и новая жизнь. В том числе и для вас, раз уж мы с вами в одной связке.

Я кивнула. Мне понравился такой подход.

— Последний вопрос, Арн… раз уж мы с вами в одной связке, — повторила я. — Мой куратор. Что он знает?

— Ничего, — ответил Виланд, и по едва заметному движению его глаз я поняла, что он врет. — Он ничего не знает.

В доме пришлось задержаться.

День тянулся медленно и лениво. Нам принесли сытный завтрак — яичницу с ветчиной, грибами и помидорами — затем появился Лука и принес тонкий ноутбук.