— «Кто сказал, что я одна?»

«Спи, малышка. Я разберусь».

Здоровяк позади ухватил меня, прижимая руки к торсу:

— Не рыпайся!

Я и не собиралась: зачем это вырываться, когда можно оттолкнуться от земли и, уперевшись спиной в одного придурка, пнуть пятками в грудь с дурацким курчавым волоском второго. В глубоко расстёгнутом вороте аляповатой рубашки запунцовели две симметричных ссадины. Ну точно породистая лошадь лягнула! Гордый носитель засаленного чубчика не выдержал удара, покачнулся, отпустил меня в попытке не потерять равновесие, но не сумел и растянулся на асфальте, прекрасно дополнив композицию из обсосанных бычков. Растянулся он, конечно, не без помощи. Пришлось присесть на корточки и добавить вытянутой ногой под голенищем.

— Гадина! — тем временем лысый внимательно и почти восхищённо осматривал свежие шрамы. — Да ты знаешь, что я за это сделаю?

Он растопырил руки и вразвалку пошёл вперёд, искренне уверенный, что загоняет глупую курицу в закуток у контейнера. Напуганная стеснительная девчонка наверняка поддалась бы. Попыталась проскользнуть под плечом, чтобы прорваться к двери, а то и вовсе завизжала бы, забиваясь в угол, согласилась бы на любые унижения, чтобы остаться в живых. Но сейчас бал правила совсем другая женщина. И её нисколько не пугала брызжущая во все стороны слюна взбесившегося мужика.

— «Извинишься? — предположила ведьма. — Это было бы очень верное решение».

— Чего сказала? Да я не посмотрю, что тебя бить нельзя! Ты у меня ща-а-а-а…

Заканчивал он очень высоко и тонко, придерживая грозящую отвалиться ценность между ног и скрещивая коленки.

Растяжение в правой руке не позволяло нанести удар, но я чувствовала едва сдерживаемый азарт: ведьме хотелось, жутко хотелось драки! Она упивалась силой и не убивала двух слишком уверенных в себе самцов лишь потому, что я, хоть и отошла на второй план, но не пряталась в темноте подсознания, а на равных участвовала в потасовке. Пусть и в роли бесправного наблюдателя.

Это наваждение. Фантазия, сон, в который я провалилась. Разве такое случается на самом деле?

Ведьма без малейшего страха встала перед травмированным, неспешно поправила футболку:

— «Я сказала, что тебе следует извиниться. Ну! — ворот аляповатой рубашки затрещал, натянутый нашей общей рукой. — Говори! «Прошу прощения, мэм!»

— Да пошла ты, бешеная тварь!

Он сказал это почти торжествующе. Почти готовясь плюнуть мне в лицо. Потому что видел: его приятель приложился темечком куда слабее, чем заслужил, и уже поднялся на ноги. Обгрызенная крысами доска стала отличным оружием и невидимый (хе-хе!) враг крался сзади на цыпочках, чтобы воспользоваться им.

«Глупые, смешные людишки! А убивала отряды элитных бойцов. Что мне вы?»

Я не стала оборачиваться. И отпускать воротник рубашки, теряющей пуговицы с той же скоростью, что и её владелец достоинство, — тоже. Лишь выпрямила руку, направляя ладонь туда, где стоял якобы незаметный нападающий. Прогнившая доска затрещала, плюнула искрами и зачадила, так и не вспыхнув, но и этого хватило, чтобы недоделанный ниндзя испуганно отбросил её.

Это наваждение. Фантазия, сон, в который я провалилась. Но сон ведь можно контролировать, так?

— Не убивай их! — встряла я, сообразив, чем грозит пьянчужкам поднимающийся из желудка вверх гнев.

— «Ты понимаешь, что они хотели с тобой сделать? С нами сделать?»

— И это ужасно! Но и мы вели себя неправильно! Хорошие девочки и правда не ходят в такие места…

Мужики переглянулись:

— С кем это она?

— Двинутая какая-то…

Почему-то их желание поразвлечься с горячей блондиночкой ускоренно стремилось к нулю.

— «И ты просто отпустишь их?»

— А ты нет? — искренне удивилась я. Кир предупреждал, что ведьма опасна, но впервые я почувствовала её по-настоящему: расчётливую, спокойную убийцу. Наказание обидчиков не стало бы для неё изломом, трагедией, чудовищным преступлением. Она собиралась свернуть им шеи лишь потому, что считала это правильным. А если другие считают иначе, это уже их проблема. — Пожалуйста, не убивай никого. Мы же договорились.

Она с явным сожалением опустила руки.

— «Ладно! Ты удивляешь меня, малышка».

— А ты меня пугаешь.

— «Я всех пугаю. В этом и есть смысл».

Захотелось часто-часто моргать, потому что в глазах вдруг жутко пересохло. Как будто я сидела на пляже и без очков смотрела на палящее солнце. Она открыла рот и закричала, но не звук вырвался из него, нет. Изо рта раздвоенным драконьим языком полыхнул огонь.

— «Бегите и подумайте трижды, прежде чем строить из себя мачо, — низкий, не похожий на мой голос хлестал их не хуже пощёчин. Один мерзавец плюхнулся на колени, в ужасе взирая на Тёмного Феникса, сошедшего со страниц комиксов. Гм, интересно, хоть кто-то, кроме меня, оценил аналогию? Второй, не тратя времени даром, бросился наутёк. — Хорошие девочки в такие места в одиночку не ходят», — передразнила ведьма.

— Но никто не говорил, что я хорошая, — закончила я за неё и удивлённо переспросила: — Мачо?

«У тебя в голове крутится очень много новых слов. Некоторые из них мне нравятся. А что такое Мортал Комбат и почему ты называешь нас Соней Блейд?»

Я смутилась:

— Это культурное достояние. Классика…

Момент самолюбования нарушили одобрительные хлопки.

Дэн стоял у двери, оперевшись на неё одним плечом.

— Торопился помочь, но, кажется, ты и без меня отлично справляешься, — кинул он мне забытую в баре куртку.

Несостоявшийся маньяк, сообразив, что калечить его передумали, попытался вскочить с колен, но вместо этого получилось только неуклюже подползти к новому действующему лицу.

— Ты! — обвинительно заикался он. — Ты! Ты не…

Рыжий удивлённо ткнул себя пальцем в грудь:

— Я?

— Ты!

— Думаю, тебе прямо сейчас лучше помолчать, — доверительно сообщил Дэн здоровяку. Тот продолжил открывать рот, но, к огромному удивлению, не мог выдавить из него ни слова. — И прилечь.

Оказывается, у поджарого Дениса имелась более чем тяжёлая рука, которую он не замедлил направить в челюсть неповоротливому амбалу.

— Ну я, — игриво стряхнул лис несуществующую пыль с косухи. — Ты чего убежала, Сонь?

Я горестно вздохнула.

«А что ты хотела? Красивые мужчины никогда не отличались умом», — я вынужденно согласилась с внутренним голосом.

— Давно ты тут стоял?

Внезапно вспомнив, что без них ничего не вижу, я почти на ощупь нашла очки, забытые на мусорке, и брезгливо протёрла краем футболки.

— Не очень. Но представление застал. Браво! — он повторил аплодисменты. — Отметим твоё первое осознанное колдовство бутылочкой элитного и ни капельки не спёртого с вип-столика шампанского? — подхватил он с земли бутылку.

«Что ты там говорила про сериал?» — безошибочно поняла ведьма моё настроение.

— Нет, Дэн. Я хочу домой. И есть. И не видеть тебя.

Я прошла мимо, игнорируя язвительные комментарии.

— Голодные женщины хуже керосина! Да что с тобой? Соня? Соня!

Но я не позволяла догнать и уболтать себя. Я же не опытная кокетка, сумевшая довести искусство обиды до совершенства.

Стоял он там, видите ли. Справляюсь я… мы. Да, мы прекрасно справлялись и без него! Но дело совсем не в этом! Дэн замечательный. Весёлый, обаятельный и привлекательный настолько, что не верится, что он вообще мог обратить внимание на серую мышку Соню.

Наверное, дуться, толком не понимая, на что, и убегать, не обсудив проблему, слишком по-женски. Но всё-таки я делала именно это. Или всё намного проще, и я попросту боюсь обжечься, доверившись красавчику из высшей лиги.

Он нагнал меня в конце улицы, не успев забрать с парковки машину. Дождь превратился в невесомую морось, смазывающую пятна фонарей, запутавшихся в листьях. Я поплотнее запахнула куртку, в который раз пожалев, что вообще приняла подарок, и попыталась прикрыть замёрзшую шею. Но теплее не стало ни капельки, как будто холод шёл изнутри.