Как и многие в этом городе, Гриндер был параноиком. Ему казалось, будто его рабочие только о том и думают, как бы надуть его, обмануть, обхитрить, обвести вокруг пальца. Работать поменьше, а получать побольше, паразитируя на его «доброте». Поэтому он всегда лично принимал отработанные плафоны, пересчитывал и отправлял в утиль, не доверяя это больше никому, подозревая, как хитрые верхолазы могут дважды или трижды подсунуть ему одни и те же плафоны.
Видимо, сам в молодости когда-то поступал точно так же. Зина слышала, будто Гриндер, как и многие, начинал с низов и в юности, как и она, лазил по стенам, а впоследствии, разбогатев, как поговаривали, не самым честным путем, открыл свою маленькую, но вполне преуспевающую конторку.
Еще бы, отцы города ежегодно тратят на престиж мегаполиса баснословные суммы и такие фирмочки, как гриндеровская, не сидят без дела, зарабатывая немалые барыши, при этом экономя на чем только можно и в первую очередь на своих рабочих. Хотя на работниках в этом городе экономят все, кому не лень. Такие слова, как безопасность труда, считаются чуть ли не ругательные. Удивительно, но этому пройдохе Гриндеру доверяют самые элитные дома. Как ему каждый раз удается выцарапать самые лучшие контракты, никто не знает. Опять же по непроверенным слухам, у него в городской магистратуре свой человек.
Наблюдая, как начальник, пыхтя и отдуваясь, старается высыпать содержимое рюкзака в трубопровод, девушка не удержалась от колкости.
– Не тяжеловато? – ехидно, спросила она. – Может помочь?
– Ты, дорогая моя, – пропыхтел от натуги начальник, – как всегда, на рекорд идешь. Больше всех приносишь.
Гриндер все же поднатужился и высыпал в трубопровод отработавший свое металлолом. Шумно выдохнул, смахнул пот и швырнул рюкзак Зине, поймавшей его на лету. Потер поясницу и зашагал обратно к своему столу.
– Так-таки и больше? – притворно удивилась Зина.
– Ну, разве что Симон тебя еще может обставить, а так больше некому, – подтвердил начальник, забираясь на свое кресло.
– Вот только не говори, что ты мне, как передовице, хочешь выписать отдельную премию.
– Таких глупостей я никогда не совершал и впредь совершать не собираюсь, – ухмыльнулся Гриндер, отмечая что-то в своей амбарной книге. В этот момент монокль на его глазу раздвинулся на манер подзорной трубы и уставился почти вплотную в записи.
– В таком случае выдай мне мои трудовые, честно заработанные, – произнесла Зина, приблизившись к столу шефа.
Гриндер поднял от стола голову и внимательно посмотрел на свою работницу, отчего телескопический глаз вылез еще больше и дважды моргнул. Ни слова не говоря, он выдвинул один из ящиков стола и выложил несколько купюр. Глаз втянулся обратно. Взяв деньги не глядя, Зина сунула их во внутренний карман куртки и развернулась было уже к выходу, но начальник её остановил.
– Погоди, моя дорогая – деловито произнес Гриндер, снова закидывая коротенькие ножки на край стола. – У меня для тебя на завтра есть новый ордер на очередной дом.
– Я еще со старым не закончила, – удивленно обернулась Зина от двери.
– Империум-Билдинг подождет, – отмахнулся начальник. – Там всего полтора процента перегоревших плафонов. – Вот твой новый объект.
С этими словами шеф пальчиком пододвинул на столе свежеотпечатанный ордер. Зина подошла, взяла бумагу и внимательно прочитала адрес новой работы. «Миллиардная улица, Стим-Панк Билдинг»
– Но это же район Шани, – девушка вскинула голову и удивленно поглядела на начальника. – Он там работает.
Гриндер лишь пожал плечами и неопределенно махнул рукой с зажатой между пальцами сигарой.
– Я не стану отбирать у Шани его работу, – жестко заявила Зина, бросив на стол ордер. – Это его район – его объект.
– А тебе не кажется, моя дорогая, что вы себе позволяете больше, чем можно? – Гриндер сбросил ноги со стола, выпрямился, сел ровно и в упор уставился на Зину. Его стеклянный глаз стал наливаться кровью, голос перешел на свистящий гневный шепот.
Яростно затушив сигару в медной пепельнице, в виде распахнувшей пасть лягушки, он произнес:
– Вы, как я погляжу, уже весь город на зоны ответственности поделили. Прямо как бароны мафии. Они, если бы узнали – очень сильно посмеялись. Вы обыкновенные работяги, каких в городе миллионы, поэтому делайте то, что вам говорят, а если что-то не нравится, то можете поискать работку получше. Насильно я никого не держу. Возьми, – недорослик подтолкнул к Зине ордер, – завтра же приступаешь к новому объекту, а насчет своего дорогого приятеля не беспокойся. Ему, как и всем вам, работы в этом проклятом городе хватит до гроба. А чтобы вы меня совсем уж сатрапом не считали, то спешу сообщить, что у Шани завтра отгул по графику. Профсоюзы, знаешь ли, требуют.
– А если б не профсоюз, не дал бы выходного? – с усмешкой спросила Зина, забирая со стола бумагу и пряча в том же кармане, что и деньги.
– Плафоны сдала? Деньги получила? Новую разнарядку получила? – Гриндер достал из коробочки новую сигару и, покручивая её в пальцах, откинулся на спинку кресла. – Все, свободна. Не задерживай остальных. Другим тоже хочется домой, в ванную, жрать и спать. Позови следующего.
Чувствуя на плечах приятно полегчавший рюкзак, Зина покинула кабинет начальника и отправилась в оружейку, где сдала под роспись весь свой высотный инвентарь. Тощий кастелян Збарек (Зина по сию пору так и не знала имя это, фамилия или кличка) по своему обыкновению меланхолично и даже как-то безучастно принял снаряжение, выдал девушке бирку с номером и привычно сел за свою стойку, подперев рукой подбородок в ожидании очередного верхолаза.
После оружейки Зина направилась в раздевалку, к своему шкафчику, где полностью разделась и, завернувшись в куцее полотенце, направилась в душевую. Везде и всегда работа верхолаза являлась исключительно мужской профессией, соответственно и душевая в конторе была только одна – мужская. Экономии ради в ней же были устроены и писсуары. Зина была единственной девушкой-верхолазом не только в конторе Гриндера, но и во всем Белом городе. Но, несмотря на такую особенность, начальник даже и не помышлял устроить для своей работницы отдельный санузел.
Конечно, Зина могла помыться и дома, но, во-первых, тащиться через весь город грязной и потной не хотелось совершенно. Во-вторых, в коммуналке, как всегда, очередь часа на два, а если опоздать, то горячей воды может и не достаться. Поэтому за все эти годы Зина уже привыкла делить душевую с дюжиной парней, нисколько при этом не стесняясь. В отличие от них. Именно парни выделили Зине персональный душ, отгородив его неким подобием занавески, если эту линялую клеенку можно было таковой назвать, чтобы самим не стесняться её присутствия.
Зина стояла под неровными струями воды, прорывающимися сквозь отслуживший еще лет двадцать назад раструб душа и наслаждалась покоем… ровно до того момента, пока в душевую не ввалился Зэйн. Здесь, кроме Зины, уже мылись Люк и Дэвид, и неугомонный Зэйн не упустил момент позадирать их и отпустить целую серию соленых шуток, нисколько не смущаясь присутствием дамы.
К нескрываемому удовольствию Зины ребята с самого начала относились к ней как к равной себе, как к такому же работнику, как и они, а не как к девчонке, которая требует особого обращения. А в скором времени, она и сама доказала, что в работе не уступает парням, заслужив тем самым их уважение. Даже Симон, самый старший из всех, единственный кому было около тридцати пяти, и непререкаемый авторитет среди верхолазов, относился к Зине как к равной.
Выйдя из своего закутка, Зина нос к носу столкнулась с Зэйном, который несказанно обрадовался, неожиданно обнаружив новый объект для своих шуточек.
– Зи-ина!.. – протянул он, попытавшись обнять её за талию. – Ты оказывается здесь. Мне сказали, что тебя в метро взорвали.
– Да, взорвали, персонально меня, – девушка ударила наглеца по руке. – Хотела было уже помереть, но вспомнила, что ты без меня пропадешь, и отложила до следующего раза.
