Неожиданно послышался рев зуммера и Зина, повернув голову, увидела, как через квартал отсюда, от причудливой швартовочной башни Аэр-Тауэр – вокзала воздушного сообщения, медленно отделился и стал подниматься в небо колоссальный цепеллин дальнего следования. Меленькие дирижабли назойливых рекламных компаний с электрическими баннерами на крутых бортах, мигающие множеством лампочек, ринулись в разные стороны, освобождая лайнеру пространство для маневра. Включив сигнальные и габаритные огни, дирижабль медленно, словно нехотя, развернулся и взял курс на юго-запад вглубь континента, проплывая мимо самого большого здания города – Стим-Панк Билдинг – штаб-квартиры самой могущественной корпорации не только в городе, но и на всем восточном побережье страны.
Эту трехгранную башню из железобетона венчали три шпиля, на вершинах которых, спиной друг к другу, стояли три титана, сгорбившиеся под тяжестью медного вращающегося глобуса. Сколько корпорация Стим-Панк потратила на эту модель планеты, остается только догадываться, но в лучах заходящего солнца она выглядела впечатляюще. Чего, собственно, и добивалась всесильная компания.
Зина повернулась и прищурилась на солнце. Пора спускаться, на сегодня рабочий день закончен. Работать все равно больше не получится. Скоро зажгутся фонари, а в таком состоянии их менять нельзя. Убьет электрическим током.
Закинув на плечи рюкзак и перемахнув через перила, девушка-верхолаз начала свой спуск по стене небоскреба.
Гораздо быстрее, безопаснее и легче было бы спуститься через сам небоскреб на лифте и выйти через вестибюль, да вот только простого рабочего не пропустят ни в одно фешенебельное здание. Зина, и остальные, такие же верхолазы, за семь лет работы, облазили практически все небоскребы города, но за все это время внутри самих зданий не побывали ни разу. Лишь через окна видели роскошные внутренние интерьеры.
Богатые и преуспевающие люди не хотят видеть в своих апартаментах, или хотя бы даже в вестибюле, сброд из трущоб. Как говорит Люк – город один, а народов два. Зэйн предлагал Зине набор отмычек, при помощи которых можно открывать чердачные двери и через них спускаться к лифтам, но она отказалась. Если верхолазы начнут проявлять излишнюю наглость и станут шляться через парадные подъезды, от богачей, обитающих в небоскребах, посыплются жалобы, а Гриндер и так спит и видит, как вычесть лишний грош из зарплаты своих работников. Подобные штучки с отмычками сходят с рук только самому Зэйну, непонятно только почему. Этому халявщику вообще все всегда сходит с рук, а Зина в счастливицах никогда не ходила, поэтому предпочитала спускаться на землю привычным для себя способом.
Улицы Белого города полны народу и транспорта в любое время суток. А центральные улицы в особенности. Если смотреть сверху, то нескончаемые вереницы людей и машин, спешащих по проспектам, очень напоминают артерии со струящейся по ней кровью. Серафим Суррогат один раз показывал Зине кровеносные сосуды в микроскоп, так что она имела приблизительное представление о подобных вещах.
Повиснув на руках на карнизе второго этажа, Зина спрыгнула вниз, грузно приземлившись на брусчатку мостовой, крякнув от тяжести своего рюкзака. Ближайший прохожий, напуганный внезапным появлением девушки, одарил её неласковым взглядом, пробурчал какое-то неласковое ругательство и поднял воротник коричневого кожаного пальто, надвинул на глаза такую же шляпу. Сунув руки в карманы, он поспешил дальше по своим делам.
Горожане редко останавливаются посреди тротуаров, они всегда куда-нибудь бегут. Исключение составляют уличные музыканты, которые, развлекая прохожих своей не замысловатой музыкой, пытаются заработать пару-тройку медяков. В этом городе каждый старается выжить, как может, но город все равно пожирает своих жителей. У многих из тех, кто сейчас шагал по улице мимо Зины, были самые разнообразные имплантаты. Как метко выразился Люк – запчасти человеческие. У кого-то была искусственная рука, у кого-то нога, у кого-то глаз, или оба глаза, или обе ноги. Были и те, у кого имплантата не видно, потому, что врачам-имплантологам пришлось заменить пациенту печень или селезенку, которые сожрал рак Броуда – безжалостный бич Белого города.
Все началось лет сто назад. Город в ту пору был в два раза меньше и чище, а народ, как говорили, чуточку добрей и отзывчивей. Да и сам город в те времена еще не назывался Белым. Именно тогда и появились первые заболевшие раком Броуда, названным так в честь профессора-первооткрывателя болезни, который стал и первой официальной жертвой новой заразы. Раковые клетки, появившись в любом месте, в считанные недели поражают облюбованный ими орган, который в итоге приходится удалять, а на его место устанавливать искусственный.
У профессора Стефана Броуда сначала обнаружился рак кожи. Ученому удалось изготовить первую искусственную в мире кожу и лично пересадить её себе. Академия наук посчитала, что болезнь удалось победить, и даже наградила профессора самой почетной премией, какая только нашлась. Но через некоторое время у ученого открылся рак мозга. Искусственные мозги и в наше время еще не смогли изобрести, а в ту пору и подавно, так что заменить их было совершенно нечем. Говорят, профессор скончался в страшных мучениях.
Парадоксально, но благодаря раку медицина шагнула очень далеко. За последнее время доктора настолько наловчились изготавливать имплантаты, что, как утверждают сами пациенты, их почти невозможно отличить от настоящих органов. А многочисленные медицинские фирмы оперативно скупили патенты на новые изобретения в этой области и теперь интенсивно, навязчиво, а порой даже и чересчур агрессивно предоставляют свои услуги в расчете на любой кошелек. Ведь заболеть может абсолютно любой человек, вне зависимости от благосостояния и положения в обществе. Во всей этой ситуации удивляет лишь одно. Раком Броуда болеют исключительно жители Белого города. Ни в одном другом месте ничего подобного не зафиксировано. От чего институт рака существует только в этом городе.
Как ни странно, несмотря на все это, в город из провинций продолжают прибывать все новые и новые переселенцы. Ведь после Великой Экономической Депрессии именно здесь оказалась сосредоточена львиная доля всех финансов страны. Видимо, те, кто приезжает из деревень и захудалых городков, искренне считают, что как раз их-то рак и не коснется. Что ж, быть может, кому-то и вправду повезет. Хотя Зина такого случая припомнить не могла.
Подкинув на плечах рюкзак и поправив лямки, она подтянула страховочную цепь на поясе, чтобы не мешала при ходьбе, и направилась вперед по улице вместе с остальным потоком прохожих.
Солнце еще не успело скрыться за горизонтом, но его лучи уже погасли за многочисленными тучами, а больше того, за непроглядным смогом, который всегда висит над городом. В огромном мегаполисе солнце всегда встает поздно и заходит рано, и, если бы не многочисленные плафоны, которыми были практически усеяны стены всех домов и небоскребов, на улицах города большую часть времени царил бы полумрак.
Когда-то в Белом городе, как и во всех других нормальных городах, на улицах, на столбах висели обыкновенные, сначала керосиновые, а потом и электрические фонари. Но с ростом города их света стало не хватать и оттого много лет назад осветительные плафоны стали размещать прямо на стенах самих домов. Их вешали и вешают в таком количестве, что ночью город светится ярким белым светом как днем. Именно из-за этой особенности город получил свое название. Однако плафоны, как и любой другой предмет, имеют свойство время от времени выходить из строя. Тогда такие верхолазы, как Зина, должны лезть на стены и менять старые на новые. Все бы ничего, но строители в последнее время повадились возводить небоскребы один выше другого. Травматизм и смертельные случаи в работе верхолаза вещь обыденная. Зато город, как утверждает мэр Брэйнджборр, дарит своим гражданам тепло и свет, согревая душу каждого жителя. Вот только этот свет давно никого не радует.
