Улица была узкой и длинной, тянувшаяся вдоль побережья залива, и пока Агат неспешно, шагом ехал на своей кобыле к родному дому, невольно вспоминал о детских годах своей жизни, проведенных в этих местах. Не было здесь ни одного дерева, которое он с друзьями не облазил бы, ни одного забора, который не взяли бы штурмом, ни одного крапивного куста, который не плакал бы по их задницам. В юные годы кровь предков-варваров особенно бурно играла в нем, что не раз выливалось в многочисленные хулиганства. С первого взгляда в тогдашнем юном, вечно грязном и оборванном Агате было трудно распознать потомственного графа. Он больше походил на сына угольщика или гончара из ремесленного района города.

Но прошло время, наследник дома Кристинов вырос, перебрался в столицу, где стал отменным представителем золотой молодежи и забыл о босоногой юности, которой так гордятся представители всех варварских валлийских родов королевства. И только лишь неприятности на личном фронте смогли послужить поводом, чтобы вернуться к истокам. Захотелось даже разуться и пройти до ворот босиком, правда, ноги уже отвыкли от чего-то подобного.

Подъехав к воротам дома, Агат спешился и своими ногами, но все же обутыми, ведя коня в поводу, вошел в пределы родового гнезда. Никто не открыл ему калитку, никто не подбежал, принять коня и отвести его на конюшню. Так повелось, что в этом доме никогда не было слуг, поэтому все пришлось делать самому.

Привязав лошадь у столбика, Агат окинул взглядом двор. Тишина, спокойствие, деревенская пастораль и уединение. Слева от родового гнезда располагалась вилла Людвига Хринса, заметной шишки в Королевском Академическом Управлении. По другую сторону стоял дом Вольфа Юдвиговича Рамма – адмирала в отставке.

Соседями они были тихими и спокойными и от того никто не потревожил Агата. Совсем никто. Дом встретил своего хозяина неприветливой тишиной. Словно укоризненно он глядел на Агата глазницами окон с нависшими веками кустистого плюща, словно филин из дупла.

– Ну, вот я и приехал, – сам себе под нос пробормотал Агат.

Дом не ответил, продолжая неласково глядеть.

Взойдя на крыльцо, Агат хотел было постучать в дверь, но замер на какое-то время с занесенной рукой. После короткого раздумья, он все же толкнул дверь, уверенно, по-хозяйски и шагнул через порог. Бросив чересседельные сумки прямо на дубовый, потемневший от времени, пол, он огляделся по сторонам.

За те несколько лет, что он не был в этих стенах, ничего не изменилось в отчем доме. Старинная не притязательная мебель, времен предков-варваров, шпалеры и гобелены на стенах, вымпелы и флаги, свисающие с центральной балки из мореного дуба. Под этими флагами достославные предки ходили в походы, праздновали свадьбы и юбилеи, отмечали тризны по усопшим. К слову заметить, сами предки присутствовали тут же.

По стенам просторного холла были развешены портреты блистательных пращуров, которые, казалось, укоризненно взирали, словно вопрошая, почему их потомок настолько беспутный и когда он уже начнет вести себя как взрослый, уверенный в себе валлиец. Неужели род де’Валла начал вырождаться в таких вот столичных мажоров.

На такие дурацкие вопросы Агат отвечать не собирался. Фыркнув словно кот, он показал пращурам язык и прошел дальше в дом, окликая бабулю, но никто ему не ответил. Сунулся на кухню, но и там не оказалось хозяйки дома. Зато удалось поживиться куском вчерашней индейки без соли и хлеба. После утомительной дороги этот кусок холодного мяса показался особенно вкусным. Пожалуй, предкам понравилось бы, как их потомок, по-варварски, без ножа и вилки руками уплетал птицу. Хоть в чем-то удалось быть похожим на древнюю родню.

Не найдя на первом этаже ни одной живой души, Агат поднялся на второй и только тогда услышал гул голосов, доносившийся из дальнего конца коридора. Они слышались из библиотеки, и чем ближе подходил к ней хозяин дома, тем отчетливей можно было разобрать гомон девичьих голосов.

Осторожно приоткрыв дверь, Агат увидел несколько ведьмочек одного из летучих эскадронов города, наводящих порядок в книгохранилище. Одни расставляли древние фолианты по полкам, согласно каталогам, другие тут же за большим столом, красовавшимся посреди комнаты, сортировали препараты и декокты по склянкам и попутно щебетали о своих девичьих пустяках.

Все как будто специально красавицы с длинными волосами, одетые в одинаковые долгополые черные платья с капюшонами и длинными рукавами, расширяющимися от локтя. У всех одинаковые шелковые пояса с ромбовидными серебряными пряжками. Но, не смотря на эту одинаковую форму, все девчонки были разными.

Та, что восседала верхом на стремянке у самой высокой полки с книгами, рыжая, как огонь и чуть полноватая – Софья Эрикзон, хохотушка и сладкоежка. Рядом с ней, под стремянкой стояла Кристина Кавия. Ее совершенно белые волосы, как всегда стянуты в конский хвост, но один непослушный локон все равно по привычке выбивался из общего порядка так и норовя залезть в глаза. Разговаривая с Соней, она машинальным жестом возвращала его на положенное место, но буквально через несколько мгновений, он снова нахально напоминал о себе.

Златовласая Агнешка Ребуш и смуглая Оша Немари сидели за столом и сортировали маленькие бутылочки с декоктами, эликсирами и снадобьями. Русоволосая, кудрявая Агнешка была родом из Гарисхама, а вот Оша с самой южной окраины Аларской империи с островов Зеленой Гряды. Ее смуглая кожа, не типичный для континента миндалевидный разрез глаз и пышные кудрявые волосы выдавали в ней аборигенку с этих экзотической земли.

Скромница Варна Регол сидела в сторонке и вместо того, чтобы помогать подружкам, как всегда увлеченно читала какую-то книгу. Книги были ее любимой страстью, и временами она забывала обо всем на свете, когда ей в руки попадала новый увлекательный том. Вот и сейчас, она совершенно не обращала внимания на щебет ведьмочек, склонившись над потрепанным фолиантом. Поседелая челка то и дело спадала на глаза, и она поминутно ее поправляла, чтобы та снова и снова падала на глаза. Неравномерное серебро в волосах указывало на то, что такая юная особа уже успела пережить сильное потрясение в своей жизни, и Агат даже знал, что послужило причиной стресса. Виной тому было ее происхождение – наполовину человек, на половину эльфийка и чужие человеческие предрассудки. Случай поистине был чудовищный и Агат искренне радовался, что он давно остался в прошлом этой девушки. Ведь, как и остальные, Варна была ему не чужим человеком.

В годы его юности, эти бестии проходили обучение под руководством миледи Лагуны и очень часто бывали в этом доме. Теперь же, по окончании обучения, все они состояли в одном из ведьмаческих воздушных эскадронов, патрулирующих особый Конфиратский административный округ, и были в прямом подчинении старой ведьмы, как главы всех эскадронов. С детства, они были подружками и младшими названными сестренками Агата, хотя, некоторым из них и хотелось большего.

Кроме одной единственной из присутствовавших. Шестая из ведьмочек, оккупировавших фамильную библиотеку семейства Кристинов, была ему не знакома. Симпатичная, по всему видать местная, и уже с нашивками лейтенанта на рукавах. Вместе со своим фамильяром – черной вороной, угнездившейся на плече, она проверяла правильность расстановки книг по каталогу, машинально, не замечая этого, покручивая на пальце длинный локон своих кудрявых каштановых волос.

Вообще, каждый ведьмочкин фамильяр помогал своей хозяйке как мог. К примеру, агнешкина трехцветная кошка увлеченно катала лапками пустой пузырек по столу. Пестренькая змейка Оши, устроилась у нее на шее, словно ожерелье и внимательно следила, чтобы хозяйка не перепутала снадобья. Белая ворона Кристины бегала по полу за мышкой Варны, каркала и махала крыльями, явно стараясь донести до нее какую-то важную философскую мысль, вычитанную в одно из этих многочисленных книг. Мышка стремлений к наукам не проявляла, отмахиваясь от приставучей птицы хвостом.

Общими заботами не была занята разве, что летучая мышь Софьи. Свесившись с люстры на потолке и завернувшись в собственные крылья, как в саван, она спала, не обращая внимания на царивший гвалт. Можно было бы подумать, что ей больше подходит темное время суток, но Агат знал, что эта соня и ночью любит поспать.