Я уже было приготовился говорить, не будучи в силах усидеть на месте, как в кабинет в который уже раз заглядывает Дима.
– Заходите-заходите, – приглашает Сойка.
Дима заходит, и все будто бы забывают о словах Лидии Петровны.
– Сейчас Дима расскажет вам программу подготовительных курсов, составленную на целых два года, а затем пора закругляться: уже скоро начнутся занятия, – на сей раз деловым тоном, совсем не таким, каким она говорила о студентах-спортсменах и своём сыне, отрезает Сойка.
– Итак, всем доброе утро ещё раз, – говорит Дима, и на его губах сразу же выступает слюна.
Голигрова, видимо посчитав, что Дима обыкновенный лошок, не имеющий никакого педагогического веса в этом институте, подсаживается к Сойке, и они начинают о чём-то шептаться. Вскоре к ним подходит и ректор. Положив руку на спину Голигровой, он говорит громким властным голосом:
– Всё будет хорошо.
После этого он садится рядом с двумя женщинами, и они втроём начинают что-то обсуждать вполголоса. Дима обращается исключительно к нам, абитуриентам, да к Лидии Петровне, так как Рыбалка вовсе вышла из кабинета:
– Первый семестр – это знакомство с институтом, различные игры и тренинги, а также базовые предметы. Для разнообразия мы, правда, приготовили вам несколько академических сюрпризов; я думаю, вы это уже заметили. На второй семестр мы запланировали поездки в некоторые музеи Москвы, лекции по разным довольно экзотическим предметам, а в нашем корпусе на «Сухаревской» вас будут ожидать во втором семестре практические занятия, в том числе компьютерные тесты, которые должен знать каждый психолог. Из трудностей в этом учебном году будет только экзамен по психологии в январе, экзамен по философии в феврале, а также экзамен по МХК уже в мае, если мы, конечно, найдём преподавателя к началу следующего семестра.
– Преподавателя уже вроде как нашли, – вставляет слово Лидия Петровна, а я при этом смотрю на шепчущуюся тройку взрослых людей. Они не проявляют никакого интереса к словам Димы. Курсы интересуют только Диму и Лидию Петровну, это совершенно очевидно.
– В каком формате будет проходить экзамен по психологии, мы сейчас уже решаем с вашими ведущими семинаров и, конечно же, с нашим всеми любимым профессором М…, который читает вам общие лекции по психологии, – продолжает Дима. – По философии же экзамен будет проходить в привычной форме: несколько десятков билетов, в каждом из которых будет два вопроса. Это мы знаем уже наверняка. Что будет в третьем семестре, мы ещё пока не решили. Скорее всего, это будут лекции и семинары по различным профильным предметам. А вот в последнем, четвёртом семестре, мы уже планируем ввести занятия по общеобразовательным предметам. У вас будет возможность потренироваться в написании сочинения, в сдаче экзамена по математике или английскому языку. Будут и экзамены по профильным предметам, так что в одиннадцатом классе вам будет нелегко. Но будут и радостные мероприятия. В частности, мы планируем организовать в мае поездку на несколько дней в лагерь «Адаптив». Там ожидается много чего интересного, например, игры вечером у костра. Скучно не будет никому. Стоить поездка будет три тысячи рублей, если к тому моменту ничего не поменяется. Поездка в «Адаптив» – это не только приятно, это ещё и полезно: всем участникам поездки будет начислено несколько баллов, которые могут здорово пригодится при поступлении. За хорошие отметки на экзаменах мы тоже будем начислять баллы, так что это повод вам всем задуматься о серьёзном изучении предметов, по которым будут экзамены. Да и вообще каждый преподаватель на этих курсах вправе будет начислять баллы тем из вас, кто проявит себя с самой лучшей стороны. Кроме того, уже в конце мая следующего года в нашем корпусе на «Сухаревской» будет проходить олимпиада по психологии, в которой смогут принять участие все те, кто ездил на наши подготовительные курсы. Правда, народ туда съедется со всей Москвы и Подмосковья, и занять высокое место будет практически невозможно. Но всё-таки если у кого-то получится войти в пятьдесят лучших, то он попадёт во второй круг олимпиады. А если он покажет отличный результат и там, то станет студентом нашего вуза без всяких вступительных испытаний. – Вижу, как Голигрова оживляется. Едва ли не впервые эта жирная свинья удостаивает Диму взглядом. Она уже открывает рот, чтобы произнести какую-нибудь очередную либо наглую, либо заискивающую фразу, как Дима предупреждает: – Олимпиаду будет проводить Министерство образования, поэтому, в каком формате она будет проходить, мы узнаем не раньше, чем она начнётся. Оценивать олимпийские работы, как не трудно догадаться, будут эксперты из Министерства образования, а не наши преподаватели и руководители. – И Голигрова, сомкнув губы, вновь отворачивает голову от Димы и продолжает разговор с высшим руководством института. А Дима продолжает: – В конце мая будет и ещё одно очень важное мероприятие: ученики наших подготовительных курсов будут в торжественной обстановке в нашем корпусе на «Сухаревской» защищать свои творческие работы на тему «Мир ребёнка». Да-да, вы должны будете предоставить вузу творческую работу, поэтому если кто-то думал, что на курсах вы будете только играться и зарабатывать за красивые глазки баллы, то он сильно ошибался. В работе каждый волен писать всё, что он считает нужным. Наш вуз либеральный и не собирается предъявлять строгие требования к оформлению работы и к соблюдение различных формальностей, которые бывают так необходимы при написании кандидатских или докторских. Вы пока ещё школьники, и во все тонкости академической жизни вам не обязательно вникать. Главное вам на нынешней стадии образовательного процесса научиться думать и выражать свои мысли. Это позиция нашего вуза. Конечно, мы потом ещё обсудим более подробно, какой объём должен быть у работы, о какой возрастной категории должны быть эти работы, ведь ребёнком можно назвать даже вас самих. Во втором или третьем семестре у вас обязательно будет предмет возрастная психология, и преподаватель расскажет более подробно обо всём, что связано с этой работой. Авторы пяти самых лучших работ поступят в институт без вступительных экзаменов. Ещё несколько человек обязательно получат дополнительные баллы, которые значительно облегчат поступление. Для оценки ваших работ будут приглашены самые разные люди, чтобы исключить всякий субъективизм, хотя количество официальных членов жюри будет ограничено. Через две недели после защиты творческих работ, в разгар ваших школьных экзаменов, состоится церемония вручения сертификатов.
Вижу, как Голигрова снова оживляется; покусывая нижнюю, напомаженную бледно-серой помадой губу, она в нерешительности начинает водить глазами по кабинету. Наконец она спрашивает:
– А экспертами будут люди из Министерства образования?
– Нет, – отвечает Дима. – Этот творческий конкурс придумали мы сами, и экспертами будут уже хорошо вам знакомые люди.
Голигрова приходит в абсолютный восторг. Она смотрит на Диму таким взглядом, словно извиняется перед ним за то, что сразу недооценила масштаб его личности.
– А вы, я вижу, постарались при составлении программы курсов, – говорит Голигрова. – Очень-очень рада, что наша школа заключила с вами договор. – Кажется, она вот-вот расплачется.
– А что вы хотите! – говорит ректор, вставая со своего стула. – Этот институт – кузница талантов. Кстати, очень рекомендую вам поехать в лагерь «Адаптив». Некогда этот лагерь организовали мои коллеги. Волшебное место! Волшебные люди!
Информация о том, что нам придётся писать какую-то творческую работу восхитила не только Голигрову, но и меня. Кажется, это был едва ли не единственный мой шанс поступить в институт. Доводить дело до вступительных экзаменов мне было ни в коем случае нельзя. Сочинение я ещё мог бы как-то написать; с биологией проблем не должно было возникнуть. Но вот третий экзамен должен был быть либо по математике либо по английскому языку – на выбор самого поступающего. Не сомневаюсь, что по этим двум предметам я непременно провалюсь, даже если с сегодняшнего дня брошу все развлечения и засяду за математику и английский язык. В моём мозгу просто-напросто плохо работают или совсем отсутствуют конструкции, позволяющие людям изучать математику и иностранные языки, и ничего я с этим не могу поделать. Даже если бы я до июня следующего года уехал на необитаемый остров, где ничего не было бы, кроме кучи учебников по математике и английскому языку, я бы всё равно не подтянул свои почти нулевые знания этих предметов. А вот творческая работа – это совсем другое. Тут я могу утереть нос кому угодно из всех этих «ярких» личностей.
