– При чем тут греховность? – казалось, он искренне удивлен. – От этого не зависит, куда отправится душа. Все дело в нас: кто первый найдет и зарегистрирует душу, тому она и достанется.

Поистине, ничего более шокирующего я в своей жизни не слышала. Я отползла и прислонилась к противоположной стене, мерзкая слизь волновала меня сейчас меньше всего.

– Получается, – медленно проговорила я, – что можно всю жизнь нарушать заповеди, грабить, убивать, но в итоге попасть в Рай?

Другой несколько раз кивнул:

– Люди не совсем правильно понимают, чем отличается Рай от Ада. Даже нам, погонщикам душ, не дано познать эту разницу. Поэтому, не стоит думать, что в Раю всех ждет счастье, это не так. Там тоже есть суд.

– Почему тогда ты не хочешь, чтобы душа девочки отправилась в Ад?

Он погладил ее по волосам:

– Потому что я служу Раю. И потому что Ад позволяет себе много того, на что не способны мы.

– Например?

– Они воруют души у нас, если мы не успеваем их внести в свои списки. Мы же такого не делаем. – Другой пристально посмотрел на меня. – И они сбивают новых погонщиков с пути, не пуская их к нам. Мы даем выбор, а они всячески влияют на погонщика, чтобы тот отказался.

– Избавился от книги, – обречено проговорила я. – Но на меня никто не влиял, я одинока, как перст.

– Вовсе нет, – он горько усмехнулся. – Ты хочешь казаться одинокой, но на самом деле вокруг тебя очень много людей и… животных. – Он перевел взгляд на Леонардо. – Все они оказывают определенное влияние на твою жизнь, и больше всех…

– Кирилл, – подсказала я самой себе. – Неужели он все делал с единственной целью отвадить меня от погонщиков?

Другой пожал плечами:

– Можешь спросить у него, когда вернешься, если конечно, найдешь.

И все же некое несоответствие мучило меня: если доброго и заботливого Кирилла еще можно было представить искусителем, то Другой не имел ничего общего со сказочным Ангелом, разве что – глаза. Он словно угадал мои мысли:

– Я и не говорил, что я Ангел. Погонщик – это просто погонщик.

– Как тебя зовут?

– Никак. Зачем мне имя?

Странный вопрос, но об этом я решила подумать позже. Главным внезапно стало – спасти душу Насти. И пусть я теперь совсем не понимаю, чем Рай лучше Ада. Бог с ним, потом разберусь, а пока буду придерживаться старых принципов: все хорошие души должны попасть в Рай.

– Я могу все исправить.

Другой равнодушно на меня посмотрел.

– Я вернусь и найду книгу.

– Не найдешь, ты же от нее отказалась.

– Я передумала!

Нужно ли уточнять, что когда я проснулась, Кирилла рядом уже не было? Я быстро оделась и выскочила на улицу, надеясь, что книга каким-то магическим способом отпугнула от себя желающих ее поднять.

В шоке уставившись на свою «Мазду» я обнаружила, что вечером бросила ее прямо у подъезда. Разумеется, мой промах не остался безнаказанным – лобовое стекло вновь было разбито. Тяжело вздохнув, я медленно подошла к машине, чтобы оценить повреждения, и обнаружила на водительском сидении, в куче битого стекла, большую книгу в черном кожаном переплете.

Я отнесла ее домой и бережно положила на стол, взяла сувенирную перьевую ручку, открыла книгу. Словно от порыва несуществующего ветра перевернулось несколько страниц, и я послушно написала «Миркушина Анастасия Викторовна».

Я не услышала никаких призрачных звуков и ничего не увидела, но все в жизни внезапно встало на свои места. Все мои победы и промахи готовили меня именно к этому моменту, и теперь я это знала, поэтому на душе стало спокойно и тепло.

Я закрыла книгу, положила ручку в футляр и отправилась спать. Снов я больше не видела никогда.

ЧАСТЬ 2

ВЗРОСЛЕНИЕ

Возвратившихся нет из загробного мира,

У кого бы мне справиться: как там дела?

Омар Хайям

1

ВОПРОСЫ

Я не думала, что снова начну записывать все, что со мной происходит. Но непреодолимая тяга вновь привела меня к ноуту. Почему-то в таком варианте все казалось более настоящим и имело несомненный вес. Это уже было не только моим знанием, но и потенциально чьим-то еще.

Конечно, Другой и не подозревал о том, что я подвергаю Тайну опасности. Интересно, а имеет ли это для него значение? Должен ли он защищать секретность? Мне не хочется об этом спрашивать, пусть все идет само собой. Обычно в фильмах и книгах при столкновении с Тем миром, герой задает уйму вселенских вопросов: зачем мы здесь? кто нас создал? что дальше?

Но у меня почему-то нет желания узнать ответы. Да и кто их даст? А вообще, я сейчас и так знаю гораздо больше любого смертного, и этого вполне достаточно.

Возможно, я как раз страшусь узнать. Возможно.

Ладно, нужно погулять с Леонардо и ехать на работу.

Кирилл появился, как ни в чем не бывало: просто позвонил в дверь и, увидев меня, широко улыбнулся:

– Привет.

– Привет. – Я отошла, впуская его. – Сколько времени прошло? Несколько месяцев?

– Две недели. – Он снял черный пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. – Ну, как ты тут?

Я задумчиво следила за его движениями и поймала себя на мысли, что не испытываю ни страха, ни враждебности.

– Тут – нормально.

– А там? – Он лукаво улыбнулся, поняв мой намек.

– Превосходно.

Он поманил меня за собой и пошел на кухню. Включил чайник и открыл холодильник.

– Так ли уж превосходно?

Вообще-то, конечно, не так уж, но это все-таки не его дело. Я промолчала. Кирилл достал яйца и молоко, проверил, полна ли сахарница.

– Будем есть омлет? – догадалась я.

Он пожал плечами:

– Зависит от того, найду ли я муку для оладий.

– Не найдешь.

– Тогда омлет. – Он снял со стены венчик. – Через семь минут.

Я села за стол и стала наблюдать за его действиями. Он вел себя так, будто бы ничего не произошло.

Я помнила эту темно-синюю рубашку, она всегда была идеально отглажена. Помнила серебряное кольцо на мизинце. Но я не помнила ни единой родинки, ни единого шрама или родимого пятна.

Вообще, настоящий ли он?

– Что? – не понял Кирилл.

Я снова произнесла мысли вслух. Ну, и пусть.

– Я спрашиваю, ты настоящий?

На миг он замер с чайником в руке. Высокий, красивый, без пафосного запаха дорогой туалетной воды, только неуловимый запах пены для бриться.

– В каком смысле?

– В прямом. Ты человек или синтез женских представлений об идеальном мужчине?

Кирилл усмехнулся и налил кипяток в заварочный чайник:

– Никогда не считал себя идеальным. Тем более для женщин: у вас слишком разные предпочтения.

– Ну, мои-то ты угадал, – прошептала я.

– Так было задумано. – Он разложил омлет по белым тарелкам и сел напротив. – Не забивай этим голову, лучше расскажи, как у тебя дела?

– Я уже сказала – превосходно.

– Да я не о «Там». – Он мотнул головой. – С этой историей покончено.

Я удивленно замерла с вилкой у рта:

– То есть?

– А что ты хотела? – Кирилл пожал плечами. – Я проиграл, он выиграл. Это честный спорт.

– Я – спорт? – еще более ошеломленно проговорила я.

– Не зацикливайся на своей персоне, дорогая. Я говорю обо всем. – Он быстро расправился с омлетом и посмотрел на меня как-то искоса, исподлобья, с лукавым огоньком в глазах, которого раньше не было. – Я знал, что их стратегия не сработает. Ты стала не столь одинокой, сколь эгоистичной. Тебе не хочется думать о глобальных вопросах, ты больше любишь мелкие задачи.

– Какая стратегия? – не поняла я. – О чем ты?

Я находилась на своей территории, но от этого разговора мне было жутко неуютно.

Кирилл равнодушно пожал плечами:

– Да так, не важно.

Так уж и не важно? Он явно пытался меня зацепить. Но мне не хотелось идти у него на поводу, и я просто сменила тему.