Страж задержался на глазах Альнарона, пытаясь уловить движение в них, но после сдержанно сделал ожидаемый вывод:
– Из рода Денор, так ведь? – эльф жестом указал на глаза, недвусмысленно намекая. – Я уже заметил. Мы слышали о тебе, но меня особо не волнует твое проклятье. Мы в деревне Белослез смотрим больше по поступкам, а не по родству. Так что, спасибо тебе, страж, за исполненный долг.
Он в пол оборота повернулся, собираясь вернуться к напарнику. Напоследок бросил Альнарону:
– Здесь мы закончим сами, а ты можешь возвращаться в свою часть леса. Легкого шага тебе.
Они действительно ничего не слышали. Никто из них не догадывался, что произошло совсем рядом с ними. Здравые мысли ускользали. Альнарон начал сомневаться, стоит ли говорить о совершенно непонятном событии.
Нет, не нужно. Никто не поверит ему. Так он даже хуже сделает самому себе. Ведь, кто он, собственно? Проклятый из рода Денор, видевший живую тень, черную как его глаза.
Когда всю жизнь тебя не слушают, ты привыкаешь к этому. Это становится частью жизни и пропадает само желание делиться мыслями с другими. И как бы плохо ни было, как бы ни вихляла судьба перед носом, ты привыкаешь все это держать в себе. Даже близким, с которыми проживаешь многие годы, сложно рассказать свои переживания. Чувства – это нечто сокровенное, которое могут испортить другие. В сердце кроется недоверие ко всему, ведь места в нем для веры почти не осталось. Слишком много вокруг пренебрежения, чтобы довериться.
Куда бы он ни пошел, он чувствовал себя одиноким, даже в окружении семьи.
До этого момента.
Там, в лесном мраке, Альнарон на миг перестал ощущать себя покинутым всеми. Он понимал, что рядом была родственная ему душа, и это чувство эльф не хотел потерять.
Альнарон вышел из ступора, вернувшись к холодной реальности. Надо было все же сообщить о находке людей.
– Насчет чужаков. Там дальше на севере следы от повозки, – он начал было рассказывать, но к нему резко повернулся страж, предупредительно подняв руку.
– Мы тоже их нашли. Мы сами во всем разберемся, Денор, – последнее слово эльф высказал с особым нажимом, не требующим споров. Несмотря на добродушие, Альнарона только что недвусмысленно поставили на место.
Да будет так. Альнарон лишь смиренно кивнул, в мыслях даже не удивившись такой реакции. Ничего не менялось по отношению к нему. Но теперь дикий эльф знал, что это не так и важно. Он должен найти эту тьму, чувствовал, что теперь он связан с ней. Может, так он найдет ответы на вопросы, что мучили его с рождения. Он надеялся, что узнает суть своего проклятия.
Альнарон Денор покинул двух своих сородичей с мыслью, что теперь все может измениться. Это именно то, чего он ждал многие годы. Конечно, подкрадывались сомнения, будто все это был мираж, видение его больного сознания. Он боялся даже думать, что это могло быть правдой.
Ему все же стоило многое рассказать об обнаруженном. Пусть его услышит тот, кто действительно будет слушать. Только отец мог действительно поверить словам Альнарона. Может, он сам что подскажет. Не исключено, что странное явление было не впервой, хоть сам Альнарон не мог припомнить такого в истории Тинраля.
Когда идешь на поиски неизведанного, стоит узнать, насколько оно таковым является.
Карающий Меч
Этот день выдался особенно теплым. Последнее время по утрам сильнее чувствовалось дуновение зимы. Спустя несколько часов оно тут же улетучивалось, прогреваясь палящим солнцем. Под его лучами город Сопирон словно блестел золотом. Черепица цвета охры отбрасывала блики, сочетаясь с выцветшей побелкой зданий. Одинокие деревья, раскинувшие широкие ветви над мостовой, покрывались естественной желтизной. Рядом сновали жители по аллеям, вымощенным серым камнем. На главной северной дороге уже открывались лавки ремесленников, торговые навесы с овощами, привезенными из соседних городов. Здесь можно было найти даже рыбу с берегов Лживого моря. Все новые и новые телеги сворачивали на эту оживленную улицу, дабы разгрузить товар. Широкая дорога позволяла почти не стопорить движение, хоть иногда доносилась ругань извозчиков.
Адриан без труда продвигался по улице, направляясь к Оплоту Чудес. Прогулочным шагом маршрут займет меньше часа, да и паладин особо не спешил. Как по команде, Гофард проснулся еще рано утром, провел безукоризненно свой ежедневный обряд. Пока оставалось время до общего завтрака, он успел уже начистить свои парадные доспехи. От этого на солнце его бронзовые пластины переливались пламенем. Массивные наплечники были выплавлены в форме лап величественной птицы. Алый плащ трепетал при ходьбе, почти достигая колен. На его ткани словно золотом был вышит Феникс, расправивший свои крылья. Багровая материя местами переплетала доспехи, подчеркивая статус.
Он любил носить этот комплект, не упускал случая покрасоваться в нем. В этих доспехах паладин всем своим видом показывал величие церкви.
Гофард двигался по одной из самых оживленных улиц, размерено ступая по брусчатке в бронзовых сапогах, заостренных подобно клювам птиц. Адриан уверенно шел, и люди вокруг смотрели на него с благоговением. Он жадно ловил эти взгляды, что тепло отзывались в его сердце.
Не сказать, что Гофард тешил свое самолюбие. Доля этой правды, конечно, есть. Но в первую очередь он чувствовал гордость за свою веру, за то знамя, которое нес. В глазах простых жителей вспыхивал благодатный огонь. Дети, что бегали друг за другом, играя в салки, останавливались, указывали пальцем в его сторону.
Помните, знайте, кто оберегает вас. Истинный Феникс всегда с вами, в ваших сердцах.
Проходя мимо открытых лавок, здоровался с их хозяевами, многие его знали. Кто вообще мог не знать Карающего Меча Феникса? Его слава побед над отступниками давно сопутствовала ему. Молодые девушки, встречая массивную фигуру Адриана, кротко смеялись, ускоряя шаг. Попадались знатные знакомые, лестно отзывавшиеся о деяниях церкви. Командиры городской гвардии отдавали воинское приветствие. Тепло было в сердце паладина, и, смотря на царящий мир и общую благодарность, он понимал, что все в его жизни было не зря.
Такие прогулки по городу всегда ему нравились, поднимали настроение. Ему особенно это нужно перед встречей с архимагом Анктусом.
Гофард почти дошел до конца торговой улицы, выходя на широкую площадь с фонтаном. Дома словно суетились, тесно жались друг к другу. Столица скорее казалась большой из-за своих широких дорог и зданий, которые будто выстраивались друг на друге. Тысячи граждан города шли по своим делам, бедняки валялись в канавах или сидели на углах перекрестков, моля о милостыне. Везде сновали рабочие, таскающие различную кладь. Жизнь кипела и шла своим чередом.
Церковь оберегала их всех, и, как думалось Адриану, этого было недостаточно. Он прошелся среди людей, и они вспоминали лишь его подвиги, восславляли церковь за былые битвы. Он не услышал благодарностей Верному Дранасу в чем-то обыденном. Обездоленные не радовались помощи церкви. Она стала военной мощью, которая давно почивает на лаврах былых времен. Конечно, служители иногда напоминают о себе, о собственной важности, чтобы вновь осесть в своем соборе.
Дранас собирал десятину, собирал налоги. Для кого и чего? Время распрей и войн закончилось, а они все равно сидят на месте. Куда ведет церковь, если не собирается выходить из жилища, но и не обустраивает свой дом? Этот старик затаился в своем кабинете подобно Бегемоту.
Сомнения в верности политики настоятеля давно зарождались в голове, но после вчерашней молитвы они поедали его беспрерывно. Адриан помнил историю церкви Истинного Феникса. Время застоя длится уже достаточно долго. Назовите Гофарда консервативным, и он бы согласился, ибо был верен той церкви, что была сотни лет назад. Когда северные эльфы преклонили головы пред ликом Истинного Феникса, это было явление мощи, сдвигающей границы. Когда под пламенным крылом зародилось великое Единое Королевство, это был дар мира, сострадания.
