Он понимал людей, как понимал и диких эльфов. Тонкая грань между ними размывалась. Отличия народов виделись иногда такими глупыми для Альнарона. Ведь каждого из них так же заботили сон, голод, комфорт. Все они вне зависимости от расы думали о продлении рода, о своих родных и близких. И мерзавцы среди них попадались, без разницы – родом из леса они были или из Единого Королевства. В простых обыденных вещах все похожи друг на друга.

Но это были всего лишь размышления, утопичные мысли Альнарона. Реальность всегда сурова к таким выводам. В его руке был костяной кинжал, а перед ним – враг леса. И как бы он ни понимал боль, чувства и стремления этого человека, дикий эльф не забывал, чему его учили.

Чужаки не должны выжить. Не забывать долг перед своим народом. Убивать без сожаления, как наказывал им Терзаемый Бог.

Страж вновь направился к раненому, оставаясь начеку. Всматриваясь в соседние заросли, ничего подозрительного он так и не обнаружил.

Альнарон вплотную подошел к умирающему человеку, сел напротив. Тот разразился новыми рыданиями о своих незавершенных делах, упрямо держась двумя руками за окровавленную стрелу, но все боясь ее вытащить. Он понимал, что это конец, но продолжал твердить одно и то же:

– Ты же найдешь мою, дочку? Ее Розой зовут.

Последние мольбы, которые никто не услышит. Тебе говорят, что все будет хорошо, но ты сам понимаешь горькую правду. Ничего уже не станет лучше. Врут в лицо, хотя и не верят собственным словам. Отвечаешь согласием, ведь смирился или может обидеть не хочешь. Ты соглашаешься, потому что самому хочется верить в эту ложь, о которой все давно знают.

В глазах раненого виделась глупая надежда на то, что мир может быть другим. Альнарон давно уяснил, насколько он несправедлив.

– Нет, – мрачно ответил дикий эльф, воткнув кинжал под подбородок чужаку. Его лицо на миг исказилось болью, чтобы навечно обрести покой.

Со смачным хлюпом костяное острие вышло из черепа. Теплая кровь выплеснулась с напором, еще сильнее оросив ладонь. Человек завалился на бок и смиренно замер на земле.

В этом убийстве не было особого удовольствия. Только обязанность и никакого сожаления.

Вытерев руки и кинжал об одежду чужака, Альнарон встал, не отрывая тяжелого взгляда от трупа. Он вспомнил, зачем пришли люди. Следы от колес, некая Роза. Слишком много событий для обычного дня в дозоре. Нужно было возвратиться в деревню и рассказать отцу.

Напоследок проверив карманы человека, Альнарон уже собрался идти дальше. Но того, что случилось после, он совершенно не ожидал.

Снова чувство чужого присутствия остановило эльфа. Сначала был звук, подобный закипающей воде. Он нарастал со всех сторон, сжимая в тиски. Альнарон от неожиданности резко соскочил с места, спиной прислонившись к ближайшему дереву. Слева в непроглядной тьме что-то двигалось. Подобно бурлящей жиже, тьма колыхалась словно ткань. Она возмущалась, чувствовалось, как в ней нарастает сила. Дикий эльф в неуверенности вжался в ствол, даже не представляя, что происходит.

– Кровь! Моя кровь! Убийца! – стража оглушил тонкий визг, от которого сводило челюсть. Он машинально прикрыл уши, непроизвольно сгорбившись от боли и неподдельного страха. Немыслимое творилось вокруг, и Альнарон совершенно не понимал, что делать. Ничего вокруг не могло издать подобные вопли. Только живая тень леса, кипящая в воздухе.

Альнарон сконфужено стоял, обхватив голову руками. Он боялся пошевелиться, кровь тяжело налилась в руки. Он был не в силах даже взглянуть на клубящуюся тьму, что опасно шипела. Денор в испуге ожидал новых вскриков, но ничего не происходило.

Только бы это все прошло. Только бы ничего больше не случилось.

– Я все сделала правильно, – леденящий шепот прошелся по коже. Он был мягким, сожалеющим. Голос будто заползал в сердце, сдавливая органы.

Немыслимое.

Альнарон завороженно уставился во мглу. Нечто изменилось в воздухе, пронеслась искра, и его стало неумолимо тянуть в мрачную круговерть. Денор потерялся в своих ощущениях. Он чувствовал, будто вся его душа падала в бесконечный колодец, на дне которого ожидала эта тьма. В ней стало проглядываться что-то манящее, затягивающее в себя. Словно тьма была частью его самого.

Если у тени были глаза, то сейчас она начала вглядываться в дикого эльфа. Они были как два бесконечных водоворота из тьмы, подобной цвету его глаз. Денор переставал замечать вокруг листву, кусты, траву. Незримые линии протянулись в воздухе, создавая между Альнароном и мглой глубокую связь.

И внезапно все оборвалось.

Сознание эльфа резко вернулось в этот мир, отчего в голове все смешалось. Как испуганное животное, клубящаяся тень встрепенулась. Дернувшись в стороны, будто вырываясь из оков, она устремилась прочь, вглубь леса, обтекая деревья.

– Нет! Стой! Подожди! – опомнился Альнарон не понимая, зачем вообще зовет это существо обратно. Он резко подался вперед, теряя равновесие. В последний миг удержавшись, выпрямился, пытаясь привести мысли в порядок. Он медленно подошел к месту, где только сейчас было это нечто.

Эта тьма теперь казалась ему такой уютной, продолжением его истинной натуры. Они будто были знакомы всю жизнь, а он даже не понимал, что за существо только что видел. Дикий эльф знал о ней все, но не мог передать словами ничего. Денор не понимал, что именно сейчас произошло, но, кажется, знал, как это назвать – судьбой.

Он еще несколько раз схватил пустоту перед собой в тщетной попытке почувствовать недавние переживания. Все ушло, вмиг унеслось далеко в глубины Тинраля. Человек все еще смотрел пустым взглядом в темную даль леса, умиротворенно опустив уголки рта. Дикий эльф все же вернулся к нему опустить веки.

***

Альнарона еще трясло, когда он вернулся на место засады. Двое незнакомых ему стражей переговаривались между собой, собирая все железное, чтобы потом выкинуть к людям на поля города. Лесу не нужен был мерзкий металл на своей земле. Каждый раз этот жест выражал предупреждение. «Вот что останется от вас среди наших деревьев», – кричали одиноко лежащие мечи и стрелы.

Альнарон шел как в тумане, поглощенный остатками необычных чувств. Он чуть не налетел на Ламьяму, которая вовремя отшатнулась от него. Та посмотрела в его черные глаза все с тем же пренебрежением, подкрепленным страхом. Ее подбородок потемнел от крови, а из походной сумки торчали бедренные кости. Эльфийка знала порядок вещей и сделала все, как и полагалось стражам. Позже она отнесет эти кости к ремесленникам деревни, где они пригодятся в хозяйстве. Из них выточат ножи, столовые приборы, расчески. Множество других полезных применений найдутся для такого материала.

Альнарон увидел вспоротые ноги у людей. У одного из них была вывернута наружу грудина, из которой торчали сломанные ребра. Ламьяма помнила обычаи и чтила их безукоризненно. Сердце врага завершало хорошую охоту.

Один из старших стражей подошел к Альнарону со стандартным приветствием – рукой провел сверху вниз по глазам со словами:

– Да пройдут страдания, брат.

Денор в ответ повторил жест. Слегка оглянувшись назад, он проследил, как Ламьяма, ловко подпрыгнув, ухватилась за ближайшую ветку. Через секунду она уже уносилась прочь, теряясь среди листвы.

Смущало то, насколько сородичи были спокойны. Леденящий визг тьмы они должны были слышать. Окружающее умиротворение не вязалось с тем, что только недавно произошло в дюжине метров отсюда.

Слишком подозрительно.

– Ты хорошо проявил себя, – довольно продолжил страж. Его другой товарищ размеренно навешивал на себя колчаны людей. – Проследил за чужаками, вроде даже одного подстрелил. Молодец.

Альнарон будто видел перед собой беспомощное лицо человека, его единственной жертвы. Тьма бурлила в голове эльфа, пропуская мимо ушей слова одобрения.

– Остальные все же убежали, человека четыре. Но это уже не важно. Они и так уяснили урок.