Когда он остановился всего в нескольких шагах от нее, ему в глаза бросились ее невероятные огромные глаза. Столь неотразимая, совершенная, милая… он просто не мог себя контролировать.

Сократив расстояние между ними до минимума, левой рукой он поднял ее подбородок и прижал к стене. Погладив ее щеку, он выдохнул:

— Моя героиня.

И на этих словах он впился в нее своими губами.

Подобное клише встречается во всяких романтических фильмах, например, в тех сценах, где главный герой возвращается домой после долгой разлуки. Его губы накрыли ее, она застонала, а ее тело полностью сдалось под натиском незнакомца, ее пальцы зарылись в его мягкие волосы, одной ногой она обвела его бедро и притянула его ближе, а ее язык присоединился к танцу любви.

— Вот это я понимаю поцелуй! — прокомментировала Минако настолько будничным тоном, словно накачанные мужики, набрасывающиеся с французскими поцелуями на Макото, вполне себе нормальное явление. С минуту она наблюдала за этими двумя исключительно из любопытства истинной Богини Любви, но, когда стало понятно, что эти двое не собираются заканчивать, просто пожала плечами.

Казалось, все присутствующие с жадностью следили за парой, хотя большая часть полицейских уже покинули переговорную, уводя за собой преступников, но оставшиеся служители закона вовсю исходились слюной.

Зевин и Ами слишком увлеченно беседовали о паразитах и важности санитарии, чтобы обращать внимание на то, что происходит вокруг них.

Усаги, с интересом наблюдавшая за целующимися, вздернула бровь и посмотрела на мужа:

— Мне нравится ход его мыслей, а тебе? — промурлыкала она игриво.

Мамору не стал зря терять времени даром, подбирая столь ненужные в этот момент слова.

— Эй! — позвала Рэй одного из офицеров, — Не могли бы ли Вы, любезный, пристрелить меня? Дважды? — она указала пальцем на оба своих глаза.

— Э, простите, мадам, — аккуратно ответил он, не будучи уверенным касательно того, шутит она или нет.

— Тряпка, — отозвалась она кисло, — Я сваливаю, — объявила она, обращаясь к Ами, но, не получив от той какой-либо ответной реакции, переключилась на Мину. — Что вообще за фигня здесь творится? — пронзительно закричала она, топнув ногой, но на нее все равно никто не обратил внимания.

Минако, наконец, вспомнила про существование своей разъяренной (какая неожиданность!) подруги, и направилась к ней.

— У меня есть предчувствие, — сообщила она по секрету, — что Ами и Мако будут несколько… заняты в ближайшее время.

— Интересно, чем же, — огрызнулась Рэй, проходя к выходу.

— Ну, вообще-то… — начала Минако, но Рэй оттолкнула ее и вышла из помещения.

— Ау! — Минако чуть не споткнулась, но оказалась в чьих-то цепких руках.

А, так как Судьба, несомненно, — женщина, эти цепкие руки оказались присоединены к телу Кэла Винтерса.

***

Рэй безмерно хотелось кого-нибудь треснуть или что-нибудь разбить.

Она уже почти добралась до верхних ступеней лестницы к храму Хикава, но огромная волна раздражения так и не отпустила ее. В отличие от других девушек, Рэй не могла не задаться вопросом, почему пропавшие год назад мужчины решили проявиться именно сегодня.

Ее параноидальный мозг уже выдвинул предположение о том, что все это всего лишь инсценированная акция с целью снискать внимание прессы, но эта теория не складывалась с тем, что изложил им Маши Винтерс, который планировал использовать Минако для завладения компанией.

Так же и Мамору, заявившийся в компании этих троих, едва ли встраивался в теорию. Он явно что-то знал, и Рэй не терпелось услышать его версию.

Ей придется проявить терпение, прежде чем Мако отвлечется от пожирания лица мистера Коула, а Ами закончит свою якобы научную дискуссию с Дреппом. Но рано или поздно все девушки придут в храм, чтобы обсудить произошедшее.

— Рэй! — услышала она голос позади себя, чуть не споткнувшись на последней ступеньке.

Нестерпимая головная боль обрушилась на нее, но она, настолько грациозно, насколько могла, ступила на твердую почву. В ее сознании уже проносились картинки всех возможных предметов, которые ей не терпелось разнести вдребезги. Она развернулась.

— Отец, — произнесла она ровно, хотя сердце грозилось вырваться из груди в любую минуту. С момента их последней встречи прошло слишком много времени — он не снизошел до личного присутствия на похоронах ее дедушки, прислав одного из своих персональных ассистентов. Ублюдок.

Том Мишри все еще взбирался по лестнице с тяжелой одышкой — сказывался недостаток спортивной подготовки — и этот факт помог Рэй немного воспрять духом. Самую малость.

Добравшись до вершины, Том, изо всех сил скрывающий хрипы, предпринял попытку обнять дочь, но та отступила от него назад, избегая физического контакта.

— Все еще инфантильный подросток, я погляжу, — заявил он холодно.

Рэй указала изящным пальцем на припаркованный у подножья лимузин.

— Просто уйди. Ни один из нас не хочет, чтобы ты находился здесь.

Она подошла ко входу в храм, надеясь, что Том не последует за ней, хотя в глубине души она догадывалась, что результат будет полностью противоположный.

— Нам нужно обсудить одно дело, Рэй, — произнес он, заходя вслед за ней.

— Я так не думаю, — рассудила она, останавливаясь в дверях, транслируя ему, что этот храм принадлежит только ей, а ему тут не рады.

Том раздраженно втянул ноздрями воздух.

— Ты не сможешь скрываться здесь вечно, а я делаю тебе такое предложение, от которого ты не сможешь отказаться. Второго такого не будет.

— Пусть так, но, как удачно, что мне оно не нужно, — отрезала она.

— Будь благоразумна, Рэй. У тебя будет все — куча денег, шикарный дом, привилегированные друзья, замечательный муж и чудесные дети, — завлекательно расписал он.

Рэй, не веря своим ушам, тряхнула головой и скептически сообщила:

— Ты в самом деле ничего не понимаешь. У меня уже все есть: друзья — самое дорогое, что есть у меня в жизни, помимо храма. Ты можешь сколько угодно пускаться в обсуждения о том, как легко купить счастье за деньги, но в них нет никакого смысла, если тебе не с кем их разделить.

— Бедная наивная девочка, я же дал тебе все! Одежду, образование… Все, с помощью денег. Так что не читай мне нотации по поводу финансов, ведь у всего этого тоже есть цена, — он насмешливо улыбнулся.

Когда сердце перестало биться так сильно, а комок в горле отступил, с ее плеч спала огромная тяжесть. Конечно, улыбнуться было не самой правильной идеей, но именно этого Рэй захотелось. Она словно новыми, свободными от пелены, глазами, увидела своего отца: она осознала, что такие люди, как Том Мишри, никогда не могут быть счастливы, если их дочери не сделаны из денег.

— Нет, — улыбнулась она, расслабляясь. — Я ненавидела эту школу — все девочки дразнили меня за то, что я не католичка, а учителя не трудились скрывать своего презрения. Одежду я всегда приобретала в местных благотворительных магазинах на деньги, что самостоятельно зарабатывала здесь, вместе с дедушкой. Теперь тебе должно быть интересно, куда же уходили твои деньги, — продолжила она, заметив оскал на его лице. — Что ж, тут все просто — они очень пригодились, когда деду понадобилось лечение. И за это тебе, конечно, спасибо.

— Ты лжешь, — выпалил он.

— Не лгу, а даже, если и так, я тебе ничего не должна, — отметила она.

В какой-то момент он сорвался:

— Ты — моя дочь. Я тебя создал. Ты — моя собственность!

— Я — не чья-то собственность, — прорычала она.

— Ты будешь меня слушаться, — выдохнул он, в его карих глазах забушевала ярость. — И ты продашь мне храм, — скомандовал он.

Храм Хикава не только хранил множество воспоминаний Рэй, но и являлся единственным знакомым ей домом, но девушка все равно не могла выбросить из головы один вопрос.

— Зачем? — единственное слово, которое она произнесла.

— Храм — лишь средство для достижения цели, — последовал ответ Тома, который изо всех сил пытался успокоиться. — Когда ты переедешь ко мне, ты очаруешь своей красотой и кротостью всех моих спонсоров, а вместо этой помойки я построю свой центральный штаб.