— Да, елки-палки.

— И все?

— Да, Коннор, все.

Коннор развернулся, его лицо все еще оставалось нечитаемым. Он уставился на нее.

— Я уволюсь сегодня.

А теперь настала очередь Минако уставиться на него.

— Что?

— Я уволюсь, — повторил он. — Меня практически назначили главным консулом, но, если все дело в этом, то…

— Ты не можешь уволиться с работы!

— Но ты же только что сказала… — начал Коннор, слегка склонив набок голову (а это, как научилась определять Минако, является признаком крайней степени замешательства).

— Ты перестанешь быть таким глупым?! — она треснула его по плечу в порыве эмоций. — Слушай сюда. Нет никакой необходимости в том, чтобы увольняться с работы и терять пост главного консула. — Ты же мечтал об этом с детства.

— Это не совсем…

— Я сказала слушай!

Коннор замер.

— Итак, — Мина заговорила заметно тише, чтобы не переполошить Чибиусу. — Я не хочу, чтобы ты уходил с работы. Я не хочу, чтобы ты менял всю свою жизнь ради меня. Мне всего лишь нужно, чтобы ты проводил со мной чуточку больше времени, чтобы я знала, что не безразлична тебе. Или что ты уверен в нашем будущем. И что я не проведу остаток лет, гадая, куда подевался мой мужчина. Понятно?

Коннор глубоко вдохнул, а потом невероятно медленно выдохнул.

— Я так испугался.

Мина моргнула. Невозможное только что сорвалось с губ Коннора.

— Что ты сказал?

— Я испугался, — повторил он, потирая лоб рукой (жест, который сигнализировал состояние, близкое к панике). — Я думал, ты хочешь расстаться.

Минако смерила его взглядом.

— О чем ты…

Он вскинул руку.

— Я… У меня не так много близких, Мина, — произнес он неожиданно ровно. За все двенадцать месяцев, что она знала Коннора, это оказался, наверно, первый раз, когда он заговорил о своей личной жизни, и потому она из последних сил сдерживалась, чтобы не перебить его.

— Я безусловно думаю о Мамору и остальных как о своей семье, но на самом деле… Ммм… Кроме тебя…

— У тебя… нет семьи?

Коннор взглянул на нее, и Минако стоило больших усилий, чтобы не подойти к нему. Внезапно, все приобрело смысл. Ей не хотелось рушить этот момент, но она должна была знать.

— Что случилось?

— Не знаю, — ответил он. — В отличие от Мамору и Макото, я никогда не знал своих родителей. Моя мать лишь мельком знала отца, но, по какой-то причине, она приняла решение выносить меня.

Минако почувствовала ком в горле и защипавшие глаза. Его тон казался отстраненным, даже менее эмоциональным, чем обычно.

— В общем, она умерла при родах. Первые три месяца я провел в госпитале, а все остальные года уже в приюте.

— Ты никогда…

— Волосы, — улыбнулся он, демонстрируя прядь длинных волос. — Они всегда были такого цвета. Полагаю, это отталкивало возможных родителей.

Она попыталась рассмеяться, но смешок получился вовсе не таким радостным, как она рассчитывала. Она вздохнула, совладав с собой, и притянула его ближе за край рубашки.

— Почему ты никогда не рассказывал?

— Прости, — прошептал он, прислонившись щекой к ее лицу.

Чибиуса запротестовала и вновь расплакалась. Минако поспешно отстранилась, вытерла слезы и принялась успокаивать дитя.

— Что ж, по крайней мере, теперь я знаю, почему ты не представил меня родителям, — пошутила она. — А то я начинала беспокоиться.

Он странно взглянул на нее.

— Что?

Он вытянул вперед ладонь и бережно дотронулся до ручки Чибиусы.

— Я тут подумал… — сказал он мягко, наблюдая за тем, как малюсенький кулачок обхватил его палец.

Минако улыбнулась и чмокнула его в щеку.

— Итак, — она повесила его плащ на вешалку у двери. — Мы посмотрим мой любимый сериал, а ты займешься ребенком, ведь я, в отличие от некоторых, должна готовиться к выпускным.

— Боже, Рей, ты выглядишь великолепно.

Рей оскалилась в сторону Джейда и приподняла подол алого кимоно.

— С какой стати ты так одет?

— А тебе не нравится? –Джейд покрутился, высоко подняв руки, демонстрируя черное шелковое кимоно. — Семейная реликвия. Ну, не совсем моя, а отчима…

— Ты смешон.

— Лишь потому что я не из Японии, — вздохнул он. — Нечестно упрекать меня в этом.

Один или два гостя банкета косо посмотрели на них.

— Хотя бы один вечер веди себя нормально, — зашипела Рей.

— Очень постараюсь.

Джейд взял ее за руку и провел к центральному столу, где уже сидели его мама и отчим, беседующие с двумя гостями.

Рей поклонилась и села рядом с Джейдом с краю.

— Почему ты в кимоно? — поинтересовалась она строго с натянутой улыбкой.

Джейд улыбнулся и накрыл ее ладонь своей, и к ее щекам прилила кровь.

— Мы ведь на людях!

— Все нормально. Я сказал моим родителям, что мы помолвлены.

— Ты ЧТО?!

Несколько человек прервали разговор и посмотрели в их сторону.

— О, милая, ты так весело шутишь, — рассмеялся Джейд, поглаживая ее ладонь. Рей плотно сжала губы и прожгла его взглядом.

— И когда ты собираешься признаться, что ты лжешь?

— Ну, рано или поздно это перестанет быть ложью.

Рей прыснула.

— Я тыщу лет так не веселился, — прошептал он, все еще улыбаясь.

Рей прикрыла глаза и попыталась представить себя в храме, но от этих мыслей ей стало только хуже.

— Слушай.

Она открыла глаза, удивленная изменившимся тоном его голоса. Она встретилась с ним глазами, которые теперь взирали на нее с беспокойством.

— Тебе нужно перестать думать об этом.

— Я не собираюсь переставать вспоминать о моем дедушке.

— Знаю. Но нельзя размышлять об этом постоянно. Он бы сам этого не хотел, я уверен.

Рей изучала его с момент, пока он медленно — настолько медленно, что никто в полном зале этого не заметил, — поднес ее руку к своим губам.

— Давай потанцуем.

Рей вырвала руку.

— Я не могу танцевать в кимоно. Не западные танцы уж точно.

— А разве я предлагал танго?

Он, несмотря на ее протесты, заставил ее подняться.

— Только не говори мне, что сейчас будет кантри…

— Пойдем уже.

Он провел ее мимо всего зала к балкону отеля.

— Мы здесь будем танцевать?

— Да.

Он, без предупреждения, притянул ее ближе, и принялся медленно покачиваться из стороны в сторону.

— И что это за танец такой?

— Американский.

— Банальщина. И ты ужасно близко!

— Уже слышали.

Он продолжил двигаться, и ей пришлось последовать его примеру.

— Вот так?

— Ага.

Она вздохнула, но движения оказались приятными, и уже вскоре она начала испытывать удовольствие.

— Будет лучше, если ты положишь голову на мое плечо.

— Не играй с огнем.

Джейд тихо рассмеялся и они начали кружиться.

— Тебе лучше? Свежий воздух, прекрасная ночь, симпатичный кавалер…

Рей следила за его глазами, а затем внезапно прижалась к нему щекой.

— Мне… — тихо прошептала она в его ухо, и, когда он напрягся, она ухмыльнулась. — Лучше. Спасибо, — закончила она, прикоснувшись губами к его подбородку.

Ей пришлось сдержать улыбку, когда она почувствовала, как он вздрогнул. Он был таким забавным — очевидно, он оказался поражен ее внезапной агрессией, и теперь пытался сохранить свое привычное равнодушное притворство.

Иногда ей нравилось подначивать его. Особенно, когда он скрывал свою заботу о ней под видом флирта.

Он прочистил горло, и ей показалось, что она даже уловила румянец на его щеках.

— Что ж, хорошо.

Она не смогла сдержаться от смеха и уткнулась головой ему в плечо, но это оказалось роковой ошибкой.

Она почувствовала его губы на своей шее, и ей оказалось непросто сдержать дрожь.

— Что посеешь, то и пожнешь — услышала она его бормотание.

Она запрокинула голову, чтобы сказать, что с нее хватит, но он перехватил ее подбородок и поцеловал.

Она отстранилась, но мягко, после чего прикоснулась ладонью к его лицу.