— О, юмы нет… — раздался тихий голосок Ами. — Я просто… сказала…

И вот тут Мина пришла в себя. Медленно, отразив всю горечь, ее лицо приобрело совершенно алый оттенок.

— Вот, блин, — простонала она, даже не решаясь взглянуть на Коннора. Тот, надо сказать, сумел не покраснеть, но его лицо стало настолько непроницаемым, что, казалось, его сделали из камня. Он опозорил себя на глазах у своих людей. Оно того стоило, конечно, но…

Мамору и Зой прыснули от неконтролируемого смеха.

— Ты «светишься»! — выдавил Зой.

Мина вскрикнула.

— Это же был наш первый поцелуй, — прошептала она в ужасе.

— И это то еще начало, Ви-чан! — подмигнула Макото. — Отличная работа!

Минако зарылась лицом в ладони.

— Я хочу умереть.

— Так светишься! Чувак! — продолжил дразнить старшего по званию Зой.

Глаза Коннора сузилились.

— Светишься! Розовеньким!

Губы Коннора дернулись. Ему никогда не удастся вернуть свою репутацию… Разве что, он мог бы изменить их воспоминания…

Зой продолжал надрываться на плече Мамору, хотя мужчина повыше уже смог унять свой смех и теперь лишь его глаза дружелюбно поддразнивали Коннора.

— Мина! — взорвался Артемис. — Какого хр…

— Мина, я, совершенно точно, не ожидала подобного… — начала Луна.

— А я думаю, это было невероятно, — театрально прошептала Усаги, показав Минако большой палец. Минако попыталась провалиться сквозь землю. Неудачно.

Нолан покачал головой, за что схлопотал крепкий удар от Макото.

— Не качай головой, дурак, — изрекла она. — Будто мы с тобой так не делали!

— Макото — вскипел он. — Не сейчас!

— В смысле, «не сейчас»?!

— Не перед всеми.

— О, так ты не поцелуешь меня перед всеми?

— Нет, это недопустимо.

— Да пошел ты.

— Макото!

Усаги уже отошла подальше от этой пары.

— А мне все равно, — оскорбилась Макото, свирепея. — Это же значит, что они любят друг друга.

— Нет, это говорит о том, что они совершенно не умеют себя контролировать.

— Слушай, дружок, — фыркнула она, пнув того в грудную клетку. — Меня уже достала эта ерунда. С каких это пор ты такой непроходимый зануда?

— А с каких пор ты такая дикарка?

Макото возмущенно вскрикнула. Нолан на данном этапе явно хотел взять свои слова обратно, но его гордость не позволила бы этого.

— Ты был намного веселее в Серебряном Тысячелетии.

Нолана явно задели эти слова, и, как и в другие разы, когда его задевали, он огрызнулся:

— Ну, и ты изменилась. Не вижу и следа от той леди, которую я когда-то знал.

— Ах, так? — Макото крепко сжала кулаки, стараясь не расплакаться.

— Тогда почему бы нам не прекратить все прямо здесь и сейчас.

— Отлично!

— Прекрасно!

— Кто вообще просил тебя появляться в моей жизни?!

— Точно не я, — взорвался Нолан, отвернувшись.

— Глупый территарианец!

— Невыносимая юпитерианка!

Они оба разошлись в противоположные стороны некогда детской площадки, встав спиной друг к другу и приняв одну и ту же недовольную позу.

— Так, возвращаясь к основному вопросу, — встрял Мамору после некоторой паузы. — Почему…

— Привет!

Все подпрыгнули на месте, перевоплотившись в секунду и приготовившись к атаке.

Светловолосый молодой человек с добрым взглядом с некоторым замешательством взирал на них.

— Полагаю, я, может быть, выбрал неподходящее время? — мягко спросил он.

— Любое время — это неподходящее время сейчас, — фыркнула Юпитер, зыркнув на Нефрита, но тот сделал вид, что не расслышал.

— Кто ты?

Тихий, но авторитетный голос Сецуны остановил всех, когда она элегантно предстала перед молодым человеком.

— Это он! — внезапно взвизгнула Венера. Без всяких объяснений, она одним прыжком заняла позицию между ним и Кунсайтом, разведя руки в стороны, прикрывая последнего. — Ты не можешь забрать его! — объявила она. — Не позволю! Я люблю его! Он мой!

Кунсайт кашлянул.

— Полагаю, произошло небольшое недопонимание, — протянул Шай.

— Не в первый раз за последние пять минут, — устало произнес Такседо Маск, и Сейлор Мун сочувственно похлопала его по плечу.

— Ты бессмертен, — сказала Сецуна.

— Да, — подтвердил Шай, взглянув на нее, и ее глубокие, неподвластные старению, глаза встретились с его чистым и добрым взглядом, и впервые за все время в нем затеплилась надежда.

— Меня зовут Шай, — поклонился он. — Я — Хранитель Судьбы.

Сейлор Мун раскрыла рот от удивления, а Сецуна подняла руку, чтобы все успокоились.

— Ты здесь чтобы помочь.

— Да, — кивнул он, улыбаясь.

— Он выглядит как щеночек Нару-чан, — шепнула Сейлор Мун Такседо Маску, и, вопреки себе, он улыбнулся — молодой мужчина с волосами, как у барашка, в самом деле, выглядел невинно и безобидно.

— Я пришел попросить о помощи, — продолжил Шай. — Боюсь, у меня не очень хорошие новости.

— Поделись с нами, — призвала Юпитер, вновь принимая свою обычную форму, и другие последовали ее примеру. Коннор и Минако, старательно избегая взгляда друг друга, оказались последними.

— Я впервые оказался реинкарнирован, — начал Шай. — Так что прошу простить меня, если я оказался невежлив. Мне пришлось в спешке постигать основы этого мира.

— Ничего страшного, — улыбнулась Усаги.

— О, благодарю, — поблагодарил он, после чего остановился и вновь посмотрел на нее. — А Вы… неужели… та самая при… принцесса? — спросил он, не дыша.

Усаги моргнула.

— Ну, эээ… Я принцесса, это да, но «та самая»…

— Аватар Луны?

— Типа того.

Мгновенно, Шай припал на одно колено и поцеловал ее ладонь. Мамору нахмурился и спешно помог тому подняться на ноги.

— Итак, — прервал он. — Предполагаю, ты здесь из-за Усаги.

— Да, ради принцессы. Я пришел, чтобы предупредить Вас, Ваше Высочество. Видите ли, моя госпожа… Она называет себя Королевой Призраков…

— Что за…! — воскликнула Макото, готовая вновь перевоплотиться.

— Стой, стой, я сказала «остановись», черт возьми, Макото! — скомандовала Сецуна.

Макото сжала кулаки и принялась ждать.

— Твоя госпожа «называет себя» Королевой Призраков? Но кто она тогда на самом деле?

— Она — Судьба, богиня. Третье лицо Триединой Богини.

— Триечто? — переспросила Усаги, почесав затылок.

— Все становится еще запутанней, — признала Мина.

Шай вздохнул и присел на то, что осталось от качелей.

— Вы — аватар Луны, но не знаете, что у нее три лица?

— Я никогда не встречалась с ней, Шай, — ответила Усаги. — Я только полагала, что она существует. Но Лунного королевства больше нет, так что…

— Понимаю… Что ж, Богиня Луны, Богиня Смерти и Богиня Судьбы — это три разных аспекта одной богини. Она — три разные сущности, но она едина. Богиня Луны — это богиня созидания.

— Ну, в этом есть определенный смысл, — прокомментировала Макото.

— Потрясающе, — выдохнула Ами, придвигаясь ближе к Шаю, взирая на него, как на лакомый кусочек.

— Богиня Смерти повелевает разрушением, но это связано с возрождением. А Богиня Судьбы правит жизнями и судьбами смертных.

— Так и знал!

Все с удивлением развернулись к Нолану.

— А я говорил Джейду, что это правда! — он самодовольно улыбнулся.

— Так Богиня Судьбы захотела схватить Хотару, потому что она — Богиня Смерти? — догадалась Ами.

— Верно, — подтвердил Шай, немного удивившись.

Зой поймал его взгляд и улыбнулся.

— Она ведь гений, — он гордо улыбнулся, а Ами закатила глаза.

— Ей нужны аватары… но зачем? — поднажала Сецуна.

Лицо Шая помрачнело.

— Некоторое время назад я заметил, что с Потусторонним миром творится что-то неладное. Моя богиня начала странно себя вести, от чего стали происходить вещи, которые, по самым скромным меркам, можно назвать необычными.

— Аномалии! — Ами подпрыгнула. — Причина, по которой Сецуна полагает, вернулись Шитенно!

— Я ничего про это не знаю, но, что я знаю, так это то, что произошло много странных вещей с тех пор, как Богиня Судьбы предприняла попытку захватить власть над своими сестрами. Она верит, что, если сможет контролировать все аватары, то сможет контролировать их способности. Тогда она станет единым лицом Триединой богини.