— орала с трибуны Ретта Гурнберг. — «По вашей вине исчезли такие удивительные и прекрасные создания, как единорог-першерон, единорог-пегасиус, брауни, вендиго!». У меня для нее есть хорошая, даже могу сказать, отличная новость! Я знаю, где вендиго! Тогда мне вместе со всеми было стыдно-стыдно, а сейчас мне страшно-страшно.

Кривые печати едва придерживали двери, а я ставила их друг поверх друга. Отшатнувшись от двери, я стала водить рукой по порогу, в надежде, что магическая яма поймает вендиго, по которому пускали сопли экоактивисты.

— Есть что-то хорошее в том, что ты вымер, — прокряхтела я, надеясь, что символы удержат тварь.

Печати сорвались, а я отбежала к кровати, глядя с какой легкостью древний ужас голодных зим собирается пополнить жировые запасы за мой счет. На меня смотрели, как на котлеты в магимаркете.

— Во мне холестерина много, — отнекивалась я, не желая отправиться в предпоследний путь по пищеварительному тракту. Страх сковывал движения, животный ужас парализовал, но я отчаянно не давала загнать себя в угол. Несгораемый шкаф манил, но искать ключ в кармане времени не было. Я бросилась в комнату.

— Самое страшное — это ты! — заорала я игре, пытаясь закрыть дверь и ударяя ею по длинным пальцам, которые просунулись в комнату. Вижу, парень шарящий!

Я давила пальцы, наскоро выводя на двери волшебные замки. Кривые печати едва удерживали чудовище, а из шкатулки послышался голос:

— Увы, ответ не угадал. Но шанс тебе бы точно дал! Давай еще один ответ. Кого страшнее в мире нет?

— Вендиго! — заорала я, пытаясь заклинанием разбить стекло. — Дракон! Демон!

— Увы, неправильный ответ, — грустно постановила шкатулка. — За это ждут тебя семь бед!

Скажи, где ждут, я туда не пойду! Зато буду активно посылать тех, кто мне не нравится! В отчаянии я выставила вперед руку, глядя на шкатулку, а с моих дрожащих пальцев сорвалось заклинание испепеления. Огонь поглотил черный ящик, а я искренне надеялась, что никто не увидит досрочно, как я буду выглядеть в ящичке побольше! Огонь погас, а шкатулка была целой. С моих пальцев сорвалось еще одно заклинание, разбивающее вещи в пыль, но оно было просто поглощено. Не может быть!

— Пусть в правилах сей пункт не сказан, учти, ты будешь мной наказан. Нет в мире магии такой, что сможет справиться со мной! — произнесла шкатулка. — За покушенье на меня, умрешь ты до начала дня!

Я обернулась, видя, как срываются печати с двери. В темноте комнаты что — то рычало так, что я попятилась к стене, задыхаясь от ужаса.

— Прости, я больше так не буду, — шептала я проклятой шкатулке, а мои ноги прирастали к полу. Некуда бежать! Некуда! А если под стол? Нет, нет, нет! Мамочки!

Я чувствовала, как меня поднимает за горло неведомая тварь, а мои руки отчаянно пытаются освободиться.

— Я — жертва! — послышался знакомый голос, а оскаленная пасть, решившая продемонстрировать мне зубной набор, застыла, давая мне возможность рассмотреть такие детали, которые не видел даже стоматолог.

Меня отбросило на пол, а к шкатулке шел демон, обнажая печать.

— Нет! — закричала я, пытаясь встать на ноги и броситься к нему. — Не вздумай! Не надо!

— Что ж, игрок. С тебя довольно. Принес он жертву добровольно! — послышался довольный голос из шкатулки, а меня отбросило к стене. — Теперь ты мне за все в ответе. Кто же страшнее всех на свете?

— Я, — вздохнул демон, а его лицо в магическом свете шкатулки показалось зловещим.

— Увы, неправильный ответ! Ну что ж, кого — то ждет обед! — заявила шкатулка. — Скорее посмотри вокруг! Прощай, мой новый глупый друг!

— Какого!!! — глотала ругательства я, снова пытаясь подняться на ноги и броситься к нему.

— Осторожней! Там вендиго! Бере…

Дверь распахнулась, а меня прибило ею к стене, по которой я медленно сползла, ловя угасающим сознаньем грохот и рычание и грохот падающей рядом двери.

***

— Вернись! Вернись!!! — слышался тихий голос, а меня хлопали по щекам. — Вернись во мне!!! Я приказываю! Вернись! Открой глаза!

Я чувствовала кончиками пальцев какую-то ткань, но еще не могла сообразить, правда это или мне чудится. Холодная рука дрожащими пальцами легла на мою щеку, убирая противные, слипшиеся волосы и ведя по пересохшим губам.

— Не ешь меня, — едва слышно выдавила я, содрогаясь от каждого прикосновения. Мои глаза медленно открывались, но все вокруг гудело и расплывалось.

— В тебе мало мяса, но много вредности, — послышался вздох, а рука исчезла с моего лица. — Но есть и хорошая новость. Мой третий желудок вполне может тебя переварить!

— Сиди, где сидишь! — равнодушно приказали мне, пряча руки за спину. — Не вставай.

Одеяло съехало с моих плеч, и мне вдруг стало так холодно, зябко и мерзко. У меня что? Зуб крошится? Ага. Тьфу, какая гадость!

— Вы скажите, как она? Я надеюсь, не больна? — послышался сиплый и очень участливый незнакомый голос. Так! Это что еще за? Я сидела в кресле, закутанная в одеяло, а рядом на столике стояла шкатулка.

— Крышку прикрой, — холодно бросил демон, беря какую-то дохлую пушистую тварь и вытирая ею окровавленные ботинки.

— Теперь я полностью согласен. Вы… вы… отвратительно ужасен, — задребезжала шкатулка сиплым голосом. — Но как вы ловко угадали. Неужто просто подсказали? Пусть был другой ответ за-за-заранее, но этот тоже… эм. очень п-п-правильный.

Демон подошел к шкатулке, которая тут же захлопнулась, пытаясь как-то сдвинуться подальше.

— Теперь у нас есть п-п-победитель. Ура. Ура. — начала шкатулка, но тут же снова захлопнулась под тяжестью взгляда.

— Там. — задыхалась я, тряся головой. — Там был вендиго! Вендиго! Он точно мертв. Просто говорят, что у него несколько жизней.

Демон бросил взгляд куда-то вниз, а потом пошарил им по полу.

— Кто из вас вендиго? — уточнил демон, что-то глухо пиная, а потом наклоняясь и поднимая какую-то зеленую, зубастую тварь с перекошенной физиономией. Тварь была покрыта чешуей, а груди у нее был плавник. — Этот?

— Нет, — выдохнула я, все еще не веря своим глазам. — Это плавун. Вымирающий вид.

— Этот? — мне показали какое-то мохнатое нечто, бессильно повисшее на руке. Я присмотрелась, пытаясь определить, что это, но пока что не могла вспомнить. — Мне уже самому интересно! Так, кто у нас тут еще? Вот этот? Точно нет? Ладно, будем искать.

Он переступал через тела, а я чувствовала ужасную слабость. В голове приглушенно бил набат, отдаваясь звоном в ушах.

Я смотрела на руки демона, и не могла понять, почему они дрожат, как в тот момент, когда он прикоснулся ко мне сквозь черную пелену забытья. Поймав мой взгляд, он снова спрятал их за спину.

— Пойдем, — как-то мягко произнес он, возвышаясь надо мной. — Тебе нужно лечь и отдохнуть.

— Я так счастлив, я так рад, что никто не виноват! Любовь без причины — признак мужчины!

— снова встряла шкатулка, пытаясь прокашляться, пока я поднималась с кресла, кутаясь в одеяло. Демон поднес руку, чтобы помочь мне, но я перевела на нее взгляд.

— Не надо, — прошептала я, ковыляя и видя, как он держит руку на расстоянии, словно я поправилась на сто килограмм. — Я сама. Не надо проявлять мнимую любовь и заботу. Пока что не надо.

— Любовь, как искорка пылает! В твоей руке его рука! Меня нисколько не смущает… -снова вякнула шкатулка, пока я с ужасом смотрела на следы от когтей на стенах спальни.

— Что вы — вообще два мужика!

Я поперхнулась, поворачиваясь в сторону дверного проема, а шкатулка тут же на всякий случай захлопнулась.

Кровать встретила меня мягкой периной, а я упала лицом в подушку.

— У тебя на спине кровь, — послышался голос, пока я лежала, закрыв глаза.

— Ну и что? — ответила я, потершись щекой об подушку.

— У тебя на руке кровь, — снова услышала я голос, лениво пытаясь найти уютное местечко в перьевых недрах.

— Ну и что? — отозвалась я, усмехнувшись и отвернувшись и закрыв глаза. — Что с того? Пришел бы раньше — не было бы крови. Все, хватит мне тут магический театр устраивать. Я слишком устала для представлений. Если бы хотел что-то мне показать, то пришел бы раньше! Знаешь, чем мы отличаемся от вас, демонов? У нас как — то не принято ждать, пока возлюбленного сожрут или растерзают. Не знаю, может, у вас в порядке вещей такие развлечения, но моя психика такое не приветствует! Ты прекрасно видел все через медальон! И то, как я тут отчаянно спасаю свою жизнь, и то, как от меня чуть не отгрызли приличный и неприличный кусочек! Однако, вместо этого что? Давай, Дея, разгребайся сама! Все, иди отсюда! Не хочу больше тебя видеть!