Зло оттолкнув сэйтоу от себя, роугг прорычал:

— Пошла вон отсюда! И никогда больше себе такого не позволяй!

— Что? — ошарашенно пробормотала Энн.

— Пошла вон! — прорычал Блад, поправляя на себе одежду, и пытаясь, справиться со стоящим как кол членом. — Ты уволена!

В этот раз Энн было не до игр. Ей нельзя терять это место. Сэйтоу облизала губы и решила сменить тактику:

— Блад, умоляю, — на ее глаза набежали слезы, а губа задергалась. — Что я сделала? Можно же как-то все исправить…

— Нет, — уже не так резко ответил он, и Энн поняла, что на правильном пути. Женские слезы — сильное оружие.

— Умоляю, ради всего, что между нами было, — она всхлипнула, и по щеке побежала слеза. — Мне нужна эта работа… нужны деньги! У моей мамы больное сердце. Мы боремся за ее жизнь… Известие о моем увольнении убьет ее…

Она готова была разрыдаться. И решимость роугга пошатнулась. В конце концов, сэйтоу лишь давала ему то, что он хотел. В сложившейся ситуации ему стоило винить прежде всего себя.

Его голос был таким же жестким, когда, немного помолчав, Блад сказал:

— Это твой последний промах. Еще раз ошибешься — ты уволена. Без вторых и третьих шансов.

— Спасибо, — прошептала Энн и поспешила убраться, пока он не передумал, на ходу приводя себя в порядок, насколько это возможно. Она не знала, какая муха его покусала, но не хотела испытывать терпение злого роугга.

— Энн, — настиг ее у порога голос Блада.

— Да? — сипло спросила она, облизав пересохшие губы.

— Не подходи к Аврил Тампль, — холодным, как сталь голосом велел он. — Не говори с нею, не смотри на нее и даже не дыши в ее сторону. Это тебе официальный приказ.

— Слушаюсь, — сдерживая злость, ответила Энн и вышла. В этот момент, ей казалось, она поняла, что случилось. Ее заменили на эту сэфэру!

Ничего, Энн терпеливая, она подождет. В один прекрасный момент необходимость в Бладе отпадет и она отомстит ему за это унижение и точно не спустит с рук сэфэре то, что она увела у нее мужчину.

Аврил старалась успокоиться и взять себя в руки. Но после того как господин Массиано увел Энн с собой в кабинет, заниматься своими рабочими делами было решительно невозможно. Мысли путались, сосредоточиться на чем-то получалось с трудом. В какой-то момент она поймала себя на том, что уже четвертый раз перечитывает какой-то договор и не может даже понять о чем он. Аврил то и дело поглядывала на плотно закрытую дверь кабинета своего пока еще начальника.

А что если Энн уговорит его выгнать ее? Ему ведь не по чину держать такую секретаршу. Сэфэра — это не престижно. Такому роуггу нужен кто-то вроде Энн — умная, образованная, сексуальная. Да и судя по тому, как привычно роугг взял ее под локоток, сэйтоу точно не раз бывала в его кабинете. И явно не по работе. Слухи о том, что они любовники еще раз подтвердились. Хотя… если верить рассказам остальных в офисе, Блад Массиано никогда и не скрывал своих любовниц. Ей рассказали как минимум о четверых предшественницах Энн, и намекнули, что это только те, кто задержался дольше, чем на одну ночь.

— Что еще не научилась? — спросила, внезапно возникшая рядом с планшетом, на котором что-то быстро передвигала пальчиком, Даутцен. Скорее всего, она вносила поправки в расписание своего шефа. Сколько Аврил ее знала, венси постоянно жаловалась, что после того, как Хелена — жена Роя — забеременела, его все время нет на месте и половину своего времени ей приходится тратить на перенесение или отмену встреч. Которые, она в свою очередь, переносила или отменяла раньше.

— Что не научилась? — тупо переспросила Аврил, лихорадочно понять о чем венси говорит. Неужели она обещала что-то сделать и забыла?

Даутцен подняла на нее глаза, в которых плясали веселые искорки, и ее острые ушки слегка подрагивали, выдавая веселье:

— Смотреть сквозь двери.

Аврил с досадой вздохнула и поделилась с единственной, кого могла называть в этом месте подругой, своими страхами:

— Даутцен, он меня уволит!

— Нет, — широко и уверенно улыбнулась венси в ответ, продолжая заниматься своим делом.

Но Аврил не так-то просто было переубедить:

— Тебе легко говорить! У тебя хорошее образование!

— У тебя зато очень обширный опыт, — парировала Даутцен. — А еще ты трудолюбивая и старательная.

Это была правда. Чем только не приходилось заниматься в этой жизни Аврил: складской учет, редактирование договоров, расписание движения межпланетных рейсов, налоги и много чем еще. Даже корректировкой добычи полезной руды. И в словах Даутцен было рациональное звено. Но что такое логика и здравый смысл для запугавшей себя женщины?

Аврил судорожно вздохнула:

— Это все не важно. Кроме меня есть множество старательных, трудолюбивых и опытных секретарей. Меня легко заменить. Но тебе этого не понять. Ты венси, а я сэфэра.

— И что? — вопросительно приподняла бровь Даутцен.

Аврил было неприятно говорить это вслух, но если она собиралась сдружиться с Даутцен, то нужно было честно все рассказать:

— Ты может не в курсе, но сэфэр в этой галактике, как впрочем, и в большинстве других, не жалуют. Нас считают ограниченными и ненадежными. Нас не берут на такую работу, как эта. Я до сих пор думаю, что мне позвонили по ошибке. Сейчас выйдет господин Массиано и скажет, что ошибся, а Энн ему подходит больше.

— Глупости, — уверенно отмела этот довод как несостоятельный венси, наконец, закончив работу на планшете, чтобы тут же повернуть его, поменять местами этот экран с другим и продолжить заниматься чем-то, несомненно, важным. — В холдинге «Нолти» не работают антисемиты, и нет места дискриминации по какому-либо признаку.

— Да? — в этот раз уже Аврил вопросительно приподняла бровь, и сложила руки на груди. — Тогда как ты объяснишь, что на всем этом астероиде, я единственная сэфэра?

— Ты не можешь так уверенно это утверждать, — фыркнула в ответ Даутцен.

— Могу, — заверила Аврил. — Где-то через месяц мне потребуется партнер для жары, и я попросила отдел кадров узнать, кто на этом астероиде ближе всего ко мне, чтобы связаться с ним. Вот они-то мне и ответили, что кроме меня на астероиде сэфэры не работают.

Даутцен замялась с ответом. О чем она раньше не думала, так это о том, что такое могло произойти в холдинге «Нолти». Ей нечего было сказать, нечем оправдать такое положение дел.

К счастью, от необходимости отвечать ее спасла своим появлением Энн. Она буквально пулей вылетела из кабинета Блада. И ни на кого не глядя убежала в свой. Вид у нее при этом был злой и сильно встрепанный.

— Кажется, кто получил взбучку-у-у, — тихо пропела Даутцен,

Аврил нервно хихикнула в ответ.

Венси ободряюще добавила:

— Значит, Блад разобрался в том, кто виноват, и тебя, по крайней мере, сегодня не уволят.

Аврил обняла Даутцен и чмокнула в щеку. Ей хотелось плакать от счастья. Это было едва ли не впервые на ее памяти, чтобы кто-то поверил ей, поверил в нее и заступился. Может, Блад Массиано не такой плохой начальник, как она сама себе нарисовала в воображении?

Хоть все и говорило о том, что Аврил не грозит увольнение, до конца дня девушка просидела как на иголках. Все было не так.

Она ждала, что переговорив с Энн, господин Массиано захочет поговорить с нею, чтобы обсудить вопрос трудовой дисциплины или оговорить круг ее обязанностей. Ну, или на крайний случай, даст ей хоть какую-то работу.

Но Массиано не выходил из кабинета всю оставшуюся часть дня. Даже не ответил, когда она по коммуникатору спросила заказать ли ему обед. Даутцен сказала, что так бывает когда он занят и сильно увлечен тем, над чем работает. В такие моменты лучше его не беспокоить.

Аврил уже и не думала, что сегодня увидится с ним, но, как раз перед уходом домой, он вызвал ее к себе в кабинет. Вскочив на ноги, она поспешила показаться на глаза боссу так быстро, как только возможно. Он сидел за большим столом, работая с экраном на нем. Хоть Аврил не могла видеть как работает стол, но он даже выглядел быстрее и мощнее, чем ее собственный. Какое же у него ядро? Даже подумать страшно!