Оставив одну из двух возглавляемых команд у двери, ведущей на третий этаж, чтобы те продолжили попытку открыть ее, Энтони быстро спустился ниже к своим подчиненным, запрашивающим помощь. По дороге его настигло еще одно сообщение:

— Один из пострадавших пришел в себя!

— Кто именно? — быстро спросил Энтони, буквально вбегая на этаж и направляясь туда, куда указывал маячок его подчиненных.

— Охранник Монти Кируок.

— Что он сказал? — спросил Энтони, сворачивая, и оказываясь практически лицом к лицу с подчиненным. Тот не растерялся, не удивился, и доложил с такой спокойностью и четкостью, словно перед ним каждый день внезапно начальство возникает:

— Велел спасать пострадавшую Аврил Тампль…

— Ей нужна камера реанимирования! — закричал Монти и закашлялся. Его легкие будто пытались вырваться наружу.

Энтони присел возле окровавленного тела Блада. Хотя он с трудом узнал в этом кровавом месиве своего друга. Если присмотреться, то можно было различить колотые и рваные раны, раны от бластеров, переломы и одна рука была сильно повреждена — она угодила под луч бластера, и мясо на ней испарилось почти до кости.

— Бладу она нужнее, — ответил Энтони, не зная как перевернуть друга, не навредив. Его нужно было перенести во двор, чтобы прибывшая бригада смогла оказать помощь. В конце концов, убедившись, что не сможет этого сделать, не причинив бедняге адских страданий, он приказал тем, кого оставил у болида: — Как только бригада медиков появиться — сразу в дом их!

— Они уже тут.

— Вовремя! — обрадовался Энтони. — Здесь роугг нуждается в камере реанимирования. Срочно приготовьте ее для него.

— Да нет же! — горячо воскликнул Монти. — Не ему! Сэфэре!

Энтони не собирался его слушать, но Кируок привел доводы, с которыми не поспоришь:

— Она его пара! Спасайте девушку! Нас заперли в комнате с паром. Это смертельно для сэфэр. Аврил — пара Блада! Если она не выживет, то и он жить не будет!

Энтони продолжал колебаться. Монти не сдавался, доказывая свою правоту:

— Сэфэры слабые и хрупкие! Ей не выжить без камеры реанимирования! Понятия не имею, спасем ли мы ее уже сейчас, или изменения необратимы. А Блад — роугг! Мы сильные и у нас высокий уровень регенерации. Блад выживет! Он справиться. Но не станет жить, если проснется и не найдет рядом свою пару. Он не простит себя, что не уберег ее и вас не простит!

На этаж вбежали медики.

— Где пострадавший? — спросил один из них, ничего не видящий за толпой охраны.

— Здесь, — громогласно привлек к себе внимание Энтони, и, слегка замешкавшись, все же показал: — Окажите помощь роуггу и поместите сэфэру в камеру реанимирования. В лепешку расшибитесь, но спасите ей жизнь. Быстро! Быстро. Быстро!

Монти облегченно откинулся на стену, гадая, рассказывать ли своей паре о произошедшем. Его милая птичка Олвин умоляла перейти на эту работу потому, что в ее представлении «…это место тихое, спокойное, денежное и не пыльное…». Монти умирал от желания доказать, что в кои-то веки она оказалась неправа. И в то же время не хотел лишний раз добавлять ей тревожных мыслей. Когда Олвин спокойная, умиротворенная и счастливая — счастливы все вокруг. В том числе и он сам.

Детишек им, что ли завести?

Думая об этом он незаметно для себя уснул.

Аврил проснулась внезапно, как от толчка и испугалась — вокруг кто-то суетился, вытаскивали из нее трубки, убирали какие-то ремни, удерживавшие ее. Никто ничего не говорил лично ей, и все же вокруг стоял ужасный шум, настоящая какофония, в которой невозможно было разобрать ни слова.

Затем над Аврил склонился очень большой смутно знакомый ей роугг и спросил:

— Как вы себя чувствуете?

Его голос звучал так громко, что она невольно поморщилась и схватилась за уши.

— Что с ней? Что вы сделали не так? — спросил роугг у кого-то с боку. Аврил не могла повернуть голову в ту сторону — было слишком светло.

— Да все с нею в порядке, — отмахнулся кто-то. — Обычная сенсорная перегрузка.

— Когда это пройдет? — роугг не выглядел довольным полученным ответом и, задавая этот вопрос, снова начал вглядываться в лицо Аврил.

— Скоро, — обнадежил его все тот же невидимый пока для сэфэры собеседник. — Это состояние не длиться больше чем полчаса.

— Что… что происходит? — выдавала из себя вопросы Аврил, и собственный голос звучал так глухо и скрипуче, что узнавался с трудом. — Кто вы?

— Меня зовут Рой Нолти, — представился роугг, и она вспомнила, где видела его — это владелец компании, в которой они с Бладом работают…

— Блад… — тихо сказала она, вспомнив произошедшее перед тем, как отключилась.

Роугг одобрительно кивнул, как будто Аврил сделала все правильно, но так ничего и не сказал. Повернувшись к стоящему рядом, он коротко велел:

— Пересадите госпожу Тампль в кресло.

Больше никто не произнес ни слова, хотя Аврил пыталась задавать вопросы. Как и говорил собеседник Роя Нолти, ей действительно стало легче. Свет перестал быть таким ярким и она начала смотреть по сторонам, звуки перестали производить эффект взорвавшейся рядом бомбы. Ее к тому моменту успели пересадить в парящее кресло. Никто и словом не обмолвился о том, зачем это делается. И все же Аврил не сопротивлялась. Ей нужны были ответы на вопросы, которые роились в голове и на те, которых она пока даже не знала. А они появятся, в этом не приходилось сомневаться. Ответы можно было бы получить только там, куда ее собрался проводить Рой Нолти.

Все это время этот большой роугг стоял рядом, и Аврил не могла отделаться от ощущения, что сдает какой-то тест. Когда с приготовлениями было покончено, он взял в руки пульт управления креслом, и они отправились в путь. Уже когда они преодолевали один аккуратный чистенький коридорчик за другим, Рой Нолти заговорил:

— Что последнее вы помните, госпожа Тампль?

Покопавшись в памяти, Аврил рассказала все, что помнила, ничего не утаив:

— Мы сели перекусить, на дом напали, Блад повел меня в безопасное место, но было уже поздно. Он велел мне спрятаться, я так и сделала, вернувшись на кухню. Там меня нашел Монти Кируок. У меня началась жара, и Монти повел меня туда, где можно было запереться, пока он найдет Блада. Это последнее, что я помню. Думаю, где-то по дороге я потеряла контроль.

Рой терпеливо и внимательно выслушал ее, как будто это было для него действительно важно, словно Аврил могла дать ему ответ на какой-то из мучивших его вопросов. Получил роугг свой ответ или нет, она так и не поняла, ведь на его лице не отразилось ни одной эмоции. Зато он дал кое-какие ответы на ее вопросы:

— Обстоятельства сложились так, что вам и Монти нужно было срочно где-то спрятаться. И комнатой, в которой вас заперли, была парная. Враги тоже это поняли и попытались выкурить вас оттуда, включив подачу пара на максимум…

— Какой ужас! — не выдержала Аврил. — Как я могла такое пережить?

— Вы почти умерли, — не стал смягчать правду Рой. — Но Монти успел привести на помощь Блада. Он очень пострадал спасая вас, у него много переломов, потеря крови, внутренние повреждения и столько еще ранений, что все не перечислить.

— Он жив? — еле слышно спросила Аврил, но Рой, словно не слышал ее вопроса, продолжая рассказывать:

— Несмотря на эти повреждения и непереносимую боль, Блад все же вытащил вас и Монти из парной. Затем отключился. Так вас и нашли — вас и Блада практически при смерти. У медиков была всего одна камера реанимирования, поэтому им пришлось выбирать, кого спасать.

Аврил молчала. Ей показалось, она поняла, что случилось: ее спасли, а Блад умер. Рой Нолти не сказал больше ни слова. Он открыл дверь, возле которой они остановились, и втолкнул кресло внутрь. Слезы застилали глаза Аврил, поэтому она не даже не смотрела, куда они вошли. Блад мертв… Как это возможно? Как мог умереть такой сильный, такой смелый и уверенный в себе роугг?

— Сейчас он в коме, — прозвучал рядом голос Роя Нолти, и когда смысл его слов дошел до Аврил, девушка вздрогнула и посмотрела, наконец, перед собою. Там лежал Блад на длинном вытянутом столе из прозрачного полимера. От вида его обнаженного тела перехватывало дыханье. В плохом смысле слова. Рой Нолти приуменьшил, сказав, что Блад пострадал — его тело буквально было изувечено. Раны выглядели отвратительно, так, что у Аврил возникли позывы к тошноте.