— Даутцен, Аврил, — кивком головы он поздоровался с венси и с сэфэрой. И его взгляд буквально прирос к Аврил.

Сэфэра тут же поспешила отвести глаза, ведь во взгляде роугга ей чудился жгучий огонь, в котором можно и сгореть. Но этого попросту не может быть. Это волнения вчерашнего вечера еще не улеглись. Вот Аврил и придумывает себе то, чего быть не может. Блад Массиано может заполучить любую женщину. Такой мужнина не посмотрит на сэфэру даже развлечения ради.

И все же его красивые медовые глаза рассматривали ее совсем не как служащую. Аврил не была бы женщиной, если бы всем своим существом не ощутила этого оценивающего мужского взгляда. Почти всю свою жизнь она боролась за место под солнцем, но даже ей не чуждо чисто женское чутье, которое в данный момент нашептывало, что роугг ее хочет.

Понимание этого жаркой волной пронеслось по позвоночнику, смывая любые благоразумные мысли. Более того, сердце ее забилось быстрее, будто откликаясь на призыв, на который трезвое сознание откликаться не торопилось.

Даутцен тоже заметила взгляд Блада и, улыбнувшись, вернулась в свой кабинет, к своей работе. Роугг дождался ухода венси, прежде чем обратиться к сэфэре:

— Аврил, — он подошел ближе и накрыл рукой тонкую девичью руку. — Как ты? Тебе уже лучше после вчерашнего?

От него приятно пахло пряным одеколоном и свежестью.

— Они не успели мне навредить, господин… — Аврил оборвала себя на полуслове и поправилась: — Блад.

Взгляд роугга потеплел. Но он тут же вернул себе серьезность:

— Нам нужно поговорить. Пожалуйста, давай пройдемся. Я хочу обсудить с тобой кое-что важное, и лучше бы сделать это в более неформальной обстановке, не в офисе.

Не говоря ни слова, она встала и последовала за ним. Перед дверью роугг положил руку ей на спину, как бы направляя вперед, и Аврил почувствовала, что ее сердце совершило кульбит. Невинный жест, но от него по телу прошелся электрический ток. Пришлось приложить усилия, чтобы хотя бы казаться ведущей себя естественно, хотя тело словно одеревенело.

Если бы она не была так поглощена своими ощущениями, то обратила бы внимание на то, как сбилось дыхание роугга, и что его рука немного сместилась, как будто он хотел прижать ее к себе, но сдержался.

Близость пары сводила его с ума. Достаточно просто протянуть руку и можно коснуться ее. Но между ними пока что была слишком большая пропасть. После вчерашней ночи он видел это как никогда ясно. Аврил и до этого относилась к нему настороженно, а теперь и вовсе боялась. С этим что-то нужно было делать.

Аврил заговорила первой, еще в лифте, когда они спускались:

— Скажите мне правду, Блад. Что происходит? Почему вы прислали Монти Кируока, чтобы забрать меня? — ее голос звучал нервно и немного тише обычного.

Блад не знал, с какого боку подступиться к Аврил, как ей сказать, что она его пара. Почему-то казалось, что сказать это в лоб будет не самой лучшей идеей. Поэтому начал с того, что попытался успокоить ее:

— Ты не сделала ничего плохого. Я приставил к тебе Монти, чтобы защитить.

Но его слова не достигли цели. Девушка была слишком взвинчена и расстроена.

— По-прежнему ничего не понимаю, — покачала головой Аврил. — Я всего лишь секретарь! Секретаря легко заменить, поэтому не имеет смысла меня убивать. Я заняла эту должность совсем недавно, и абсолютно точно не знаю никаких секретов холдинга, которые из меня могли бы выбить. Моя жизнь на данном этапе не имеет никакой ценности для холдинга… Нет необходимости охранять меня.

Лицо Блада приняло более серьезное выражение:

— Аврил, для меня ты бесценна. Тебя никто не сможет заменить.

— Что вы хотите этим сказать? — ей стало не по себе от такого разговора.

Дальше оттягивать разговор Блад не мог. Сегодня, увидев сэфэру, в ее светло-зеленом платье и с распущенными волосами, он понял, что не сможет сдерживать себя рядом с нею. Не сможет не представлять, как снимает с нее эту тряпку, повторяющую каждый изгиб такого желанного тела, не сможет не представлять, как эти роскошные волосы разметаются по подушке… столу… по полу…

— Аврил, ты, очевидно, заметила, что я проявляю особый интерес к тебе, — начал Блад. Но тут дверь распахнулась и в то небольшое уединение, которым они себя окружили, ворвались сотрудники фирмы. По обоюдному молчаливому согласию разговор отложили до того момента, когда они снова окажутся наедине.

Аврил задумалась о том, что такого собрался сказать ей начальник. Может, хочет уволить? Вряд ли, иначе не стал бы присылать за ней свой личный болид со своим шофером. Или собирается перевести? Тогда тоже непонятно, к чему все так усложнять. Пока она думала об этом, не заметила, как они перешагнули порог коробки из металла и бетона, в которой они работали, и окунулись в погожий, солнечный день.

Аврил вспомнила, что давно не видела солнца. Обычно во время светового дня она работала в офисе или на складе. Из-за того, что ей как сэфэре платили меньше, чем другим сотрудникам, ей приходилось начинать работать засветло, и заканчивать тогда, когда на улице уже была глубокая ночь. На предыдущем месте работы Аврил так часто приходилось работать ночи напролет, что она начала носить с собой сменный комплект одежды, на случай, если придется задержаться до утра. Потребность работать, выполнять поставленные задачи въелась так глубоко, что глядя на яркое дневное солнце, Аврил ощутила себя виноватой в том, что бездельничает вместо выполнения своих прямых обязанностей. Ведь бездельничающая сэфэра — это голодная сэфэра. И почему-то ей казалось, что тот, кто занимает такой высокий пост в такой большой компании, как холдинг “Нолти”, тоже должен много работать. А Блад Массиано тратит драгоценное время на нее.

— Мне неловко, — произнесла она еще и потому, что их молчание и правда становилось очень неловким. — У вас много работы, а я вас отвлекаю.

Он лишь легко усмехнулся в ответ:

— Аврил, не волнуйся об этом. Я могу позволить себе обеденный перерыв.

— Но… сейчас же утро, — неуверенно напомнила сэфэра.

Блад улыбнулся:

— Вот он, самый большой плюс того, что я второе самое влиятельное лицо в этом холдинге — когда решу, тогда у меня и обед.

— Да, но… — попыталась возразить Аврил, но слова так и повисли не произнесенными. Она вспомнила, кем является и с кем говорит. Зачем пытаться навязать ему свой способ мышления? Блад Массиано не стал бы тем, кем стал, если бы думал как все вокруг или как думает едва сводящая концы с концами сэфэра. Он ворочает такими суммами и такими ресурсами, какие Аврил даже представить сложно. Она вряд ли даже цифру такую знает. Так что лучше помалкивать и держать свое мнение при себе.

Блад не мог отвести взгляд от своей пары. Смущение делало ее личико таким живым, таким выразительным. Эта девушка не умела кокетничать или врать — все чувства написаны на лице. Поэтому Блад был уверен, что если сумеет расположить Аврил к себе — ее чувства будут искренними.

Ему хотелось прикоснуться к ней, обнять, прижать к себе. Вселенная с ним, с сексом. Сейчас Бладу хотелось простого контакта, почувствовать, что она его, ощутить тепло ее тела, дать запаху окутать его со всех сторон. Это то, что ему действительно нужно — чувство единения.

Он держался из последних сил, чувствуя, что в любую минуту может потерять контроль над своими желаниями. Сопротивляться естественному влечению роугга к своей паре очень трудно. Но на карту поставлено слишком много. Блад должен в лепешку разбиться, но постараться завоевать это прекрасное чудо, отыграть его у судьбы, иначе — все зря, иначе жизнь попросту не будет иметь смысла.

Роугг мысленно хмыкнул, вспоминая, что не так давно у него были другие желания. Надо же, как мало времени потребовалось, чтобы мысли об Аврил сменились с «как же это не вовремя» до «ничего лучше в моей жизни не происходило».

Блад улыбнулся ей своей притягательной, обворожительной улыбкой:

— Обед — это самая малость, которую я могу тебе предложить. Песчинка во вселенной. Если ты дашь мне шанс, то поймешь, что я могу сделать для тебя очень и очень многое. Мое слово — это своего рода валюта, которая многое оплачивает. Это ключ, открывающий почти любую дверь и не только в этой компании. Меня всегда окружает все самое лучшее, и если ты будешь рядом — то я окружу самым лучшим и тебя…