– Так, так, с субботы… Мы познакомились с тобой в воскресенье. Все сходится.

– Ты хотел меня в чем-то уличить?

– Нет-нет… А что ты, значит, здесь делаешь?.. То есть извини – я опять за свое. Не отвечай, если не хочешь.

– Но ты ведь хочешь узнать, если спрашиваешь уже второй раз.

– Да, но я вижу, тебе не по душе подобное любопытство. А у нас с тобой только начало отношений – и у меня, наверное, еще нет никакого морального права что-то расспрашивать…

– А чуть позже такое право у тебя появится?

– Ну да, это как-то само собой происходит.

– На Эфире бы этого не поняли, – вздохнула Ю.

– Там бы нас в принципе не поняли, как я уже уяснил. Но ты-то уже понимаешь, Ю?

– Нет, – покачала она головой. – У нас любой может спросить любого о чем угодно. И всегда, как правило, услышит искренний ответ. И без всяких прав, зависящих от длительности знакомства.

– Ну так прекрасно, если вы там все такие честные! – воскликнул я. – Значит, я тоже могу тебя спрашивать о чем угодно?

– Я тебе уже говорила об этом: да.

– Однако сегодня мне приходится уже в третий раз задавать вопрос: что ты здесь делаешь?

– Просто когда ответ очевиден, можно и промолчать. Этому я тоже успела у вас, землян, научиться.

– Ю, но в таком случае прими к сведению, что то, что очевидно для одного, не всегда очевидно для другого. Вопросы, на которые известны ответы, у нас не так уж часто задают.

– Это далеко не так, если судить хотя бы по общению с тобой… Ну ладно, чтобы ты не задал мучающий тебя вопрос в четвертый раз, я тебе отвечу. И ты должен будешь устыдиться, потому что все очевидно и элементарно. Я гуляла по городу. Зашла в этот двор, присела на скамейку. Видишь, все просто и запросто.

026

Меня насторожило столь незатейливое объяснение, но я решил вернуться к этой теме чуть позже. Сейчас меня уже волновало другое.

– Значит, ты сегодня свободна? – предвкушая утвердительный ответ, спросил я.

– Я почти всегда свободна, – отвечала Ю. – Я же у вас в гостях.

– Очень мило. Тогда мы можем пойти ко мне?

– А ты разве не работаешь?

– Вот я как раз приехал сюда по работе. Потом скажу, что здесь и задержался, если что.

– Значит, скажешь неправду?

– Увы, Ю, увы. Я догадываюсь, что на Эфире никто не врет, но у нас…

– У вас врут все. Я тоже об этом успела догадаться.

– Все – да, но не всем. Большая разница.

– А по-моему, нет тут такой уж большой разнцицы.

– Ну как же нет, Ю? Вот, например, тебе я не вру?

– Почему?

– Потому что слишком хорошо к тебе отношусь – и мне было бы противно хоть в чем-нибудь тебя обманывать.

– А своего начальника непротивно?

– Нет, на то он и начальник.

– Да, – тяжело вздохнула Ю, – нескоро я еще пойму вас.

– Нас, землян, в совокупности не смог бы понять никто, – отозвался я. – Даже ни один землянин. Но иногда люди могут понять друг друга. И я надеюсь, Ю, что ты сможешь понять хотя бы. Это уже будет замечательно!

– Я тоже надеюсь, чтобы ты понял меня, – тихо сказала Ю.

– Я тебя уже понимаю, – заверил я.

– И после этого ты утверждаешь, что не говоришь мне неправду, – с сожалением молвила Ю.

– Но это не неправда! – горячо запротестовал я. – Поверь, я понимаю тебя от и до. По крайней мере ты мне нравишься – и даже в сто раз больше, чем просто нравишься! – на все сто процентов. В это-то ты можешь поверить?

– В это могу, – наконец улыбнулась Ю. – Но нравиться и понимать – разные вещи.

– Они очень взаимосвязаны, – немедленно нашелся я.

– Каким образом?

– Элементарно. Кто нравится, того понимаешь. А кого понимаешь, тот и нравится. Может, это и не всегда так совпадает, но обычно все-таки да.

– Я вижу, что ты хочешь меня понять. И это уже неплохо.

– Конечно, хочу! Просто я еще слишком мало о тебе знаю – в этом все дело. Кем ты работаешь, например? Ты как-то об этом не говорила – хотя и я вроде не спрашивал…

– Я не работаю – я учусь.

– Это здорово. Где? На кого?

– Там на Эфире. У меня дипломная работа по вашей планете.

«Приехали», – в который раз при общении с Ю подумал я. Это, так сказать, антигагаринское словцо уже стало для меня неотделимо от всего, что говорила Ю. Я почему-то неизменно верил, что вот-вот она проговорится. Что я спрошу что-нибудь вроде: «Где ты учишься?» – а она машинально ответит: «В Политехническом». Или пусть даже в ПТУ. Ей-богу, я бы не расстроился, а только обрадовался! Впрочем, на малолетку она все-таки не тянула: выглядела на двадцать, а если судить только по поведению и речи, то ей можно было дать и все тридцать.

Тем временем мы дошли до остановки.

– Поедем на нашем любимом автобусе? – весело предложил я.

Ю покачала головой:

– Давай лучше будем ходить с тобой пешком. В автобусе мы встретились – и пусть он останется для нас местом, где мы впервые друг друга увидели. И в честь этого мы туда больше не сядем вместе.

– Хорошо, как скажешь, – одобрил я. – Можем ездить на машине… У меня ее, правда, нет, но…

– Я же изучаю Землю, – перебила Ю. – Вернее, даже не саму Землю, а землян. А пешком изучать их гораздо проще, чем из окна мчащейся машины.

027

И мы пошли пешком. Путь был не близок, а мне, по идее, следовало бы еще хоть раз возникнуть сегодня на работе. Но когда я был с Ю, я не думал больше ни о чем – и даже перспектива быть уволенным не имела для меня никакого значения.

Я шел рядом с Ю, почти непрерывно искоса поглядывая на нее. Она время от времени тоже слегка поворачивалась в мою сторону – глаза ее встречались с моими, и она улыбалась. И у меня самого в эти мгновения улыбка разрасталась до ушей.

– Давай я возьму тебя за руку, – внезапно предложила Ю. – У вас ведь так принято.

– С удовольствием, – обрадовался я, оттопыривая в ее сторону локоть. – Ты сказала: за руку – или все-таки под руку?

– Я хочу за руку, – молвила Ю.

Я протянул ей ладонь, ожидая, что она вложит туда свою небольшую ладошку, но она всей пятерней схватилась только за два моих пальца – средний и безымянный. Так мы и пошли.

– У нас принято не совсем так, – засмеялся я.

– Но мне так удобнее, – по-детски сказала Ю. – Значит, я просто не могу быть до конца земной. У меня все слегка по-своему.

– И не становись до конца земной, милая Ю, и не становись, – прошептал я. – Пусть все будет так, как ты захочешь, – процитировал я вдруг всплывшую в памяти строчку из какой-то песни.

– Ну а ты-то зачем там был? – внезапно сменила тему Ю.

Я уж и думать забыл о своем редакционном задании и странности нашей с ней встречи:

– Где там?

– Ну хватит, – укоризненно посмотрела на меня Ю. – Где мы сейчас встретились.

Мне почему-то не хотелось об этом рассказывать, но еще меньше хотелось что-то скрывать от Ю – и я нехотя начал:

– Да вот позвонили в редакцию. Прилетела, мол, летающая тарелка. Глупость какая-то…

– А почему именно ты поехал? – проницательно спросила Ю, и я понял, что она уже неплохо успела меня изучить.

– Честно говоря, – замялся я, – из-за тебя.

– Из-за меня? – ахнула Ю.

– Ну да, как-то это само собой у меня все связалось. Сначала ты с другой планеты, а потом эта тарелка… Не то чтобы я думал, что… Ты ведь не хочешь сказать, что это ты прилетела на этой тарелке? – вдруг решительно спросил я.

– На какой еще тарелке? – пожала плечами Ю. – То был аппарат для перемещения из одного измерения в другое.

Я помрачнел:

– То есть все-таки это ты. Прилетела к нам субботу. На аппарате.

– Я не прилетала. А просто погрузилась в аппарат – ну и…

– И аппарат высунулся из вашего измерения в наше, – ернически закончил я, – после чего… ты, видимо, плюхнулась в том самом дворе. Так?

– Так, но не так грубо, – поморщилась Ю.