Он опять взял книгу. А почему в ней нет картинок и фото? Читая в сети рассказы, он постоянно видел, что они иллюстрируются картинками: его реальными фотографиями, фотошопами с ним (иногда такими откровенными, что он в ужасе закрывал лицо руками) или просто подходящими видами. А здесь – ни одной картинки, кроме обложки. «Я идиот! У любого фото есть правообладатель. Как они могут использовать мои фотографии, не создавая себе проблем? Я ведь не могу дать им на это разрешение». Он представил себе эту ситуацию и расхохотался. «Почившая в бозе звезда дает свое разрешение на использование фотографий в книге». Стивен согнулся от нового приступа смеха. И слава богу, что нет картинок. Интересно, какой они видят главную героиню? У него сложилось впечатление о ней, но кто знает, может, они ее представляют себе по-другому.

Отведя взгляд от книги, заметил мигающий значок. Письмо! В нетерпении открыл сообщение и погрузился в созерцание прекрасного города, который так любили его девушки. «Стоп, что я сейчас подумал? Мои девушки? Я в своем уме?» Стивен пытался проанализировать свои чувства и мысли. Две девушки, две истории, две судьбы. Странно, но он никак не мог определить для себя, какая же из них нравится ему больше, автор или переводчик. Обе были для него по-своему прекрасны и желанны. «Желанны? Я точно спятил…» Но это правда, он хотел их. Безумно, до дрожи в коленях. Он хотел ощутить их руки и губы, их гибкие, юные тела, почувствовать их запах… «Но две? Как это понимать? Это же… неправильно…» Разумом Стивен понимал, что это действительно нехорошо, но ничего не мог поделать. Он уже не отделял одну от другой. Обе слились для него в некий собирательный образ. И да, он хотел обеих. Если не одновременно, то по очереди. Стивен осознал свою мысль и почувствовал, как щеки залил румянец. Тряхнув головой, опять стал смотреть на фото в сообщении. Судя по датам, они сделаны сегодня. Ну почему ни на одной из них нет даже намека на их присутствие? Вот ведь хитрые бестии. Стивен усмехнулся и просмотрел ссылки, которые они ему прислали. Город действительно прекрасен. Почему он за всю жизнь так и не удосужился в нем побывать? Он ведь любил красивые города, в которых можно ощутить дух истории. Судя по фото, в Петербурге все было пропитано этим духом. Надо будет попросить прислать ему фото их любимых мест в Петербурге. Может, тогда он сможет составить о них представление? Стивен досмотрел фото и открыл окно исходящих сообщений.

«Ваш город поистине великолепен. Я искренне жалею, что ни разу не побывал в нем. Надеюсь, если когда-нибудь смогу приехать, вы не откажетесь побыть моими гидами?

Наверняка у вас есть в городе любимые места. Не могли бы вы показать мне их с помощью фотографий? Мне очень хочется посмотреть на город изнутри, глазами его жителей. Увидеть не вычурную красоту центральных улиц, а милую сентиментальность старых домов, романтику узких улочек… Как я понял, в вашем городе очень много рек и каналов, а также мостов через них. Как они выглядят ночью? Покажите мне «ваш» Петербург. Пожалуйста. Искренне ваш, С.».

Стивен отправил сообщение и, заложив руки за голову, откинулся на подушки…

Постепенно начинало казаться, что он сходит с ума. Время тянулось ужасно медленно, казалось, что оно словно насмехается над ним, и хотя до поездки оставалось всего несколько дней, Стивен буквально не находил себе места. Он практически не спал последние три ночи; мысли о загадочных девушках преследовали его постоянно и повсюду. Дела были заморожены, встречи отменены. Безуспешно попытавшись несколько раз объяснить своим подчиненным цель визита в Париж, Стивен в конце концов потерял терпение и бешеным голосом проорал в трубку, что все они немедленно будут уволены, если посмеют сказать еще хоть одно слово против этой затеи. В тот вечер по дому летало все, начиная от дорогих антикварных ваз и заканчивая стульями и подушками, но ситуация была однозначно решена в его пользу. Все всегда должно было быть так, как он хотел! Кто они все такие, чтобы сметь ему указывать?!

Однако ситуация с охраной и юристами не шла ни в какое сравнение с тем, что творилось в почтовом ящике и его голове. Они так и не прислали свое фото… За месяц он не нашел о них ничего нового в интернете. Дурацким именем «Сэм» он больше подписываться не смел, и буковка «С» в конце каждого послания превратилась одновременно и в некий знак, и в неразгаданную загадку. Но если бы только кто-нибудь знал, что творилось в его голове! Эти девушки просто мучили его, издевались над ним! Среди фотографий Петербурга – каждый день они присылали ему все новые и новые фото – нашлась пара-тройка изображений их любимых уличных кафе и ресторанчиков. Он тогда осмелился уточнить, что чаще всего они обе любят заказывать. С того момента из головы не шел образ двух молоденьких девушек, сексуально слизывающих с его губ остатки шоколадной крошки и ванильного мороженого. Особенно мороженого… Ругая себя за безумную фантазию, он тем не менее каждое утро просыпался от того, что во сне их губы были так близко, что и после пробуждения он еще долгое время ощущал их нежные прикосновения к своему телу… На камеры видеонаблюдения Стивен забил уже давно, и привычные действия, невольным свидетелем которых дважды становился охранник, повторялись теперь ежедневно, а частенько и по нескольку раз в день. Почти все свое время Стив проводил у экрана монитора, лишь изредка отвлекаясь на еду, сон и какие-то звонки и деловые бумаги, не представлявшие для него теперь никакого интереса. Его интересовали только они… Он бродил ночами по дому, как одержимый, мучаясь при мысли о том, что они вынуждены ходить на работу и поэтому так долго не отвечают ему. А еще… Он даже не знал, есть ли у них возлюбленные. И не мог спросить. От этого хотелось крушить и бить все, что попадалось под руку…

***

Семнадцатого августа рано утром сестры уже были на ногах, так и не сумев толком уснуть всю ночь. Сегодня их последний день в Петербурге! Завтра рано утром они уже будут в аэропорту! Количество панорам города, посланное ими незнакомцу, уже давно перевалило за несколько сотен, но ему все было мало. Девушки понимали, что он жаждет заполучить лишь одно – их фотографии, но так и не отослали ему ни одной. Несколько раз… Несколько – говорили они сами себе, чтобы успокоиться и лишний раз не мотать себе нервы, потому что на самом деле, особенно в последние дни, это происходило достаточно часто – загадочный «адвокат» писал им целые поэмы о том, как безумно одинок и как плохо от этого себя чувствует. «Вы согреваете мои одинокие вечера», – гласила первая строка одного из таких писем. «Если бы не вы, я не знаю, что бы я делал в доме один», – значилось в последнем письме. Подобные сообщения привели в конечном итоге к тому, что девушкам, особенно Юлиане, все чаще казалось, что с ними общается… сам Стивен, хотя между собой они называли его теперь не иначе как «Мистер Икс».

– Ева! – крикнула Юлиана сестре из кухни. – Погляди почту!

– Только что посмотрела. Перевожу, – ответила ей радостным тоном сестра.

«Дорогие девушки, это мое последнее письмо вам перед поездкой. Теперь я могу уже точно сказать, что буду в Париже в это время и мой самолет туда отправляется уже сегодня. Не могу ничего обещать, но мне бы хотелось с вами встретиться… и получить от вас книжку в подарок. Приятной вам дороги! Я узнаю о том, что вы прилетели, когда прибудете в отель. Но тем не менее все равно напишите мне оттуда. С любовью, С.».

В этот раз сестры не обнимались и не болтали. Впервые за очень долгое время они сидели поодиночке, думая каждая о завтрашнем дне и удивительной поездке.

Ева и Юля откинулись в кресле самолета и любовались видом за иллюминатором. Самолет уже поднялся выше уровня облаков, и их взору предстало молочно-белое поле, слегка позолоченное лучами солнца. Глубокое синее небо сверху, белые барашки облаков снизу и ослепительное солнце посередине – поистине завораживающая картина.