– Они отцу Маши угрожали, дядь Вась, – Барсукова обращается к Старому Хрену. А тому будто дело до меня есть!

– Ты, Варвара, лучше подумай, что ты Никите скажешь…

Вот чёрт! Машина затормаживает на трассе, останавливаемся рядом с черным вольво. Вот и погуляли, Барсукова, в последний раз! Он теперь её на километр ко мне не подпустит. И я его понимаю. А мне-то что делать? К отцу ехать с Милой? Толян с Игоряшей наверняка уже к нему приехали. Вот дура-то! Телефон же есть. Набираю отца: «отключен или временно недоступен». Блин!

– Ты няням звонила? – поворачиваюсь к Миле. Она ни слова не произнесла в машине. Непривычно видеть такую Милу, ну да чёрт с ней…

– Дети сегодня у бабушки. Я ей звонила, все нормально у них, не переживай. – Говорит так спокойно, даже безразлично. Нее, детей своих она любит, тут просто шок, наверное.

– Так, девочки, обе на выход. Никита с охраной вас в город отвезет. А вас мы домой…

– Я тоже домой хочу. Папа там один остался…

– Маш, поехали с нами, – Варька уже вылезла из машины и обнимается с Айсом. – Они сами между собой должны разобраться. И вообще, тебе там небезопасно.

– Ничего с твоим папой не случится. – Ну вот и Старый Хрен вылез! – Нам сейчас чем меньше людей, тем лучше.

– А вы сейчас куда поедете? Никита, к вам?

Мила тоже уже рядом стоит, мимо машины проносятся и никому нет дела, что на обочине стоят два огромных джипа и крутая иномарка. Наверное, думают, бандитские разборки… недалёко от правды, кстати. Да плевать, кто о чем тут подумает. Уцелеть бы и отца из этого дерьма вытащить. Знала ведь, что ничем хорошим это не кончится!

– Да, Маша пока у нас дома побудет. Пока не разберёмся, что делать дальше. – Леднёв смотрит на Милку как… как будто ему глубоко плевать на неё.

– А я могу…

– Вам лучше с мужем быть. Поехали! – Старый Хрен берет под локоть мачеху.

– Я бы с Машей…

– Что ж ты за дура такая безмозглая! Быстро в машину! – Рявкнул так, что я снова вспомнила наш поход в «Утку». – Никит, на дороге все посты предупреждены, но я все-таки одну машину тебе дам. – Отморозки же…

Это он про козлов говорит?! Что теперь с папой будет и с пекарней его?!

Едем в город. Барсукова, наверное, уже раз в пятый говорит Айсу, что с ней ничего не случилось. Про меня, конечно, он не спрашивает, будто меня нет тут рядом. На фига вообще меня сюда затащил тогда? Но я молчу, думаю, что делать-то?!

– Тебе есть, где жить в городе?

Ну наконец-то, снизошёл до меня!

– В квартире ремонт пока, там нельзя жить… А так… найду, конечно…

– Дани нет в городе, если ты к нему собралась.

– Не твоё дело, к кому я собралась! Понял?! Ты мне никто, ясно! Я вообще тебя терплю только ради неё!

Было б что-то тяжёлое, запустила бы Леднёву в голову и плевать, что за рулем! Достал!

– Тише, тише. Маш, Никита просто беспокоится о тебе, ведь так?

В ответ тишина.

– Слушайте, может вернёте меня домой? Я боюсь за отца, твои мужики так им наваляли… В общем, на папе отыграться могут, а он не знает ничего…

– Уверена, что он ничего не знает? Не держи его за лоха, Маша.

Знает?! Что он несёт?!

– Что знает? Про наркотики?

– На что он, думаешь, тебе квартиру купил? Но сейчас всё изменилось.

– А ты как всегда всё лучше всех знаешь, да?! – Как же я не хочу ему верить! Но он вряд ли ошибается. – Папа очень честный! Он даже взяток никому не давал, когда дело своё начинал, поэтому так все туго шло сначала.

– Спроси сама у него.

И всё, больше ни слова не сказал, сноб чертов!

Да, квартирка у Леднева шикарная… моя просто отстой! Айс, конечно, с радостью сбагрил бы меня в какой-нибудь отель и даже оплатил его, лишь бы меня не видеть. Но Барсукова – это Барсукова, как она с ним управляется, только ей известно. Минут через пятнадцать привозят ужин, время уже к полуночи. Я так поздно стараюсь не есть, это Варькe на целлюлит плевать, а мне ещё надо привести себя в порядок, но с собой только маленькая косметичка…

– Вааарь?

Ни умывалки, ни нормальных тоников и кремов у неё, конечно, не нашлось. Как она собирается удержать такого парня?! Ну спасибо тебе хоть за шорты и футболку. Футболка явно не её, Ника. Да! У меня сиськи четвёртого размера! Свои! И Варькины детские майки мне до сосков только доходят.

– Вася с ребятами там все объяснил твоим… знакомым. К тебе и твоей мачехе обещали не лезть, а вот отец…

Мы сидим на кухне, завтракаем. Ночью спала отвратительно, хотя комната, куда меня поселили… короче, жаловаться не на что. Несколько раз пыталась дозвониться папе, но телефон отключён, Мила тоже не отвечала, но там хоть сигнал проходил… Думала уже звонить домработнице, но она, божий одуванчик, уже спит, поди. Да и не живет у нас. У нас…

– Что отец?! – Смотрю на Айса, ну хоть что-то по лицу его прочесть! Ни черта! Никаких эмоций!

– Он и правда не знает, я ошибся. – Спокойно так говорит, а с меня будто что-то тяжелое свалилось.

– Конечно, он не знает, он у меня лох. Но честный лох. А теперь знает?

– Как я понял, он считает, что его бухгалтер немного с налогами мухлюет. С твоими знакомыми и их… начальником поговорили еще до Васи. И немного успокоили. – Айс тщательно слова подбирает, вот сказал бы все прямо, как есть, чего тянуть кота за яйца-то?! – Но… там и правда все плохо, Маш. Пекарня в залоге у банка… В общем, он заложил практически всё, включая ваш дом.

– Но зачем? – Это уже Барсукова встряла, но и мне, конечно, тоже интересно.

– Не знаю, возможно, успехи бизнеса в последние пару лет ударили ему в голову. Решил, что может удвоить или утроить выручку, – Пожимает плечами. – А твои знакомые его не остановили, хотя должны были понимать, что он копает себе яму. Варь, давай ещё по бутерброду.

Как можно спокойно жрать и говорить такое?!

– Но им же невыгодно, чтобы папа разорился! Почему они ему позволили это сделать?!

– Вот этого я не знаю. Но без вашего … побочного бизнеса пекарня не выстоит.

– Что? – вскакиваю со стула так, что чуть не опрокидываю Варин кофе. – Этого не может быть! А моя квартира?

– Твоей квартире ничего не грозит, это ведь твоя собственность. А вот отец, если он не сможет расплатиться с банком, крыши над головой лишиться может.

Пипец! Это просто ахтунг! Хана! Ужас! Если Леднев прав, то я останусь без трусов. Нищей. Прям как Рыжий! Дани точно нет в городе. Я проверила, просто так. Не то что бы я хотела его видеть, нет. Надо было просто убедиться, что он не вылезет, как черт из табакерки, когда я начну мутить с Лёхой. А я начну! Но сначала надо разобраться с деньгами. Жарову ведь не нужна нищая.

Утром Старый Хрен привёз Варины вещи и мне чемодан с сумкой, большой… Мила, поди, собирала. Много чего собрала, наверняка думает, что я не вернусь. Как же! Своё не отдам! Звоню отцу. Наконец-то!

– Маш, у тебя что-то срочное? Я уехал, буду в среду. Мила сказала, ты у подружки пока поживешь. Это хорошо…

– Пап, я про деньги…

– Да-да, скажи Миле…Она даст…

И отключился. Охренеть! Я уже с отцом поговорить нормально не могу?! Смотрю на телефон. Это он зря! Набираю снова. Занято! Твою же мать! Не могу я жить у Айса с Варей! Так, через пять минут снова звоню. Теперь он вообще вне зоны доступа.

–Маш, у тебя все хорошо? Никита к отцу уехал, хочешь кино посмотрим или сходим куда? – Взгляд у Барсуковой такой понимающий, что тошно становится.

– Мне надо сначала с деньгами разобраться. – Кидаю телефон на кровать.

– Все плохо? Маш, я совсем чуть-чуть видела твоего папу, он и правда помешан на своей пекарне, но он любит тебя. Это видно!

– Чего видно? Папа меня замуж поскорее сбагрить хочет! Чтобы под ногами не мешалась и деньги из его бизнеса не тянула! У него два сына, наследники, мечтает, что дело его продолжат, а я…

Не даю себя обнять, Барсукова так и застыла рядом.