– Маш!?
– А зачем тебе, где я была?
– Да потому что ты подозреваемая! Твою мать, мозги включи, наконец!
– С Матвеем гуляла, по парку детскому, рядом с «Небом». Там еще водитель его был в «Лексусе». Потом поехали на окраину завтракать, но…
– Фамилия?
– Матвея? Соловьев, кажется. Нет, Савельев. Ник, я никого не убивала! Да ее Витёк увез из клуба!
Твою ж мать! Вот вляпалась! Бегу в коридор, там сумка моя. Вытряхиваю всё на пол.
– Визитка, тут должна быть визитка этого Матвея, он сказал у него бизнес, Step by Step.
Но Леднев меня уже не слушает, куда-то звонит, уходит на кухню.
Подозреваемая?! Почему меня-то?! Да Ленка с кем только не ругалась, склочная она… была. Поверить не могу. Так, все! Соберись! Папа! Надо позвонить папе! Он должен…
Но я не успеваю ничего сделать. Ник быстро проходит мимо и открывает дверь. На пороге…
Глава 9. «Машка! Я не верю, что ты это сделала»!
Ну конечно! Старый Хрен всегда как цепной пёс рядом с хозяином. А рядом хлыщ какой-то в костюме. Что им надо-то?!
– Доигралась?! Вертихвостка! Рассказывай давай, дура!
– У Савельева мобильный отключён, секретарша говорит, он в командировке, вернётся в город в среду. – Это уже хлыщ рот открыл.
– Да какой в среду? Я же с ним…
– Маш, если это ты, расскажи всё. У тебя будет самая профессиональная защита, какую можно найти в городе. Это —Яков, лучший адвокат по уголовным делам, он будет тебя защищать.
– Да ты офонарел, Ник?! Я никогда бы этого… – Ору так, что у самой в ушах звенит.
– Тихо, рот закрой. Вась?
– Я пообещал, что сам её привезу. Не надо тут пугать приличную публику…
– Куда привезёте? Я никуда не поеду.
– Мария, – тут опять хлыщ, то есть Яков. – На орудии преступления ваши отпечатки, вы громко ссорились, свидетели также показали, что потерпевшая давала вам ключи от своей квартиры и у вас нет алиби.
– Какие отпечатки? – Что это за сон такой хреновый?!
– Твои дура, твои! Ты зачем её грохнула?!
– Непреднамеренное… ссора… состояние аффекта.
– Да какой нахер аффект?! Не делала я этого, не делала!
– Кого ещё видела, кроме Савельева?
– Водителя его.
– Номер машины?
– Не помню, Ник! Номера точно не местные, «Лексус», чёрный. Седан. Он меня почти до дома довёз, а потом…
– Посмотри камеры у охраны, может будет что? – Старый Хрен уже не слушает Айса, сам звонит куда-то.
– Я Не Делала Этого! Слышите меня?! И мне надо позвонить папе и Варе.
– Варе я сам скажу, а папу лучше не беспокоить. Яш?
– В какой одежде вы были? Как ваши отпечатки на ноже оказались?
– Да не знаю я! Я там часто бывала у неё и вечером вчера тоже.
– «Лексус» пробили, но он не Савельева.
– Чей?
– Его партнера по бизнесу. Мобильный Савельева недоступен.
– Найдите его, пожалуйста!
– Мария, давайте с самого начала, максимально подробно весь вчерашний день, ночь и утро. До того момента как поднялись в эту квартиру.
Начинаю рассказывать, они слушают, не перебивают. На память никогда не жаловалась, и сейчас помню всё очень отчетливо. Яков что-то быстро записывает, Старый Хрен ушёл в комнату разговаривать по телефону.
– Что именно вам сказала Елена, после чего вы её ударили?
– Чушь какую-то несла, что ненавидит таких богатых сучек, как я, что скоро папа будет на неё работать.
– А что у папы?
– Рахимов. – Ответил за меня Айс. Яков кивнул и больше не стал спрашивать.
– Кто это слышал?
– Из знакомых? Никто, мы вдвоём за стойкой сидели, остальные на танцполе были, но они видели, наверное, как мы ругались.
Отвечаю на его вопросы ещё минут пять, наверное…
– Всё. Поехали, нас давно ждут уже. Даже машину прислали… Жаль вещи не успели собрать, ну потом передадим.
– Какие вещи? Не поняла.
– Мария, я сделаю всё возможное, чтобы вытащить вас отсюда, но обвинение в убийстве это очень серьезно.
–Думаешь, сразу предъявят?
– Не исключаю. Поехали.
– Я этого не делала, вашу мать!
– Помолчи и подумай, всё ли ты рассказала.
Ник закрывает дверь, а у меня возникает паскудное чувство, что сюда я сегодня уже не вернусь.
Доехали мы минут за пятнадцать, в машине Яков даёт четкие инструкции, как себя вести и что отвечать. На самом деле он хочет, чтобы я как можно больше молчала, а отвечать будет он. Хмурый Айс с кем-то переписывается. Он скажет ведь Варе?
– Послушайте, это подстава! Я её вообще не видела с середины ночи! Не верю, что меня могут посадить! Я ничего не сделала!
– Ты скажи мне, как твои «пальчики» в полиции оказались?
Не хочу вспоминать, не хочу, чтобы он Варе рассказывал. Она не знает. Почти все ей рассказала про себя… Но он все равно выяснит…
– Сам выясняй! Мне не до этого сейчас.
– На воровстве попалась, в магазине, по малолетке.
Ну говорю же: Хрен Старый. Всё ему неймется!
– Мне семнадцать было тогда, это недоразумение вообще!
Останавливаемся около серого неприметного здания. Я в таких местах давно не была. Фуу!
– Молчи чаще, матом не ори, не хами. Сейчас ты хорошая правильная девочка, ясно? А не как обычно…
Три часа, вашу мать! Три гребаных часа ада! Я бы там не выжила без хлыща, поломали бы меня....
– Мария была знакома с потерпевшей, часто бывала у неё дома, в том числе и накануне убийства. Поэтому ее отпечатков так много в квартире. Потерпевшая обладала бурным темпераментом. Она неоднократно конфликтовала с подругами. Одежду Марии, в которой она была в клубе…
– Яков Семенович, все улики против вашей клиентки, алиби… Кто этот Савельев, который якобы был с подозреваемой?
– Владелец обувной сети, никогда не привлекался.
– Так давайте найдем его, а пока ваша клиентка у нас побудет. Бойкая девушка, мало ли что ещё.
– Девяносто первая? – уточняет Яков. Кажется, он не удивлён.
– Что значит девяносто первая? – Это первый вопрос, который я задаю этим двум ментам, которые сделают все, чтобы меня посадить. Я по глазам вижу, они и искать больше никого не будут.
– Девяносто первая статья УПК РФ предусматривает задержание подозреваемого на 48 часов без предъявления обвинения....
– Я тут останусь?
Вашу мать! Смотрю на хлыща, но он только головой кивает. Пи…ц мне!
– Маш, это закон. Они имеют право задержать вас. И главное – обвинение вам пока не предъявлено. Но, да, эту и, возможно, следующую ночь вам придётся провести в изоляторе.
И наступил, козел, мне на ногу под столом. Видимо, чтобы я не начала орать. А орать очень хочется. Я в заднице, я в полной заднице!
Обшарпанные стены, убогая мебель, да эти облезлые палки кроватью назвать нельзя. Маша, это сон, ты спишь, скоро проснёшься в своей квартире и поймёшь, что тебе всё приснилось… Такой нищеты я никогда не видела. Лязгнул замок. Камера… А ничего так… В кино страшнее показывают. Ну там наркоманки, проститутки, обязательно какой-то мужик в юбке.... А тут… Бабка какая-то сидит, худенькая, божий одуванчик. И все. И нет никого. Осматриваюсь, может не все заметила? Да нет вроде, всё нормально. Хлыщ велел ничего про себя не рассказывать, вообще ничего, не только про убийство. А ещё сказал, что еду и вещи мне передадут. И только это и можно есть. Телефон у меня, что странно, не отобрали. Тут даже сеть ловит, хоть и плохо. Бабка сидит на кровати, уткнулась в точку какую-то, медитирует, наверное. Главное, чтоб не мешала. Тут наверняка везде прослушка стоит, может, поэтому и телефон оставили? Ждут, пока я ляпну что-то. Не дождётесь, ублюдки! Телефон мигает. Варька!!!!
«Машка! Я не верю, что ты это сделала! Не верю! Еду и вещи тебе передадут. Мы тебя оттуда вытащим! Никому ничего не говори! Обнимаю тебя!!!»
– Эй, девка, че воешь-то? Поди виновата-то, сюда просто так не сажают, чего натворила-то? А? Покайся бабке старой!
У меня аж слезы высохли. Вот грымза старая! Ща я тебе исповедуюсь!
