— С-спасибо, — наконец робко произнёс он.

— На здоровье, — тепло откликнулась женщина, радуясь небольшой перемене.

Уложив мальчика спать, Гермиона вернулась на кухню, чтобы помочь матери с уборкой и рассказать, что Джордж удивлён тем, что она моет посуду вручную. Миссис Грейнджер только усмехнулась и заодно подметила, что Джорджа не помешало бы сводить в магазин.

— Это, конечно, хорошо, что ты уменьшила ему одежду, но это не делает эту одежду детской. Как по мне, дети должны носить свою одежду, она для того и придумана, чтобы им было отчего улыбаться.

Гермиона не смогла с этим не согласиться, и на следующий же день семья разместилась в машине и отправилась за покупками. Джордж с опаской смотрел по сторонам, видя незнакомые ему улицы и множество спешащих куда-то людей. Гермиона обнимала его на заднем сидении и уверяла, что всё не так страшно, как выглядит. Немногим погодя она держала его за руку, показывала разные товары на полках и отвечала на вопросы. Мистер Грейнджер хмурился, но терпеливо исполнял обязанности носильщика и ходил за своими женщинами с пакетами. В отделе игрушек он их «уделал», отрезав, что им с Джорджем не нужны дурацкие познавательные игры, словно они малыши какие-то, только радиоуправляемая машинка или железная дорога. Миссис Грейнджер была вынуждена уступить, но заодно кинула в корзину и несколько коробок с пазлами. Сам Джордж с любопытством поглядывал в сторону робота-трансформера, у которого возбуждённо переговаривались другие мальчишки. Гермиона, отметившая это, сняла игрушку с полки и вернулась с ней к кассе.

***

Фред был мрачен, а такого с ним не случалось давно. После ухода Гермионы и Джорджа он переждал вечер в надежде, что девушка к утру успокоится, и им удастся обо всём поговорить, но её отец не пустил его в дом. Фред заглянул вечером, но мама Гермионы сообщила, что её дочь отмывает Джорджа в ванной после прогулки с каким-то Блаффи.

— Не трогал бы ты её пока, Фред, — посоветовала миссис Грейнджер и торопливо прикрыла дверь, услышав с кухни вопрос мужа, кто это к ним там пожаловал.

Последующие дни радостнее не стали. Гермиона не отвечала на записки, которые ей отправлял Фред, не желала его видеть, и вместо неё на пороге дома показывался хмурый мистер Грейнджер. Фред не хотел с ним ссориться и уходил. Дома его ожидали пустая кухня и спальня, пустая соседняя комната. Тишина, от унылости которой хотелось напиться. Фред угрюмо сидел на кровати и не видел рядом ни одной вещи Гермионы. Вспоминал, какой она была после расставания с Роном — усталая, измученная, безрадостная — и какое ему удовольствие доставляло вызывать на её губах улыбку. Она всегда его понимала, умела искренне радоваться его успехам, оценивать усердие, а он не хотел сделать ей больно после младшего брата, не способного ценить своего счастья, и не давил. Не настаивал на переезде к нему, не требовал, чтобы она придерживалась каких-то правил или временных рамок. Эта свобода их вполне устраивала, но теперь Фред её возненавидел.

Ему хотелось возвращаться в квартиру и получать от Гермионы нагоняй за что-нибудь, взмахом палочки наводить порядок, играть и смеяться с Джорджем, даже если брат останется маленьким, и им придётся его растить и воспитывать. Хотелось тревожиться и переживать, ссориться и мириться, кормить друг друга вкусным ужином или завтраком, одаривать кучей подарков. Хотелось просто видеть Гермиону: счастливую, разгневанную, возбуждённую, печальную, нежную — любую, целовать её, носить на руках. Хотелось опустить взгляд на свою руку и гордо смотреть на кольцо на безымянном пальце. В нормальных семьях всё это вроде бывает.

Фред больше не мог мириться с текущим положением дел и упрямо возвращался к дому Грейнджеров.

— Да, да, я в курсе, что вы страшно хотите познакомить меня с этим вашим ружьём, но можно мне… так сказать, перед смертью переговорить с Гермионой?

Мистер Грейнджер уступать тоже не собирался, и Фред шагнул к нему навстречу, и упёрся грудью в дуло ружья.

— Папа, что ты делаешь?! — показалась в коридоре Гермиона. — Ты что, и впрямь собрался этого идиота пристрелить?!

Отец был вынужден ей уступить и пригрозить Фреду пальцем. У последнего от появления девушки в груди сильнее застучало сердце, а на лице появилась глупая улыбка.

— Гермиона, знаешь, ты просто…

— И знать не хочу, — сердито оборвала она. — Уходи, нам не о чем с тобой разговаривать, если ты ещё не понял.

— А как же Джордж? Может, я тоже хочу побыть с ним.

— Он и без тебя прекрасно «побудет». А теперь уходи, пока я сама не достала волшебную палочку!

***

Миссис Грейнджер проводила Фреда из окна взглядом и подошла к дочери в коридоре.

— Похоже, парень стал что-то понимать и пытается исправиться.

Гермиона хмыкнула, выражая сомнение.

— Знаешь, дорогая, ты, конечно, права, но забываешь одну небольшую, но очень важную вещь. Что бы там Фред ни наделал, он всё ещё остаётся Джорджу братом, которого мальчик помнит и любит.

Они вместе повернули головы в сторону гостиной, где Джордж увлечённо игрался с роботом. Сейчас он казался беззаботным, а ночью снова становился несчастным и беззащитным, ворочался, вздрагивал и звал во сне своего Фредди.

— Я тобой так горжусь, моя милая, — помолчав, сказала миссис Грейнджер и погладила дочь по волосам. — Ты у меня такая храбрая, — прибавила она и ушла разбираться с домашними делами.

***

Фред не верил своим глазам и множество раз перечитывал короткую записку, пришедшую утром. Гермиона впервые ответила ему после долгого затишья. Написала лишь, что если он и впрямь хочет побыть с Джорджем, то может зайти.

========== 8. Трудности общения ==========

На светлой футболке Джорджа изображалось большое зелёное существо с короткими передними лапами и множеством зубов в открытой пасти. Фреда так и подмывало спросить, чем же оно безобиднее Безголовой шляпы, но он изо всех сил держался. Постарался сделать вид, что не заметил тапочек с зайчиками на ногах брата, непонятной игрушки, у которой гнулись все четыре конечности, и улыбнулся как можно шире, присаживаясь на пол возле дивана.

— А во что это ты играешь, Джорджи? Не расскажешь?

— Не твое дело, — буркнул Джордж и повернулся спиной.

Игрушка в его руках совершила полёт над диваном, потом пошла на снижение и от нескольких простых действий превратилась в машинку, которую можно было катить по полу.

— Ну, может, я тоже хочу с тобой поиграть, — не сдавался Фред. — Возьмёшь меня к себе в команду?

Джордж бросил издавать звуки, соответствующие движению машины, и покосился в сторону брата.

— Нет, — отрезал он и прижал игрушку к себе. — Ты всё испортишь.

— Да с чего ты взял, что я всё испорчу? Может, со мной станет интереснее?

— Я не хочу с тобой играть! — громче прибавил Джордж и поспешил покинуть гостиную.

Гермиона стояла в коридоре, сложив на груди руки, и выразительно смотрела в сторону входной двери. Понять иначе её было попросту невозможно. Фред огорчённо вздохнул и задержался у двери.

— А можно мне хотя бы… узнать, что ещё за фантастическая тварь у Джорджа на футболке? Что-то не припоминаю такой.

— Сам ты фантастическая тварь, — сердито ответила Гермиона, — а это всего лишь динозавр, и не надо так удивлённо на меня смотреть, Джорджу эта футболка очень понравилась. А теперь уходи, пока я не пожалела, что разрешила тебе приходить.

Рассчитывать сейчас её переубедить и смягчиться было бы бессмысленно, и парню ничего не осталось, как подчиниться.

***

Фред не собирался сдаваться и приходил снова, терпел неудачи, но не прекращал попыток подружиться с Джорджем. Миссис Грейнджер в очередной раз улыбнулась, сидя за кухонным столом и поглядывая на дочь. Гермиону разбирали смешанные чувства: с одной стороны, было обидно, что Джорджу пришлось столько всего вынести, с другой, радовало, что Фред всё же понял, что его брат и впрямь маленький и теперь старался вести себя с ним как с ребёнком. Чудесная перемена. Рон, даже будь он не прав, до конца бы стоял на своём, а потом бы ещё и сыпал обвинениями, что ей нравится это доказывать.