— Ты вздремни пока лучше, — предложил Фред, взмахом палочки организовав для Гермионы подушку, — Джордж всё равно в ближайшие часы не проснётся.

Она не смогла возразить, поскольку и вправду устала от волнения этих дней, от напряжённых часов, проведённых за дверью, и молча кивнула в знак согласия и благодарности. Фред пристроил подушку ей под голову и очередным взмахом заставил спинку кресла податься назад. Гермиона криво улыбнулась, устраиваясь поудобнее.

— А я всегда говорила, что ты очень способный, — заметила она.

— Да, да, говорила, — устало согласился Фред, — где-то там… за моей спиной.

— Эй! — притворно и тихо возмутилась она и легонько стукнула его по руке. — Вообще-то я и открыто это говорила. Вспомни хотя бы ваши фейерверки, я же признала, что это отменное волшебство.

— Фейерверки… — мечтательно повторил Фред и тоже улыбнулся, предаваясь воспоминаниям. — Хорошее было время.

— Это точно.

Гермиона закрыла глаза и не заметила, как задремала. Ей виделась школа, Большой зал, в котором она никого не нашла и побежала к башне. Портретная дверь отъехала в сторону, пропуская её в общую гостиную, и только там она наконец увидела друзей — Гарри, Рона, Фреда, Джорджа, Невилла и Джинни, бросилась к ним, но обо что-то споткнулась. Раздался грохот, и она тут же пробудилась от сна.

За окном сгустилась темнота. На полу лежало на спинке упавшее кресло. Хлопнула дверь. Гермиона вздрогнула и недоуменно обернулась, никого не увидела и посмотрела на больничную койку. Только сейчас она поняла, куда и зачем вдруг сорвался Фред.

Джорджа лихорадило, и он тихо повторял в бреду:

— Фредди… Фредди, не уходи… Фредди…

========== 14. Источник вдохновения ==========

Вместе с Фредом в палату вошёл и дежурный целитель.

— Не вижу повода для беспокойства, мистер Уизли, — сказал он невозмутимо, оказавшись у койки Джорджа и прикоснувшись ладонью к его лбу. — У многих детей немного поднимается температура, когда начинают расти зубы, а мы тут с вами не зубы, а целое ухо отращиваем.

— Немного?! — возмутился встревоженный Фред. — Да мой брат горячий, как печка!

Гермиона тоже рассердилась и хотела прибить целителя на том же месте. Последний всё так же спокойно достал из кармана несколько небольших флаконов, выбрал из них тот, в котором жидкость не имела цвета, и отвинтил крышку. На губы Джорджа упала пара капель неизвестного зелья, и через какие-то минуты мальчик успокоился и стал дышать ровнее.

— Только и всего, — сказал дежурный целитель. — Родители порой такие паникеры, — неодобрительно заметил он, качая головой, словно у него имелись дела поважнее, чем возиться ночью с пациентом, и отправился на выход.

Фред испепелил его взглядом, поднял опрокинутое кресло и тяжело в него опустился. Гермиона осторожно прикоснулась ко лбу спящего Джорджа и, убедившись, что он и вправду в порядке, вернулась на своё место. Её сердце ещё дико стучало, а в голове крутилась та же настойчивая мысль, что она могла только навредить мальчику своим рвением. Гермиона поглядывала на Фреда, невольно ожидая от него обвинений — Рон бы так и сделал — но их не звучало. Фреда сейчас волновал только Джордж, он подался к брату ближе, заботливо поправил на нём одеяло и взял его маленькую ручку в свою.

За эти дни и недели Гермиона стала забывать, чем же её когда-то покорил этот парень, и сейчас мягкий его голос и сами слова, служившие ответом тому, что Джордж боялся и произносил бессознательно, вызвали в её горле комок.

— Никуда я от тебя не уйду, Джорджи. Никуда, обещаю, — тихо сказал Фред, не сводя с маленького близнеца взгляда.

Гермиона молча положила свою ладонь поверх руки парня и опустила голову на его плечо. Он покорил её честностью, живостью ума и твердостью духа, подумалось ей, а не способностью лучезарно улыбаться и шутить над всем подряд. Она молча сидела рядом до самого рассвета, и только когда увидела за окном светлую полосу горизонта поняла, что Фред совсем не смыкал век. Он ответил отказом на её предложение вздремнуть.

— Хочу убедиться, что Джорджи в порядке, тогда и посплю.

Джордж пришёл в себя, когда за окном уже было светло, а палате присутствовал главный целитель и двое его помощников. Бинты с головы мальчика сняли, и любой присутствующий мог видеть его второе ухо, не отличавшееся по размеру от первого, но ярко-красное на вид. Главный целитель заметил на этот счёт, что потребуется какое-то время, чтобы ухо стало выглядеть естественно, и что мальчику придётся пока задержаться в Мунго. Сам Джордж ничего из сказанного про него не понимал и был слаб. Увидев Гермиону и Фреда рядом, он улыбнулся краешками губ.

— Как ты, маленький? — тепло спросил Фред.

— Хочешь чего-нибудь, Джордж? — заботливо прибавила Гермиона.

— Пить… — попросил мальчик, и как только взрослые взялись за это дело, улыбнулся шире, оказавшись к ним ещё ближе: Фред придерживал его голову, пока Гермиона подносила стакан к губам. — А как вам моё ухо? Вы его видите?

— Хорошенькое ушко. Красненькое, как у поросёночка, — не преминул сообщить Фред, за что Гермиона его легонько стукнула ладошкой по плечу.

— Очень миленькое ухо, — сказала она. — А ты сам разве его не чувствуешь?

— Чувствую, — отозвался довольный Джордж, опускаясь при помощи брата на подушку. — Оно такое… тёплое… такое… живое.

Через какие-то минуты он снова заснул, и главный целитель заверил, что это нормально. Сон сейчас самое то, чтобы дать ослабшему организму восстановиться после вмешательства. Восстановление затянулось на несколько дней. Гермиона отлучалась, чтобы сходить на службу и побывать дома — родители беспокоились и тоже хотели знать, что там с Джорджем, будь это возможно, они бы и Мунго посетили, но там никто не понимал, что в такой больнице делать магглам. Мистер Грейнджер был очень сердит по этому поводу и не раз нехорошо высказывался в адрес волшебного сообщества. Гермиона обычно молчала, не в силах ничего изменить, и забирала гостинцы для Джорджа. Фред, казалось, и вовсе не покидал палату брата, во всяком случае Гермиона каждый раз заставала его рядом с койкой.

— А что это такое? А для чего? — обычно спрашивал Джордж, когда брат ему что-то показывал, желая развлечь.

Гермиона видела в очередной раз, как Фред хитро улыбнулся, укрыл Джорджа с головой одеялом и сам наполовину скрылся под ним. Через какие-то мгновения под одеялом вспыхнул яркий свет, и последовал удивлённый возглас Джорджа. Фред высунулся наружу, и в его руке оказалась небольшая деревянная палочка с горящим на кончике голубым огоньком. Он взмахнул ею и вместо огонька на палочке повис треугольник материи.

— Я назвал его Флажок-Дружок, разгонит чудовищ из-под кровати или в шкафу! — возвестил Фред и снова взмахнул палочкой, вызывая восторг у Джорджа.

Через какие-то минуты он отдал палочку брату и разместился в кресле. Гермиона подошла ближе и уселась рядом, тихо шепнула: «Хитро», и с улыбкой смотрела на Джорджа. Последний играл какое-то время, пока снова не принял очередное зелье и не уснул. Фред его укрыл, а Гермиона с интересом покрутила палочку в руке и положила на тумбочку.

— Смотрю, ты нашёл источник вдохновения.

— Да, я тут подумал, что стоит кое-что создать и для совсем маленьких… по-моему, всякие святящиеся штуки, талисманы, забавные тапки или шапочки будут в самый раз.

Гермиона перевела на Фреда взгляд и подумала, что за эти дни он сильно изменился, словно бы постарел на несколько лет, в его лице, несмотря на беззаботное выражение и весёлые искры в глазах, была заметна усталость.

— Тебе бы отдохнуть… Ты хоть бывал дома эти дни?

— Конечно, а откуда, по-твоему, я бы достал Флажок?

Ей подумалось, что для этого он вряд ли ходил дальше мастерской, в которой с воодушевлением брался за очередной проект, но она не успела возразить.

— Знаешь, я тут подумал… может, когда Джорджа выпишут, устроим что-то вроде праздника в его честь? Надо же это дело как-то отметить…

— Хм, а хорошая мысль, — согласилась Гермиона, подумав, — мы с мамой могли бы испечь ему тортик.