— Но у тебя ведь получалось легко и сразу, — жалобно стоял на своём братик.

— И у тебя получится, вот увидишь. Ты… Так, с рукой, пожалуй, поступим иначе. Подожди, я сейчас.

Фред покинул комнату и прижался в коридоре к стене. Такого позорного поступка за собой он ещё не помнил, но и в то же время не мог сейчас обрушить на брата правду. Хотелось верить в лучшее, считать, что раз целители не могли дать вразумительного ответа, то надежда ещё есть, Джордж рано или поздно окрепнет и тогда станет самим собой прежним. Но когда это будет и будет ли? Вдруг Гермиона окажется права?

— Фред, ты чего? Что-то не так?

Девушка всерьёз обеспокоилась, застав его в коридоре. Фред заметил, что в его руке дрожит тюбик, и сжал его покрепче.

— Нет, всё… всё в прекрасно, — ответил он с деланной улыбкой. — У вас дома есть бинт? Надо бы… Короче, будет проще его смочить в растворе и обмотать нашему мистеру Лягушке руку. Час-полтора и ушиба как не бывало.

— Да, сейчас найду, — заверила Гермиона и спустилась вниз.

Фред тяжело выдохнул и постоял какие-то мгновения в коридоре, затем вернулся в комнату с самым беззаботным видом. Джордж всё сидел на кровати и прижимал к себе ушибленную руку. Фред снова присел рядом.

— Джорджи, а чего это ты надумал сделать при помощи магии такого, с чем бы тебе не мог помочь я, а?

Джордж молчал, и Фред приложил к его плечу ладонь.

— Эй, я же спрашиваю не ради того, чтобы тебя отругать. Ну, в чём дело?

Братик запустил здоровую руку в карман и достал из него нечто, зажатое в пальцах. Фред похолодел, когда увидел в раскрытой ладони брата оторванное от игрушки ухо.

— Фредди, а ты сможешь превратить его в настоящее, чтобы я больше не был уродцем?

========== 12. Отчаянное желание. Часть 2 ==========

Гермиона чувствовала нарастающее в груди беспокойство и спешила с бинтом и чашей для раствора наверх. Вопрос Джорджа насчёт его уха застал её врасплох, и она замерла в дверях, не в силах произнести ни слова. Впрочем, Фреду сейчас было куда тяжелее, и она смотрела, с каким мужеством он держался, глядя брату в глаза.

— Да кто тебе сказал, что ты уродец? Джорджи, да ты взгляни на себя, ты же у нас теперь самый очаровательный!

Джордж не повелся на эту лесть и только сильнее нахмурился.

— Так ты не сможешь сделать его настоящим? — печально он переспросил, держа на ладони игрушечное ухо. — А если попробовать? Хотя бы разик, а?

Фред помрачнел и был вынужден сказать правду.

— Прости, братик, это невозможно. Заклинание, которое это сделало…

— Так ты даже не пробовал! — отчаянно возразил Джордж.

— Так и смысла нет. Понимаешь, есть вещи, которые не изменить. Джорджи, да ты и без этого ушка выглядишь не хуже, чем…

— Конечно, тебе легко говорить, ты-то большой и у тебя два уха, — обиженно перебил братик, — и волшебная палочка есть! И никто в тебя не тыкает пальцем! — он в злости швырнул злосчастное ухо в сторону, пнул торчавшую из-под кровати машинку и повернулся к Фреду спиной.

Гермиона наконец отмерла и прошла в комнату. Джордж стёр здоровой рукой застилавшие глаза слёзы обиды и шмыгнул носом, пока Фред готовил в чаше раствор, а Гермиона распаковывала бинт. Несколько раз они растерянно переглядывались между собой, но не находили слов.

— Джордж, повернись, пожалуйста, — попросила Гермиона. — Джордж… руку тоже надо обработать, чтобы не болела.

Мальчик нехотя подчинился, но продолжал угрюмо смотреть в пол.

— Так нечестно, — жалобно он проговорил, пока Фред забинтовывал ему руку. — Совсем-совсем нечестно.

Гермиона поняла, что открыла рот, но так и не произнесла ни слова. Атмосфера растерянности и безысходности к вечеру воцарилась и на кухне. Когда Джордж, неохотно поев, оставил на столе ложку и молча ушёл, все взрослые тоже потеряли аппетит и интерес к чему-либо другому, кроме него.

— Вот лучше бы о новом ухе для Джорджа позаботились, чем думали, в какую школу его отправлять, — хмуро высказался мистер Грейнджер.

— Папа, — устало протянула Гермиона, — я же тебе объясняла — это тёмная магия, после неё невозможно ничего исправить.

— Ага, как школу разрушить, кости отрастить, память родителям стереть…

— Папа!..

— …так это вы можете «исправить», ничего страшного, а как несчастное ушко ребёнку вернуть, так всё, «тёмная магия». А я вот, знаешь, магией не обладаю, но могу на пустое место зуб поставить, и не отличишь потом, если не специалист, от родного.

Мистер Грейнджер покачал головой и встал из-за стола.

— Грош цена тогда этой вашей «магии», если она на такую ерунду не способна, — прибавил он напоследок, поцеловал жену в щёку и вышел из кухни.

Гермиона настороженно посмотрела на Фреда, но он был и без того непривычно смурной, что на высказывание её отца не отреагировал.

— Неужели ничего нельзя сделать? — озабоченно спросила миссис Грейнджер. — Разве у этих ваших целителей совсем нет никаких средств?

Её вопрос остался без ответа. Гермионе стало настолько невыносимо, что она потеряла уверенность в собственных же словах и положила свою ладонь поверх ладони Фреда. Он очнулся от занимавших его мыслей и перевёл на неё взгляд.

— А может и вправду сводить Джорджа в Мунго? Вдруг с этим нам смогут помочь и…

— Ты серьёзно? — мрачно уточнил парень. — Хочешь, чтобы Джордж расстроился ещё больше, когда ему там скажут, что он не только безухий, но ещё и сквиб?

— Не переиначивай! — раздражённо откликнулась девушка. — За всё время только твоя мама утверждала, что не может вырастить Джорджу ухо, а она далеко не целитель, так что…

— Вообще-то ты говоришь о моей маме!

— Вообще-то я говорю о твоём брате!

— Дети, да что с вами?! — остановила их перепалку миссис Грейнджер. — Джордж и так расстроен, а вы хотите, чтобы бы он ещё услышал, как вы ругаетесь?

— Прости меня, я погорячился, — тихо проговорил Фред, — и вы простите, — прибавил он и поднялся из-за стола.

Миссис Грейнджер проводила его взглядом и укоризненно посмотрела на дочь.

— Что? — возмутилась Гермиона. — Разве я не права? Это же он упёрся рогом и считает свою маму чуть ли не знатоком во всей!..

— Потому что она его мать! А твоя «правота» ещё не даёт тебе права задавливать других, — отрезала в свою очередь миссис Грейнджер и тоже вышла из кухни, от расстройства махнув рукой в сторону грязной посуды.

Гермиона всплеснула руками, оставшись на кухне одна, с неприятным ощущением, словно сделалась виноватой. Чтобы унять поднявшуюся в ней бурю чувств она подошла к раковине и занялась мытьём посуды. Это отвлекло на какое-то время. Затем девушка поднялась по лестнице и направилась к своей комнате.

Джордж сидел за столом, придавив перевязанной рукой альбомный лист, синий карандаш в здоровой руке активно ходил вверх-вниз, что-то закрашивая. Стоявший рядом Фред видел, что брат в жутком настроении, и явно не знал, что ему с этим делать.

— Я вот этот тогда возьму, — произнёс он, держа в руке один из рисунков, — по-моему, у тебя здорово получается. Это же мы втроём с Гермионой, верно?

Джордж молчал и не поднимал головы, только карандаш в его руке продолжал усердно работать. Фред поблагодарил за рисунок, и Гермиона столкнулась с ним в дверях.

— Фред, знаешь, я, наверное, тоже погорячилась насчёт…

— В магазине повешу, — проигнорировав её, сказал он, разглядывая рисунок, точно это был шедевр из картинной галереи, в котором крылся тайный смысл. — Будет меня радовать там.

— Да… он очень милый, — неуверенно согласилась Гермиона, посматривая на нелепого человечка в виде себя. — Фред, я…

— Когда собираешься в Мунго?

— Что?

Она растерялась, когда Фред наконец посмотрел ей в лицо. В его голосе слышалась только усталость, нежели обида, и от этого ещё больше стало не по себе.

— Брось, ты же всё равно туда сходишь, буду я против или нет, — он повернулся и глянул на брата. — Просто не хочу, чтобы ему там снова стало страшно. Так когда ты собираешься в Мунго?