Другими словами, мне не сказали ничего такого, чего бы я уже не знала. Возвращаясь домой, я много плакала и тосковала о Джейми. Я не просто хотела писать о нем. Я хотела чувствовать его рядом, прикасаться к нему, говорить с ним. Я хотела ходить по деревенским тропинкам за ним следом, любуясь его длинными ногами; я хотела носить его детей.

Не знаю, как долго бы это продолжалось и чем закончилось, если бы я не встретила Нору. Как паук в центре паутины, она сидит как раз напротив того дома, где моя парикмахерская, в своем офисе с неоновой вывеской, на которой большими красными буквами было написано:

Садясь перед ней в кресло, с покрытыми фольгой волосами (волосы у меня очень светлые, и я их крашу в более темный цвет, чтобы выглядеть «натуральнее». Странно, правда?), я решила: пусть сделают мою звездную карту.

Надо сказать, я быстро заметила, что Нора знает об астрологии еще меньше, чем я. Она повесила эту вывеску только затем, чтобы заманивать людей. На самом деле Нора — ясновидящая. И как только я села и сказала о своем желании получить звездную карту, она произнесла:

— А может, вместо этого попробовать чтение мыслей? Я сказала:

— Давайте.

Именно с этого слова все и началось.

— Вам надо быть не здесь, — произнесла Нора-ясновидящая, делающая вид, что она астролог. — Где же вам надо быть?

— Может быть, за моим компьютером, — попыталась пошутить я.

Но все-таки это она ясновидящая, а не я. Разве это не она должна прорицать, где мне надо быть.

— Вы любите какого-то человека. Вы его безумно любите, но что-то вам мешает. Этой любви что-то не дает осуществиться. Что же это?

Я смотрела на нее, открыв рот. Как это ни странно, но я потеряла дар речи. Она подошла удивительно близко к правде, но, даже если бы мне воткнули иголки под ногти, я не сказала бы ей ни слова. В последнее время я познакомилась с огромным количеством так называемых медиумов, которые пытались угадать, что со мной.

Кроме того, мне показалось, что эта женщина не читала даже настольный справочник предсказателя.

Нора выглядела не так, как положено предсказателю. Хироманты и им подобные обязаны выглядеть загадочно: с выбритыми, а потом нарисованными где-нибудь в другом месте лица бровями, с серьгами размером с колесо в ушах, и с плечами, завернутыми в шарф из дешевого цветастого шелка. Но Нора ничего подобного не делала. У нее было милое круглое лицо, большие карие глаза, темные, модно подстриженные волосы. Одета она была в обычный выходной костюм. Это была нормальная, приятная женщина. Ничуть не странная.

Ладно, допустим, она не знает, какая мода у ведьм, но почему она говорит не то, что ей полагается говорить? Она должна рассказывать мне, что скоро я встречу высокого, темноволосого мужчину и т. д. и т. п.

И уж конечно, она не должна задавать мне вопросы.

Я глубоко вздохнула.

— Не могу вам сказать, что не дает осуществиться моей любви, потому что я ни в кого не влюблена.

Я говорила с едкой иронией. Психотерапевты за несколько месяцев убедили меня, то нельзя любить того, кого нет. А кроме того, мне очень не понравилось, что Нора не стала мне обещать встречу с кем-нибудь, а сказала, будто я уже люблю кого-то. Уж я-то знала, что это не так. У меня не было никого, никого из плоти и крови. Я подумала, что она самый скверный медиум, которого я когда-либо встречала.

Рассердившись, что меня надули — нужно было бы устроить скандал и потребовать назад деньги, — я стала собирать вещи, чтобы уйти.

— Спасибо, конечно, — пробормотала я ядовито, — но…

— Вы не понимаете, что вы его любите, потому что вы еще его не встретили.

Я опять села на стул. Это уже кое-что. Скоро должна была начаться та часть, в которой появляется высокий незнакомец с темными волосами. Может быть, этот человек заставит меня забыть о Джейми. И, может быть, в конце концов выяснится, что Нора знает правила игры.

Я-то знаю правила игры, поэтому я ее спросила:

— Когда же я должна его встретить?

Нора сидела и молча смотрела на меня, а я смотрела на нее. Слава Богу, что я заплатила ей не за время! Потом она отвела взгляд:

— Извините. Я только читаю мысли.

Это заставило меня заколебаться. А какие у меня были мысли? Неужели она могла читать мысли любого человека? Интересно, о чем думают люди? Может быть, она могла сесть рядом с кем-нибудь в автобусе и узнать, что он замышляет преступление? О, какую тут можно сочинить историю!

Ерунда какая-то! Конечно же, мысли читать нельзя…

Я молча следила за Норой — она провела рукой по лицу (это доказывало, что она не красится — таким людям я всегда завидовала. Мои волосы и кожа настолько бледны, что, если смыть косметику, я буду похожа на кролика).

— Вы очень несчастны.

Я затаила дыхание. Никто до сих пор мне этого не говорил. Мне удалось стать такой, какой я мечтала быть — удачливой, уверенной в себе, симпатичной, остроумной…

Подняв брови, я посмотрела на Нору.

— Я имею очень большой успех как писательница.

Ах черт! Как же я сама забыла Первое правило: ничего не говорить медиуму.

— Деньги ничего не значат в жизни, — ответила Нора. — И успех ничего не значит. Можно быть королевой, но неудачницей в жизни.

Похоже, британская королевская семья доказала именно это.

— А что такое успех? — спросила я, решив отбросить сарказм ради того, чтобы услышать иное мнение.

— Это давать любовь и получать любовь.

«Любовь, — подумала я. — Как раз об этом-то я и пишу. В особенности о том, как давать любовь мужчине…» Я услышала свой голос:

— Ну, у меня есть друзья… Я люблю многих людей, а они любят меня. — Голос у меня был как у капризного ребенка.

— Нет, — ответила она. — Это не для вас. Вам нужно что-то большее.

Может быть, у меня был разочарованный вид, а может быть, я выглядела так, как будто готова вот-вот заплакать (именно этого мне хотелось больше всего). Вообще-то у меня есть такой недостаток — я склонна жалеть себя, и ее слова меня проняли. Мне говорили, что у Стива была красивая свадьба.

— Может быть, мне нужно это объяснить, — заговорила Нора. — Многие женщины могут быть счастливы с… ну, скажем, с каждым двадцатым мужчиной. Но им-то много не надо. Они просто хотят нормального мужчину, чтобы он их содержал, чтобы поиграл с детьми. Они…

— Этого хочет каждая женщина. — У меня есть ужасная привычка перебивать людей. Такое допустимо только в Нью-Йорке, где все люди стараются перекричать друг друга.

— Да, именно это я и говорю.

Нора сверлила меня глазами, проникая сквозь маску грубости, которую я на себя надела. Оказывается, у нее было больше ума, чем я предполагала.

— Большинство женщин хотят, чтобы мужчина хорошо с ними обращался, и его выбирают по принципу совместимости, расы, денег, образования и тому подобных вещей.

Сказав это, она замолчала. «Ну хорошо, — думала я, — пролог ты мне сказала, а теперь где сама история?» Кажется, она ждала, что я заговорю, но мне никак не удавалось найти подходящие слова.

Иногда мой мозг думает со скоростью молнии, а иногда тупо молчит. Наконец я пробормотала:

— Но… Но чего же хочу я?

Нора улыбнулась мне с такой теплотой во взгляде, как будто я была первоклассница, и мне на тетрадку приклеили звездочку в знак того, что я отличница.

— Вы, — произнесла она, сверкая глазами, — вы хотите всего. Вам нужна Великая Страсть. Настоящая Любовь. Вам нужны звезды и луна с неба. Вы хотите, чтобы мужчина был блестящ и силен, но в то же время нежен и слаб, чтобы он был красив, талантлив и… — Она взглянула прямо мне в глаза и закончила: — Вы хотите, чтобы мужчина умел любить. Любить всем существом, и вы бы ответили ему тем же.

Я откинулась на спинку стула, смотря на нее. Эта женщина за несколько минут поняла меня так, как за несколько месяцев не смогли понять психотерапевты, хироманты, астрологи и книги по психологии, вместе взятые.

В ответ я смогла только прошептать: