– Они убили моего брата, Магуай, моя сестра воспитает и расскажет о роде Летящего Орла младшим детям, я иду с Вами! – произнесла высокая девушка, снимая с шеи амулет главы рода и одевая его на шею девочке лет двенадцати. Сестры обнялись и заплакали.

Собравшийся круг начал распадаться, еще десять молодых женщин, девушек и мальчишек от десяти до четырнадцати лет снимали с шеи амулеты рода и передавали их младшим братьям и сестрам, объявляя, что передают власть и идут мстить, обрекая себя на изгнание.

– Если начнут спрашивать вас, куда делись остальные, скажите, что мы ушли ночью и никому ничего не говорили. Вы ни о чем не знаете, понятно? – решила закончить разговор Магуай. Остающиеся в лагере дружно кивнули, женщины тайком смахивали слезы, у малышей дрожали губы, они шмыгали носами и цеплялись за одежду старших, чувствуя, что те уходят куда-то далеко и надолго.

Небольшая группа собралась в кучу и стала разрабатывать план мести.

Поющему Жуку предстояло собрать шестикуалей в одном месте и ждать тех, кто совершит акт возмездия. Мальчик сначала противился, пытался отстоять право участия в операции. Но Магуай смогла убедить: он должен уступить тем, у кого есть на это больше прав. К тому же сдерживать животных и скрытно ждать отряд мстителей достойное задание и опасное – вдруг на него кто-то наткнется.

Напасть решили с выходом Мецтли – светило давало возможность различать тени деревьев и контуры. К моменту его выхода очаги в чантли будут гореть меньше, в них подбросят хворост только после выхода второго небесного друга Точтли, который принесет ночную прохладу. Между двумя выходами у заговорщиков три часа. Мстить идут восемь человек, трое во главе с Поющим Жуком сдерживают ящеров, навьючивают на них вещи, которые беглецы заберут с собой. Каждый должен скрытно вынести из лагеря свой вещмешок и положить его в условленном месте, а мальчики потом перенесут его к шестикуалям. Решено было взять громы и весь боевой запас к ним – остающимся он ни к чему, а Южный Лес полон непредвиденных опасностей, да и дальнейшая жизнь не обещала радовать.

Ближе к шести часам дождь закончился и Магуай с мальчишками, спрятав сбруи в мешки, быстро отправилась в лес. Даже имея свисток, нужно время, чтобы отобрать из всей массы шестикуалей, которая прибежит самых сильных и, прежде всего, послушных, привыкших к управлению наездником. Не каждый ящер может быть послушным и ходить под человеком, проще с теми, кого запрягали в волокуши и повозки – тут особой сообразительности от животных не требовалось – тащи себе телегу по дороге.

В лесу было не просто сыро после дождя, а катастрофически мокро. Вода, еще не впитавшаяся в почву, подняв листву и мелкие ветки, противно чавкала под ногами. Заговорщики были обуты в высокие плотные сапоги-чулки из кожи, но местами уровень месива поднимался до колен. Это у Магуай, а мальчишкам, которые были пониже ее ростом, приходилось хуже – ледяная вода заливалась в обувь, но никто даже зубами не скрипел, все были готовы к трудностям.

"Лагерь стоит на небольшой возвышенности, вся вода либо стекает сюда, в низину, либо должна за шесть часов впитаться…А если не впитается и между чантли будет это месиво? Тогда как?" – думала про себя Магуай, стараясь идти по прямой и не сворачивать. Это получалось плохо. Тонатиу еще не зашел, но черные тучи, вылив обычный запас влаги, не ушли, а висели над лесом, сгущая и без того темные сумерки. Наконец огни чантли скрылись за густой листвой – ребята уже давно прошли полосу у лагеря, где подлесок ежедневно вырубался, и группа остановилась. Прислушались. Тишину нарушали многочисленная серебристая капель и ручейки, проложившие дорогу по разлапистым листьям.

– Здесь? – спросил Поющий Жук, подошедший к ней, он обломал ветку и подцепил на нее три грома, заботливо опустив их дула вниз, и большой вещмешок.

– Да. Пока я буду звать шестикуалей, перетаскивайте вещи.

– Хорошо, – мальчик подождал, пока его товарищи повесят поклажу, и направился в сторону лагеря.

Магуай осталась одна. Лес, хоть он и не такой, как в родных горах или в окрестностях Изтака, но не пугал ее. Она встала спиной к лагерю и поднесла свисток к губам. Набрала воздуха и подула.

"Интересно, как звучит этот сигнал, который слышат шестикуали и аули?" – закралась отвлекающая ее мысль. Девушка решила повторить, сосредоточившись на призыве животных.

Некоторое время было тихо, потом начала немного дрожать земля, с веток и листвы обрушился весь запас воды, которую стряхнул десяток примчавшихся на ее зов ящеров. Она обошла каждого, пришлось влезать на всех и на ощупь осматривать место, где мощная голова срасталась с шеей. На четырех девушка нашла знакомые выемки от острого шипа – эти звери возили человека. Едва Магуай коснулась пальцами ямок, ящеры довольно защелкали длинными языками. Они были рады служить наезднице, дикая и свободная жизнь им не нравилась.

Остальных ящеров Магуай похлопала по выемке рядом с ухом, те недовольно щелкнули языками, и девушка едва успела уклониться от мощных хвостов, животные, громко топая и недовольно фыркая, исчезли в темноте. Чтобы не терять время, Магуай начала крепить сбрую и специальные ремни для установки поклажи.

Она уже закончила с третьим ящером, когда вернулись мокрые мальчишки. У ребят стучали от холода зубы, но они отправились обратно, едва прикрепили вещи на деревьях.

В следующий раз Магуай велела остаться вместо себя Поющему Жуку, а сама пошла в лагерь. Ей предстояло осмотреть место, где поселились орлы.

Их чантли был вторым от леса, рядом тоже жили амини, только из ягуаров. От дома до дома расстояние два с половиной метра, небольшая площадка между четырьмя чантли, на ней каменный очаг под крышей, который освещает ровный ряд построек. Ближе к ней свободный навес, где одиноко болтается три пустых гамака и ничего не указывает, что кто-то тут спит или живет.

"Нам повезло, вот у этого нежилого чантли мы все и соберемся" – улыбнулась Магуай, она присела и внимательно осмотрела, на чем крепятся настилы домов. Тот, где предполагалось сделать местом сбора, был на шести деревьях, их стволы образовывали причудливый темный комок. Остальные ближайшие постройки отсвечивали ровными одинокими сваями – их вбивали люди, между ними можно было проползти. Решив проверить, насколько много воды осталось от дождя, девушка, прекратив маскироваться, свободно прошла между постройками в сторону своего чантли. Вода доходила до щиколоток. За оставшиеся семь-восемь часов она должна уйти совсем, если и останется, то никто из мстителей не захлебнется.

Итак, все готово. Осталось ждать появления меж звезд Мецтли.

Обычно он не опаздывал…

Кокотона отдыхал в гамаке и наблюдал, как готовятся ко сну его амини, в поле зрения попадали и орлы из отряда Каменного Моста, расположившиеся в соседнем чантли. Этот участок большого поселения для беженцев обжили многочисленные остатки регулярных армий обоих государств. Ежедневно появлялись новые лица, и увеличивалось количество нагуалей, пытающихся выяснить настроения и планы воинов. Это утомляло и раздражало. Собственно, Кокотона сразу, еще до прихода в лагерь, когда их на границе с лесом остановили, непонятно откуда взявшиеся, прозрачно-белесые боевые ряды воинов, объявил, что пришел отомстить за гибель родных, и ему все равно, кто это будет. Прорваться с громкими и страшными боевыми криками сквозь живую преграду не удалось. Атакующие мгновенно окаменели, напоминая статуи богов на теокалли, только глаза хлопали, и воздух с шумом вырывался из ноздрей, показывая, в каком они бешенстве.

Затем, нагуали начали творить невероятное в их головах. Зазвучала легкая мелодия свирели, и тихий голос заговорил о том, что на орлов и ягуаров напали чичимеки, а не нагуали. И нагуалям не нужна смерть братьев, они наоборот принимают беженцев, оказывают всяческую помощь пострадавшим. Голос настолько убедительно и много говорил, что после таинственного действия многие амини, и Кокотона в том числе, когда невидимые путы спали, долго трясли головами, словно псы после купания.