В девятом классе Лариса стала часто пропускать школу, объясняя это своим нездоровьем. Посланные к ней домой одноклассники возвращались ни с чем. Домашние телефоны в новом спальном районе были еще не у всех, и не было никакой другой возможности дотянуться до ее родителей и узнать правду. Папа, военный, часто отсутствовал. Мама работала, как и все другие мамы в то время, с утра и до позднего вечера. Старший брат уже учился в военном училище, так что здоровая или больная девятиклассница распоряжалась своей свободой так, как хотела.
Больше всего Верочку и Марину удивляло то, что Лариса всегда возвращалась в школу с медицинской справкой, объясняющей ее отсутствие острым респираторным заболеванием или другими, вполне обычными недомоганиями. Но почему так часто? При этом пышущая здоровьем девушка больной не казалась. В семье Верочки все решалось очень просто: нет высокой температуры – иди в школу! Кашель, больное горло в счет не шли. Врача вызывали в очень редких случаях. В больнице Верочка лежала только один раз – с желтухой, и вместе с ней там лежала огромная «История искусств», кожаный зеленый ежедневник, где десятиклассница делала важные заметки. Может быть, хрупкая и маленькая Верочка чего-то не знала о тяжелом недуге своей одноклассницы?
В те времена в доме у Верочки было неспокойно, поэтому она старалась не докучать родителям своими вопросами. А они, конечно, возникали, и не только относительно школьной жизни. Девочка взрослела, а родители часто ссорились. Мама жаловалась на отсутствие денег и поддержки отца. Он искренне не понимал, чего ей не достает на самом деле. Именно эта причина, материальная зависимость, заставляла маму сохранять брак – так, по крайней мере, она объясняла подружкам, но дочка этому не верила. «Одна я ни за что бы не смогла поднять дочь!». Еще мама обвиняла дедушку в том, что он недостаточно ей помогает: «Много ли ему надо? Пенсия хорошая, а он все тратит на Веркины глупости!». Тихая дочка никогда не доставляла родителям хлопот, внимания к себе не требовала – скорее росла странной и замкнутой. Пряталась в укромные уголки и читала свои книги про искусство, радуясь, когда дедушка забирал ее к себе на выходные. Вот тогда-то она оживлялась! Просить дважды было не надо: она быстро собирала вещи, тащила свои альбомы с красками и ждала на балконе дедушку.
Когда пришло ее женское время, мама показала, где хранятся специальные салфетки и тряпочки, которые нужно стирать каждый месяц и посоветовала записывать даты в специальном дневнике. На этом просвещение закончилось. Хорошо, что к тому времени Верочка прочла книгу про нелегкую жизнь одной девочки из глухой деревушки. Та, впервые увидев пятна крови, решила, что тяжело заболела и скоро умрет. Долго мучилась и хранила все в тайне, пока отец (матери у героини не было) не объяснил: это, напротив, свидетельствует о том, что она выросла и превратилась в девушку и скоро зацветет новым, пока непонятным ей образом. Верочка была уже готова, когда пришло ее время. Мама ей так и ничего не объяснила: подружки и журнал «Здоровье» помогли больше. Девушка очень стыдилась новых обстоятельств, считая это постыдным и грязным.
Девчонки вроде Лариски смело усаживались на скамью в физкультурном зале и объявляли учителю, что сегодня заниматься не будут «по уважительной причине». Мужчина верил кодовым словам и не задавал лишних вопросов. Так было до прихода новой учительницы. Мальчиков она с радостью отдала коллеге, а девочки достались ей. Она завела специальную тетрадь, в которой фиксировала все «красные даты» старшеклассниц, зорко следя за тем, чтобы они не наступали два раза в месяц. Когда Лариска, слегка одернув юбку, очередной раз бесстыдно плюхнулась на скамью, вытянув длинные ноги, Марина Федоровна быстро привела ее в чувство. Доказательство лжи она нашла в своем объективном календаре и отправила Лариску в раздевалку. Девушка фыркнула и удалилась, будто бы переодеваться, но на урок она больше не вернулась. Ни крики злобной физкультурницы, ни замечания в дневнике, ни угрозы не могли напугать Лариску. «Родителей – в школу», – кричали в бешенстве Ирина Ивановна, Светлана Петровна, Марина Федоровна. В ответ смутьянка пожимала плечами и спокойно отвечала: «Вызывайте, только мама не придет. Она работает».
Тайна медицинских справок была раскрыта гораздо позже, в самом конце десятого класса, когда терять уже было нечего. Лариска поведала свой секрет одной девчонке. Та, понятное дело, по строгому секрету – своей лучшей подруге, которая и разнесла новость по всему классу. Девочки вроде Веры, в силу своей правильности и наивности, узнали об этом в самую последнюю очередь. Новость поразила Верочку абсолютно, заставила смотреть на одноклассницу с еще большим удивлением. Для себя она не могла допустить этого даже в мыслях, а Лариска стала для нее еще более отчаянной и дерзкой.
В начале девятого класса уже новая и изменившаяся Лара заболела по правде. Ничего на первый взгляд серьезного: три дня болел живот и тошнило. Мама, испробовав все знакомые ей средства, отправила дочку в поликлинику. Сопроводить ее она не могла – смена на заводе есть смена, дело серьезное, отпроситься никак нельзя. Девочка, проехав на автобусе три остановки, оказалась в регистратуре городской поликлиники. Осмотр педиатра ничего не дал, и ее отправили на консультацию к хирургу. От страха боль уже почти прошла, но старая и опытная медсестра усадила ее у двери кабинета и строго приказала дожидаться доктора. «Он скоро будет. Он обязательно должен тебя осмотреть: вдруг аппендицит или еще что похуже!» – убеждала старушка. Лара от таких слов испугалась еще больше и собралась было бежать, как вдруг увидела идущего по коридору врача, молодого черноволосого красавца. По словам больной, она поняла сразу: это идет именно ее врач. Уж не знала как – но поняла это в первую минуту. Поднявшись со стула, длинноногая девчонка с русыми волосами, спускавшимися до самой талии, оказалась почти одного роста с молодым хирургом. Находясь в том возрасте, когда еще ничто не может испортить красоты: ни старая выцветшая водолазка, ни перешитая мамой юбка, ни бессонная ночь – Лариска просто ошарашила врача своей девичьей красотой. Светло-серые глаза, нежная прозрачная кожа, длинные волосы, трогательные ямочки на щеках – все вмиг поразило молодого мужчину, и он позабыл и про клятву Гиппократа, и про то, что девушке едва исполнилось шестнадцать. Улыбнувшись, она продемонстрировала две ямочки на розовых щечках и ряд ровных белых зубов, потом облизала потрескавшиеся губы (за последние дни ей было не до гигиенической помады) и вошла в кабинет. Закрыв за собой дверь и скомандовав снять водолазку и слегка спустить юбку, доктор уложил больную и приступил к тщательному осмотру, не упуская ни один миллиметр ее юного тела. Вернее, полтела. Воспитанный на Кавказе, молодой врач знал приличия, и если больная жалуется на боль в животе, тошноту и жидкий стул, ниже опускаться не имело смысла. Тем более тогда, когда он не знал пределы допустимого. Тем более что там начинались полномочия уже совершенно другого специалиста.
Аппендицит у Лариски, к счастью, так и не обнаружили. Через пару дней после строгой диеты и надлежащего лечения все пошло на лад, но она все же посетила красивого хирурга еще раз, забрав справку для школы. Конечно, осмотр состоялся еще раз: надо же было убедиться, что девочка абсолютно здорова! С тех пор и началась их дружба, приятная и взаимовыгодная. Руслан Асланович был Лариске всегда рад. Крепко закрывал дверь, мыл для порядка руки, поправлял и без того безупречный халат и после небольшого осмотра (простукивания грудной клетки пальцами одной руки через пальцы другой и т.д. и т.п.), выслушав жалобы больной, всегда выписывал ей освобождение от школы на несколько дней. Специально для этих визитов он приобрел фонендоскоп, который хранил в нижнем ящике стола, и бланки с печатью педиатра. Не мог же хирург в самом деле подписывать своим именем справки о перенесенном остром респираторном заболевании!..
