Рождение человека − процесс сложный, и когда-нибудь позднее мама обещала просветить меня на этот счет. Но сперва, как она сказала, мне предстояло освоить анатомию − науку о строении живых организмов, и в ней отдельно − анатомию человека.

− « −

День за днем с тех пор, как я себя помню, мама учит меня всему, что знает.

Я умею писать и пишу заточенным птичьим пером на гладкой внутренней стороне кусочков коры кустарников. Чернилами мне служит сок малиновых ягод, которыми щедр лес. Само собой, я научился читать, но из-за отсутствия книг читаю мало – только записи, сделанные на кусочках коры мной и мамой. Зато я много слушаю и приспособился запоминать мамины уроки на слух.

От мамы я приобрел познания по родному языку и литературе, по арифметике и географии, истории и рисованию, а также по некоторым другим школьным предметам, включая один из иностранных языков.

В последние два года к маме активно присоединился отец. К физкультуре и труду, которым обучал меня с первых моих шагов, он приплюсовал алгебру, геометрию, астрономию и основы физики − науки об устройстве материального мира.

Стало быть, наукам я обучаюсь с малых лет.

Так распорядилась судьба, которая через шесть месяцев после моего рождения перенесла меня и родителей с Земли на неизвестную планету.

− « −

Шесть месяцев мне исполнилось к моменту переезда моей семьи к новому месту жительства.

Работодатели родителей вряд ли предполагали, что их новые сотрудники прибудут не одни, а с ребенком. Но если это проблема, то проблема работодателей. В договоре о распределении графа о детях отсутствовала. Подписывался он за год до получения родителями дипломов, срок переезда к месту распределения наступал спустя три месяца после получения дипломов, и, следовательно, времени, чтоб обзавестись мной, у родителей имелось предостаточно. Но они тянуть не стали. Я родился через девять месяцев после подписания родителями договора о распределении. Таким образом, к моменту переезда я успел достигнуть шестимесячного возраста.

− « −

Мы прибыли к нашему жилищу ночью начала октября.

С деревьев уже опадала желтая листва, а приспевший холод заставлял людей кутаться в теплые одежды.

Сначала мы добирались на поезде, а от вокзала нас подвез случайный таксист, и никто в округе не заметил прибытия новичков.

Согласно адресу, указанному в договоре о распределении, мы высадились на окраине населенного пункта перед одноэтажным кирпичным домом, выстроенным на большом участке земли, который огораживал невысокий забор из деревянного штакетника.

Дом на участке и значился по договору “коттеджем”.

Такое название было для него громким, потому что изначально “коттеджами” именовались загородные жилые дома с двумя этажами.

Участок земли был большим, поскольку проектировался также под сад и огород, но пока на нем ничего посажено не было.

Коттедж располагался по центру у тыльной (задней) границы участка и вместе с ним образовывал домовладение, которое находилось среди множества таких же домовладений с похожими коттеджами, образовывавших улицы.

Фасад коттеджа имел три окна. Смотрели они на грунтовую дорогу, по которой мы прибыли.

За дорогой простиралось поле, а за ним чернела в ночи и шумела ветром далекая роща.

Позади рощи, как следовало из давнишних слов работодателей, протекала речка.

Кроме света луны да тускло горевших лампочек, вкрученных над входными дверями всех коттеджей, другого освещения кругом не наблюдалось. Фонари, установленные вдоль дороги, были темны, как ненастная ночь.

Калитка в заборе нашего домовладения оказалась запертой на внутреннюю щеколду, которую легко можно было отодвинуть, находясь снаружи. Отец щеколду отодвинул, и калитка распахнулась вовнутрь. Родители со мной и багажом вступили на собственную территорию.

В правом от входа и ближнем к дороге углу земельного участка строители предусмотрительно соорудили колодец. Он был нужен для полива сада и огорода. Но также мог выручить самих хозяев, если бы случились неполадки с центральным водоснабжением и из кранов в коттедже вода бы поступать перестала.

Наземная часть колодца была сложена из кирпича, а сверху, как и положено, была дополнена конструкцией с барабаном для подъема воды − колодезным воротом. Конструкция заканчивалась пластиковым навесом от дождя. У внутреннего края колодца на специально вделанном крючке висело железное ведро, соединенное с колодезным воротом намотанной на тот длинной цепью. Зев колодца прикрывался откидной железной крышкой для защиты воды от пыли. В целях удобства пользования, с края на наружной стороне крышки была приварена ручка, которая одновременно выполняла функцию дужки для навесного замка. Другая дужка находилась на железном ободке, покрывавшем наземную кладку колодца, и располагалась симметрично ручке на крышке.

Колодцы виднелись и на соседних участках. Все как один они были близнецами-братьями колодцу нашему.

Прямо у калитки начиналась бетонированная дорожка, которая вела к двери коттеджа.

Родители пошли по дорожке и на полпути обнаружили зажигалку, потерянную, вероятно, кем-то из строителей. Отец зажигалку поднял и попытался высечь из нее огонь. Он не курил, потому что курение вредно как для здоровья собственного, так и для здоровья окружающих, а вдобавок загрязняет природу. Но исправная зажигалка могла пригодиться в хозяйстве.

Огонь из зажигалки высекся, и отец засунул ее в нагрудный карман рубашки, надетой на нем под курткой.

Ключи от коттеджа работодатели вручили родителям еще при подписании договора о распределении, и вот мы оказались внутри.

Коттедж состоял из трех жилых комнат, кухни, ванной, туалета и кладовой, под которой имелся погреб. Комнаты и кухня были обставлены необходимой мебелью, и где нужно в них была припасена мелкая житейская утварь.

Коттедж с землей и предметы быта предоставлялись молодым специалистам не бесплатно. Отцу и маме предстояло расплачиваться за все это годами.

Электричество в коттедже работало, но батареи не грели и вода из кранов не поступала.

Меня уложили на широкую двуспальную кровать в одной из жилых комнат коттеджа.

После этого, нимало не медля, мама достала из кармана своего драпового пальто пластмассовый флакончик со спреем, содержащим эфирные масла лекарственных растений, и распылила спрей в этой комнате, а затем и во всех других помещениях коттеджа.

Она распыляла спрей и в занимаемом нами поездном купе, когда мы ехали к нашему месту назначения. Делалось все это ею для профилактики у нас простудных заболеваний, которые становятся особенно коварными с наступлением в природе холодов.

Закончив, мама автоматически положила флакончик со спреем обратно в карман пальто и оставила пальто в прихожей.

Вместе родители принялись распаковывать вещи и совершать другие безотлагательные действия по нашему обустройству.

Я, проспавший в такси всю дорогу от вокзала до коттеджа, продолжал тихонько посапывать во сне, лежа на кровати.

После всего проделанного родителями возникла потребность в воде. Набрать ее можно было из колодца. Идти к нему вызвалась мама, пожелав внимательнее оглядеться снаружи.

Прихватив на кухне новое пластмассовое ведерце, она снова надела пальто, обулась в свои короткие демисезонные сапожки и вышла во двор.

Когда за мамой захлопнулась дверь, отец закончил расставлять на подоконнике белые стеклянные тарелочки с приготовленными им бутербродами и выудил из распакованного скарба электрический чайник, чтобы в нем вскипятить воду, которую принесет мама.

Он собирался заварить мне из пакетика детскую кашку быстрого приготовления, а себе и маме – чаю.

С боков у изголовья кровати располагалось по тумбочке, и в стене над каждой было по розетке. Водрузив пустой чайник на одну из тумбочек, отец присел на кровати, и тут я проснулся.

− « −

С этого момента я начал себя помнить и осознавать происходящее вокруг.

Согласно общепринятым нормам, я был еще очень маленьким для осознанного восприятия действительности. Но, вопреки данным нормам, со мной произошло невозможное.