Посол понизил голос:

– Ходит слух, что Владимира отравила сестра Ярослава Предслава.

Аделина тихо, но отчетливо заметила:

– Вот и свершилась месть Рогнеды. Она воспитала своих детей в ненависти к Владимиру.

Микула продолжил:

– Предслава пыталась скрыть смерть Владимира – она хотела, чтобы Ярослав успел приехать и занять отцовский трон. Но Святополк узнал о смерти Владимира раньше всех, потому что находился по приказу Владимира рядом в Вышгороде и сам сел на киевский стол. Владимир своими руками устроил так, чтобы Святополк находился рядом.

– А киевляне? – спросил Мстислав.

– Киевляне приняли Святополка. Вышгородские старшины дали им четыре бочонка золота.

Аделина тихо рассмеялась:

– Мудрая пословица говорит: «Держи друга рядом с собой, а врага еще ближе». В тесных объятиях, чтобы удушить того, если тот попытается сделать зло. Владимир перехитрил сам себя – он держал в тесных объятиях Святополка, которого ненавидел, но не подумал, что когда умрет, то все останется тому, кто будет рядом. Вот рядом оказался как раз тот, кому он и не хотел ничего отдавать.

– Это так, – сказал Мстислав.

– Владимир считал своим единственным законным наследником сына Анны Византийской Бориса, – сказала Аделина.

Мстислав вновь взглянул на посла:

– И что он?

– Борис поддержал Святополка, признав его старшинство… – сказал Микула.

– Ага! – проговорил Мстислав. – А остальные князья?

– Но этого не признал Ярослав, – сказал Микула. – Его люди убили Бориса. Теперь Святополк предупреждает братьев, что Ярослав послал к ним убийц.

– О господи! – в ужасе воскликнула Аделина.

Мстислав нахмурился:

– Не удивлен. Ярослав всегда ненавидел своих братьев. Я его убийц не боюсь…

– Это воина не надо бояться, – проговорила Аделина. – А убийц надо опасаться, потому что с честным противником ты стоишь лицом к лицу, а убийца бьет коварно, в спину.

– Ты права, матушка, – проговорил Мстислав и обратился к послу: – Ты что-то еще можешь рассказать нам?

Микула поклонился:

– Я передал всё, что мне было поручено.

– Хорошо, – сказал Мстислав. – Ты можешь быть свободен.

Микула не шевелился.

– Что? – спросил Мстислав.

– Мне нужен ответ, – сказал Микула.

– Ответ будет позже, – сказал Мстислав.

Микула поклонился и вышел.

Когда Микула ушел, Аделина проговорила:

– Не идет у меня из головы предупреждение по поводу убийц.

– И в самом деле – надо охрану усилить, – сказал Часлав.

– Это мы сделаем, – сказал Тихон.

– Этого мало! – сказала Аделина. – Поставь на границы заставы. Пусть всех убивают, кто едет к нам с севера с недобрыми намерениями.

– И как определить тех, кто едет с недобрыми намерениями? – проговорил Мстислав. – Мы так всех перебьем, кто к нам едет. И среди них больше будет невинных.

Аделина зло проговорила:

– Лучше убить десять невинных, чем пропустить одного убийцу!

– Тут надо поступить просто – временно запретить въезд в княжество тех, кто будет идти с севера, – тихо заметил Первинок.

– И что? – бросила на него взгляд Аделина. – Как это остановит убийц? Они же просто обойдут заставы!

– Вот именно! – проговорил Первинок. – Честные люди будут ждать, пока мы разрешим въезд, а нечестные попытаются обойти заставы.

– Вот таких и надо будет ловить! – сказал Тихон.

– Хорошо. Делай, как договорились, – сказал Мстислав и обратился к боярам: – От убийц мы предохранимся. Но перед нами встает более важный вопрос: как видим, на Руси началась междоусобная война, и что делать нам теперь? Кого нам поддержать? Чего нам добиваться? Ввязываться ли нам самим в борьбу за власть?

– Когда-то Владимир обещал отдать тебе Чернигов, но он не выполнил свое обещание, – напомнил Часлав. – Теперь Святополк сулит тебе Чернигов и земли, что он обещал Борису. Надо использовать это.

– А если победит Ярослав? – задал вопрос Мстислав.

– Он пока не великий князь. И пока он тебе ничего не обещает. Пока он только пытается подослать к тебе убийц, – сказал Часлав. – Но когда ты займешь Чернигов, он вынужден будет смириться с этим.

Сфенг закашлялся. Отдышавшись, хрипло проговорил:

– Князь Звенко не вмешивался в войны за Киев, потому его никто не трогал.

– Всё равно он погиб, – сказал Братша.

– Если бы вел смирно, то ничего бы с ним не случилось. Он сам виноват, – заметил Власий.

Братша окинул его злым взглядом:

– Если бы подло не убили его семью…

– Хватит об этом! – гневно воскликнула Аделина. – Никто не виноват в их гибели, такова была их судьба.

Братша громко засопел, но с княгиней спорить не стал.

Образовалась тяжкая пауза.

Ее прервал Первинок.

– А я думаю так, – рассудительно заговорил он. – Святополку надо дать заверения, что мы признаем его право на великокняжеский стол и берем то, что он нам обещает, но…

Все с любопытством уставились на Первинка.

– Но встревать в войну между Ярославом и Святополком нам пока не следует. Пусть они сами решают свой спор. У нас других забот хватает.

Успокоившаяся Аделина проговорила:

– Первуша прав. Кавказ всегда был беспокоен – населяющие его племена беспрестанно воюют друг с другом. Наше родство с ясами оказалось крайне полезным. Наш союз создал силу, способную укротить любых спорщиков. Даже извечные враги – Византия и Арабский халифат – вынуждены были перенести свои споры в места, более отдаленные от Тмутаракани. – Она вздохнула: – Но боюсь, что со смертью Владимира это равновесие нарушится.

Мстислав кивнул головой:

– Верно говоришь, матушка. Святополк и Ярослав схлестнулись в борьбе за киевский стол. Я уверен, что в эту войну они обязательно постараются втянуть и нас. Ромеи и арабы не упустят использовать этого. Начнется большая война. Чтобы не захватили нас врасплох, надо послать послов в соседние царства. Пусть смотрят, что там делается, а мы тем временем будем готовиться к войне.

Заговорил Часлав:

– А я вернусь в Таматарху. Там рядом адыги. Надо посмотреть, что они будут делать.

– Хорошо, – сказал Мстислав.

Часлав был прав – опасным соседом Тмутаракани был адыгский союз племен, во главе которого стояли касоги-зихи. Адыги заселяли приморские земли Восточного Причерноморья. Они занимались земледелием и скотоводством, что было нелегко на болотистых почвах. Адыги вели длительную войну с Хазарским каганатом, но когда Святослав разгромил Хазарию, не стали друзьями славян. Не любили они и арабов, и греков. Больше всего они склонялись к союзу с Грузией. Правда, столкновений со славянами тщательно избегали.

Адыги были хорошими мореходами, поэтому были конкурентами и для Тмутаракани, и для Византии.

«Дядька неглуп. Но все же к адыгам надо послать лазутчика, человека похитрее», – подумал Мстислав и остановил взгляд на Сфенге.

Серебристая борода волной спадала на грудь. Лицо изборождено глубокими морщинами, словно иссохшая степь после тропического ливня. Пальцы – высохшие корни. Старик. Но светлые глаза смотрят умно.

Сфенг был стар для войны. Но он был умен и хитер. При Звенко он часто имел дело с адыгами, поэтому они его хорошо знали.

Лучшего человека для столь сложного дела найти было невозможно.

Мстислав обратился к Сфенгу:

– Боярин, ты сможешь поехать к адыгам?

– Смогу, – сказал Сфенг.

– Посмотришь – не будут ли их будоражить грузины или арабы? И к Рождеству возвращайся, – пояснил задание Мстислав и начал давать задания другим послам.

Закончив назначения разведчиков на самые важные направления, Мстислав задумался – оставалось Аланское царство.

Царем аланов был брат Анастасии – Гавриил. Однако в политике родственные связи ничего не значат.

С аланами ситуация была даже сложнее, чем с адыгами. Они пока были союзниками Тмутаракани.

Однако…

Как уже отмечалось, Святослав разгромил Хазарское царство на Волге, однако остатки былого могучего государства остались в Тавриде и в Азии за Каспийским морем. На Кавказе аланский союз племен мечтал о восстановлении Великого каганата. Аланские князья в Хазарии были аристократией. Они еще помнили о недавнем величии и мечтали о его восстановлении. И препятствием в этом была Тмутаракань.