Используя самые деликатные слова, какие только смог вспомнить, Андрей вкратце обрисовал взгромоздившуюся на них проблему. Указывая на Луну, попросил посодействовать гостье в вопросе обратного трансфера до дома. Пропихнув щеки в форточку, доблестный служитель порядка и справедливости поворотил свое мужественное лицо в сторону Луны и оглядел её самым придирчивым методом.

– Шастают тут всякие! – любезно рявкунл милицейский чин завлекательно вращая глазами, как хамелеон в планетарии. – Я вам, что Скрудж Мандак, оплачивать обратный билет до вашей Тмутаракани. А ну, прыгайте отсюда мелким скоком, пока я вас в обезьянник не определил для детального разбирательства.

Андрею не было так стыдно с тех самых пор, когда он пьяный завалился к Наташе и не смог оправдать её самые лучшие ожидания в плане освоения новых модификаций индийской науки Камасутры.

– Ну, не расстраивайтесь вы так, – пытался он утешить Луну, когда они покинули негостеприимное отделение милиции и загорали под конусом света, падающим от уличного фонаря. – Это плохое отделение милиции было, бракованное. Идемте, найдем хорошее. Тут их как грязи… Или как мусора?..

– Нет-нет, – махнула ручкой Луна, стараясь не очень громко шмыгать носом. – Я вам благодарна, за ваше беспокойство, но право не стоит. У вас, наверное, и своих дел хватает, а я вас отвлекаю.

– Все свои дела на сегодня я закончил в кустах, перед тем как повстречать вас на той поляне, – информировал Андрей свою новую знакомую, подставляя ей руку коромыслом и взглядом предлагая прошвырнуться вечерним променадом по ночной улице. – Так, что я целиком и полностью свободен, и вы можете располагать мной в полном объеме. В пределах дозволенного, естественно, – поспешил добавить он, – а то меня Наташка убьет.

Луна улыбнулась, взяла под руку своего нового кавалера, и они не спеша пошли по тротуару, обходя лужи и здороваясь с попадающимися навстречу котами.

– Вы хороший человек, – исходя, непонятно из каких таких логических выкладок констатировала Луна, с интересом разглядывая черного кота, копающегося в мусорном баке. Кот в ответ посмотрел с подозрением и мяукнул на всякий случай, о том, чтобы даже не думали нацеливаться на его помойку.

– Ой, да скажете тоже, – махнул рукой Андрей. – Все обстоит совсем не так. Я далеко не самый хороший человек в подлунном мире. Преподы в институте давно отчаялись во мне, диагностировав еще в прошлом семестре, что толк из меня уже окончательно вышел, осталась одна бестолочь, но и она скоро закончится. Отчим и того хлеще отзывается о моих способностях. Наташка меня регулярно лупит по делу и без него. Друзья и те ко мне обращаются в последнюю очередь, когда уже не к кому. Вот объясните мне, пожалуйста, простой вопрос – это нормально, что вы так вибрируете, или я, что-то путаю?

– Я не вибрирую, – смутилась Луна.

– Вы дрожите! – неожиданно пришел Андрей к логическому выводу. – Вы замерзли, что ли?

– Ага… – коротко кивнула Луна.

– Так чего ж вы молчите, как справедливость в гаагском трибунале. Идемте. Я тут неподалеку знаю приличную забегаловку. Там подают сносный кофе и симпатичные пирожные. Коньяк, мне так кажется, предлагать вам бесполезно. Хотя это лучшее средство от вашей вибрации.

– Думаю, достаточно будет кофе, – любезно согласилась Луна. – Кстати, я вас не сильно стесню материально?

– Ой, ну придумаете тоже. Угостить такую даму как вы – честь для меня…

* * *

Пока хозяева сидели в гостиной и болтали о своих человеческих пустяках, Джек-Пот самым тщательным образом обследовал рюкзак Ильи. Ему не понравился запах. Так и есть. После пары минут кропотливой работы удалось обнаружить нахального трабла и выколупать его на свет.

Вреднюга плевался, шипел, пытался схватить за усы, но Джек-пот был старым котом и опытным хранителем. Пару ударов лапой и нахал, вереща, уже удирал в сторону входной двери. Невероятно шустро протиснулся в щель и исчез из этого дома навсегда.

Ох уж эти люди. Беспечно тащат домой всякую гадость. А ты потом лови все это. В тех жилищах, где нет хранителей или есть, но неопытные и заводится всякая дрянь, которая портит жизнь семье.

Невероятно довольный собой и тем, что он очень хороший Хранитель, Джек-Пот задрал хвост и покинул прихожую. В гостиную он не пошел. Там все аще была куча народа, а значит шумно и опасно. Обязательно кто-нибудь вздумает взять его на руки, гладить по ушам и чесать пузико. Джек-Пот был уже не в том возрасте, чтобы терпеть всю эту фамильярность.

Повернув налево, кот толкнул мордой дверь и вошел в комнату Никиты. Здесь у него всегда тихо, спокойно и приглушенный свет. Сейчас света не было совсем. Кроме того, что пробивался в приоткрытую дверь. Да еще луна решила заглянуть в окно. Сегодня она была какая-то особенно яркая.

Сам хозяин в одних джинсах, без майки с ногами забрался на кровать и тихонько тренькал на гитаре. Перед ним, тут же, на кровати, мерцал экран ноутбука. Все понятно, отметил сам себе кот, хозяин опять работает. Он думает. У него работа такая – думать. И, кажется, у него это неплохо получается. Во всяком случае, учителя его хвалят.

Запрыгнув на подоконник, Джек-Пот уставился на луну. Да, определенно она сегодня какая-то совсем не такая. Хозяин отложил гитару в сторону и тоже поднял взгляд к луне. Комната словно разделилась на два разных мира, две противоположные атмосферы. С одной стороны, теплый уютный свет квартиры из приоткрытой двери и шум домочадцев, с другой мистический свет луны, загадочный кот, задумчивый молодой писатель и странное ощущение тревоги, нависшее над городом.

Кот тоже почувствовал легкие нотки чего-то тревожного, которые словно по стрункам легкой, едва заметной паутины протянулись откуда-то из недр огромного мегаполиса. Или это гитара хозяина навеяла такие ощущения…

Если б Никита курил, то ему бы сейчас очень сильно захотелось потянуться за сигаретой.

Прервала их странные посиделки Зинка, зашедшая в комнату к брату.

– Ты зачем мужика своего обижаешь? – первым заговорил Никита. – Кто ж, кроме него тебя терпеть будет?

– Он зараза! – с порога заявила сестра, забыв зачем, собственно зашла в келью брата.

– Почему? – Никита снова взял в руки инструмент и легонько коснулся струн.

– Мы пельмени лепили.

– И? – струна дернулась, словно подпевая вопросу хозяина.

– У него лучше, чем у меня получились, – Зина села на край кровати и нахохлилась, как белка под дождем.

– А ведь ты его и в самом деле очень любишь, – Никита усмехнулся, продолжая между делом перебирать струны.

– Откуда такие выводы? – сестра прищурилась, стараясь вычислить подвох в словах брата.

– А ты попробовала кофе, вкусное или нет, перед тем как отнести ему, – никакого подвоха не было.

– Все-то ты заметишь. Как его не любить, эту милую моську, – Зина протянула руку и потрепала брата за штанину.

– Это только первый год, а потом наглая хитрая рожа. Как мужик тебе говорю.

Сестра ничего не ответила, она тоже увлеклась видом удивительной луны, решившей побаловать сегодня всех своим особенным сиянием. Кот отодвинулся чуть в сторону, чтобы не загораживать обзор.

– Кстати, он тоже тебя любит.

– Ну, а это из каких наблюдений ты выявил?

– Он безропотно есть все, что ты готовишь.

Обычно, после таких смелых слов следовали безжалостные избиения всем, что только под руку попадалось, но сегодня был особенный вечер. Сегодня была особенная луна.

– Кто взял мой!.. – послышался голос отца. – А, вот он…

* * *

Полночь. Скайлик прищурился на луну, которая сегодня явно сошла с ума и решила поспорить по яркости с самим солнцем. Траблы не любят, когда ярко, особенно по ночам. При свете неудобно шнырять по углам и подворотням. Сразу видят, кто и какую пакость задумал.

Стараясь держаться в тени, Скайлик выбрался в подворотню, огляделся по сторонам, высматривая, нет ли этих надоедливых котов, и свистнул. Свистел он хорошо, звонко, задорно. Буквально тут же ему свистнули в ответ, и из разных щелей показалось еще три трабла. Дружно, как будто не раз репетировали это, они все вместе подбежали к канализационному люку. Поднатужились и общими усилиями сдвинули с места. Еще раз свистнув, все четыре вреднюги, один за другим, нырнули в черный зев канализации, забыв закрыть за собой.