– Почему именно этот город? – Шанс скривился.

Вскочив на перила, он ухватился рукой за колонну, чуть подался вперед и глянул вниз на площадь и ближайшие улицы ночного мегаполиса. Отсюда, со смотровой площадки огромного собора, был хорошо видно центр северной Пальмиры с его неповторимой архитектурой и уникальными дворами-колодцами. Но все же Шансу здесь не нравилось. Слишком холодно, слякотно. Сердитые жители, которые так мало улыбаются.

Неужели нельзя, где потеплее, больше музыки, карнавалов, а люди более свободные, в том числе и от одежды. Зря Госпожа выбрала это место. Ничего здесь не получится. Люди не те. Шанс нагнулся и сплюнул, метя в фонарь.

Холодный ветер, прилетевший с залива, рванул капюшон на голове негодника, и он отпрянул, спрыгнув с перил обратно на площадку. Поспешно поправляя одежду, Шанс выругался в полголоса. В полутьме зеленым блеснули глаза, совсем, как у кошки.

– У меня был шанс наконец-то увидеть тебя в лицо… – Усмехнулась Госпожа.

– Но ты его упустила, – тон у сообщника был не самый вежливый

Из-за того, что проклятый ветер чуть все не испортил, Шанс сердился, сам не зная на кого.

– Почему именно здесь? Потеплее мест не нашлось?

– Еще скажи, что ты боишься простудиться, – Госпожа улыбнулась

Ей здесь нравилось. Грузная, какая-то даже монументальная. Но при всей своей внушительности Госпожа на удивление легко двигалась. Подойдя к перилам, склонила голову на бок, любуясь прекрасным видом. Этот город она видела насквозь, и сейчас высматривала тех, на кого положила глаз еще раньше.

– Творцы здесь подходящие, – объяснила богиня через некоторое время.

Газовые бесформенные одежды Госпожи медленно колыхались, но не от пронизывающего северного ветра. Похоже, он для них был не указ.

– Им все равно не справиться с Мазоном, – Шанс продолжал корчить из себя буку, хотя всем было известно, что подобного за этим пройдохой сроду не водилось. – У него за плечами огромный опыт. И не с такими справлялся…

– Эти другие, – возразила Госпожа. Потянулась к тучке, нависшей над собором, и начала прясть из нее серую полупрозрачную нить. – Они сильные.

– Но не тренированные, – фыркнул Шанс

– Умные.

– Но наивные.

– Самоотверженные.

– Но, увлекающиеся, – и уже сам перешел в наступление. – А еще страстны.

– Но объективны. И фантазеры.

– Но реалисты.

– Кстати да, еще один плюс.

– Что ж, подловила, – Шанс с досады почесал в затылке, прямо через капюшон. – Пожалуй, и в самом деле неплохой набор качеств. Ладно, здесь, так здесь. Дадим им шанс проявить себя.

– Именно для этого ты мне здесь и нужен.

– Рок будет в ярости.

– Сделаем так, чтобы он не узнал.

Госпожа закончила свою работу, откусила нитку и протянула сообщнику подарок. За время спора, она успела напрясть нить и сплести из нее плащ. Полупрозрачный и невесомый, как облако, тускло поблескивающий в свете звезд и луны.

– Это скроет тебя от его взора.

Такое редко случается, но сейчас Шанс удивился. Приняв подарок, но поклонился и бережно развернул плащ. Дымчатый, не имеющий четких очертаний, словно хамелеон принимающий расцветку окружающей среды. Погладив ткань, Шанс с удивлением увидел, как его рука исчезла в складках. Все, что попадало под покров этого плаща, пропадало с глаз не только людей, но даже богов. Под таким покровом Рок точно его никогда не отыщет.

Это был поистине щедрый дар. Накинув мантию на плечи, Шанс провел по ней рукой, наблюдая, как пальцы, то пропадают, то вновь появляются в складках удивительной материи. Ему понравилось забавляться своей новой вещицей.

Сделав элегантный жест рукой, Шанс раскланялся, в благодарность за столь ценный подарок. Стройный, высокий, гибкий, он умел отвешивать очень красивые поклоны. Госпожа лишь махнула рукой на этого паяца. Повернувшись, вновь стала разглядывать ночные улицы. Сообщник встал рядом. Так и молчали какое-то время, думая каждый о своем. Первый заговорил Шанс.

– Теперь понятно, почему именно этот город. У тебя к нему особая тяга. Здесь много твоих храмов. Кто-то из их служителей? Который?

– Вот это ты и должен выяснить. Держи. Не разбей только. Второго шанса не будет.

* * *

Ничто так не портит пятницу, как осознание того, что сегодня вторник. Особенно, когда это осознание приходит утром. Попытки договориться с календарем, не увенчались успехом. Смирившись с неизбежным, Андрей выбрался из кровати и, натыкаясь на косяки, отправился в ванную.

Из-за утренней непричесанности в зеркале на него сонно моргал вихрастый молодой человек. Андрей еще раз посмотрел китайскими глазами на свою прическу а-ля мама-Африка и с эстонской неторопливостью начал чистить зубы китайской щеткой. Получается, Китай в этой битве народов победил численным преимуществом.

После зубов Андрей честно попытался причесаться, но получилось все равно не убедительно. Махнул рукой и отправился на кухню, в надежде позавтракать в спокойной обстановке. Сейчас не плохо бы выкурить утреннюю сигаретку, но дома ему курить запрещалось. Отчим и так поедом ест за все, что ни попадя. Давать ему шанс для новых упреков было бы верхом глупости. Хотя сам, с дежурной отговоркой «я в форточку» дымит прямо на кухне.

Мать уже убежала на работу, и теперь этот бугай чувствовал себя полноправным властелином жилплощади. В ответ на «доброе утро» отчим задавил окурок в пепельнице и отхлебнул кофе из своего полулитрового жбана. К удивлению Андрея, даже поинтересовался его учебой. Парень аж яйца чуть из рук не выронил, которые намеревался угробить на омлет. Вот еще новости с утра пораньше.

Насторожившись, Андрей ответил, мол, вполне успешно. И тут же убедился, что каверзный вопрос был задан не напрасно. Без переходов, отчим заговорил: учеба – это хорошо и даже полезно, но пора уже и пользу семье приносить. К примеру, устроиться на подработку.

– Я в твои годы все успевал, и учиться, и работать, и бухать, и за девками бегать, – перечислял свои достижения отчим, почесывая пузо через майку.

– Какая работа, о чем ты? Я до этого еще не эволюционировал, – усмехнулся Андрей, разбивая яйца прямо в сковородку.

Месить омлет было долго, и он решил покончить с завтраком как можно быстрей. Уж слишком неуютно вдруг стало на своей собственной кухне.

– Оно и видно, что обезьяна, – фыркнув, отчим, залпом допивая кофе и удаляясь в сторону гостиной.

Андрей промолчал в ответ на оскорбление. Ну, да, не качек. И дрищом не назвать, но от физической работы устает быстро. Проверено на практике. Плюс хронический недосып. Творческая работа требует много времени. Но объяснять такие тонкости бесполезно. Так же известно из практического опыта. Ну, этого отчима в баню. Лучше быстрее пожрать и свалить в самый умный институт, самых лучших наук. Чтобы ускорить процесс, Андрей уплетал яичницу прямо со сковородки, не дав ей дожариться.

Вроде и у себя дома, а хочется поскорее вон из этих стен. Атмосферу надышали не самую комфортную. Видимо, поэтому траблы чувствовали себя здесь крайне вольготно. Потник, за утро прятал уже третий носок, а Жаждик в холодильнике присосался к бутылке молока и не собирался оставлять в ней ни капли. Если не спугнут, конечно.

Не спугнут. В этом доме не было ни одного хранителя, так, что развлекаться можно сколько пожелаешь. Да, вот, хотя бы, например, сигареты стоит забрать. Увлеченный яичницей, Андрей не заметил, как пачка сигарет, оставленная отчимом, шмыгнула за микроволновку.

– Так кто взял мой… – послышался недовольный голос из зала, но тут же осекся. – А, вот он.

Андрей бухнул сковородку в мойку и поспешил в прихожую, одеваться и поскорее убраться из родных стен.

– А где?.. – снова напомнил о себе отчим.

– На полу висит… – огрызнулся Андрей.

– Я не про свитер, – отчим нарисовался в дверном проеме, заслонив собой весь белый свет. – Сигареты мои кто взял?

– Уж точно не я, – усмехнулся Адндрей, накидывая на голову капюшон толстовки. – Я такую гадость даже в голодный год курить не буду.