— Проснулся? — раздался голос ИскИна.

— Да.

— Ну вот и хорошо. Вылезай из капсулы, приводи себя в порядок. Сегодня у тебя выходной. Завтра займемся закреплением полученных навыков, а потом и делом займемся.

— Хм…

— Что такое?

— У меня еще осталось одна не изученная база. Вот только нейросеть не может определить, что это за база, у нее нет названия. Только буквенно-числовое обозначение.

— Это не совсем база знаний, и изучить ее как все остальное невозможно… только в общем порядке и под надзором опытного педагога. Это база по псионике. Подарок, так сказать, из прошлого Сицилы, от ее аборигенов. Я загрузил тебе ее так, на всякий случай. Потенциал у тебя огромный, и если ты его станешь развивать, то практически ничем не уступишь сильнейшим псионам, когда-то жившим на Сициле. К сожалению, я не имею никакого понятия ни как активировать эту базу, ни методик развития псионического дара. Искать учителя и наставника тебе придется возможно очень долго и самостоятельно, и не на этой станции.

— Ясно, спасибо. Слушай, подскажи, а какая сегодня дата, а то моя нейросеть показывает какую-то белиберду.

— Тебя интересует сколько времени ты провел на станции?

— Да.

— В твоих единицах измерения… восемнадцать лет, семь месяцев и тринадцать дней по времени Содружества. Думаю, что количество часов и минут тебя не очень интересует.

— Сколько?! — я тут же вызвал виртуальное зеркало и начал вглядываться в свое лицо.

— И что ты там пытаешься разглядеть? — ехидно так поинтересовался ИскИн.

А я разглядывал свое практически не изменившееся лицо. На меня из зеркала смотрел все тот же молодой парень, лет так девятнадцати, ну, плюс-минус.

— Ну, хватит уже любоваться собственной физиономией! Ты же изучал темпоральную физику и способы управления темпоральными потоками. Мог бы и догадаться, что ни у меня, ни у тебя нет и никогда не было столько времени, чтобы изучать все это в потоке линейного времени. Да и даже за восемнадцать лет ты не успел бы усвоить такое количество информации. Вот и получается, что по времени Содружества прошло больше восемнадцати лет, по твоим биологическим часам чуть больше шести месяцев, а по времени станции… почти полтора века. — Я замер в ступоре. Нет, головой, тем более имея какие-никакие теоретические знания, я все прекрасно понимаю, понимаю, но принять получается с трудом. — Ладно, приходи в себя, отдыхай, а завтра поговорим о том, что необходимо сделать в первую очередь.

Полдня я ходил как пришибленный, а потом мысленно отхлестал себя по лицу. Хватит хандрить! Надо взять себя в руки и продолжать жить! В конце концов, ничего особо страшного не случилось, какая разница сколько времени прошло на станции или в Содружестве, полтысячелетия, что я проболтался в космосе, все равно никуда не денутся. Так, с чего начать? С активных действий! Для начала, наверное, стоит посетить спортивный зал и нагрузить себя до седьмого пота. Организм сам, рано или поздно, ответит на любые вопросы. Боль в натруженных мышцах и трудовой пот должны послужить, в данном случае, первым ответом. Сказано — сделано.

Уже после спортзала, вытираясь после душа, я попытался выстроить логическую цепочку, но получалось это с огромным трудом. Происходящее со мной до сих пор кажется абсолютным алогизмом. Ну что же, хватит прятаться под столом, пора посмотреть правде в глаза.

— ИскИн, я готов к разговору. Что ты от меня хочешь, чем, какими ресурсами и возможностями располагаешь и с чего предлагаешь начать?

— Наконец-то! Как же долго я ждал этих слов! Докладываю! Ремонтные и производственные мощности исправны на сто процентов. Наличие сырья — ноль процентов от требуемого. Работоспособность добывающего сегмента станции равна пятидесяти процентам. В наличии восемь кораблей-добытчиков, снабженных перерабатывающим комплексом полного цикла.

— Я так понимаю, что необходимо восстановить эти корабли до полного функционала. Я прав?

— Да, Максим, прав… вот только… их восстановление в текущих условиях невозможно.

— Почему? Если дело в том, что путь к ангарам разрушен, то я никогда не поверю, что у тебя не припрятано пару-тройку скафандров, дроиды есть, инструмент… инструмент найдем. В конце концов, всегда можно из восьми кораблей собрать хотя бы один, никогда не поверю, что у них у всех повреждено одно и то же оборудование.

— И зря не поверишь. Именно так все и обстоит. Ты никогда не задавался себе вопросом, почему с тобой общаюсь только я, неужели ты думаешь, что на всю станцию был только один ИскИн?

— Нет, я думал, что остальные ИскИны были расположены в разрушенных отсеках и тебе просто повезло уцелеть.

— Ну, в чем-то ты прав… мне повезло. Но повезло не уцелеть, а в том, что в момент атаки на станцию я был направлен на плановое техническое обслуживание. Все остальные ИскИны… они погибли мгновенно. Только через десять лет после нападения я был вновь подключён к системам станции. Та часть станции, где ты сейчас находишься, это уже плод моей работы в последующие годы.

— Я тебя понял. Корабли-добытчики полностью исправны, за исключением ИскИнов… а взять их негде. Я прав?

— Не совсем… Помнишь, я тебе говорил, что транспортную систему в Академии построили наши союзники, местные? Так вот, они принимали и самое непосредственное участие в строительстве станции и почти всего технологического оборудования. Именно они создали на станции часть общей транспортной системы и…

— И ИскИны!

— Да. Их изделия на порядок превосходили все доступное нам. По плану, все ИскИны на станции должны были быть поставлены нашими союзниками, но они успели изготовить только ИскИны для самой станции, промышленного комплекса, части ремонтных и сервисных дроидов и кораблей-добытчиков.

— Ты сказал, что производственные и ремонтные мощности находятся в стопроцентной готовности.

— Моих вычислительных мощностей хватает на прямое управление, минуя штатные ИскИны. Управлять кораблями дистанционно я не могу.

— Значит нужны ИскИны. Те, что производят в Содружестве не подойдут, или их придется менять каждый день…

— Подойдут только родные ИскИны, Максим.

— Получается, что шансов нет. Те, кто может нам помочь, вот уже более шести тысяч лет как мертвы. Я вижу только один вариант, как-то привлечь внимание кораблей Содружества. Правда в этом случае никакой речи о восстановлении станции речи не идет. Скорее ее разберут по винтикам.

— Есть один вариант, и именно к нему я тебя и готовил.

— Рассказывай.

— Как ты уже знаешь, Третий Флот предпринял все, чтобы спасти хотя бы часть аборигенов. Они, вместе с кадетами Академии, были эвакуированы в другой мир. Есть возможность последовать за ними и договориться о помощи на месте. Активировать транспортную систему я смогу, координаты того мира мне известны…

— Но?

— Да, ты прав, есть одно «но». Мир, куда проводилась эвакуация, находится в совершенно ином темпоральном потоке.

— Ты хотел сказать в иной реальности?

— Да. Время там бежит не так как здесь. Год в этой реальности равен десяти годам в той. Сам понимаешь, для них прошло свыше шестидесяти пяти тысяч лет и ни я, ни кто иной не знает, что с ними стало. Может быть они не выжили, может быть развились до таких высот, что мы для них не более чем надоедливые насекомые, они могли деградировать, да мало ли, что могло произойти за такой промежуток времени. Если ты согласишься и отправишься туда, то это вполне может оказаться дорогой в один конец. Одно я знаю наверняка, транспортная система не сработает, если условия там не пригодны для жизни.

— Как я попаду на планету? Опять телепортом?

— Зачем на планету? В путь можно отправиться прямо со станции.

— Ну, значит не о чем и рассуждать, у меня почему-то есть стойкая уверенность, что все получится. Мне только надо собраться и подготовиться. Надеюсь, ты мне в этом поможешь?

— Все мои ресурсы к твоим услугам, Максим и… спасибо.

Уже знакомый мне по первому перемещению молочно-белый кокон в этот раз повел себя несколько иначе. Он не исчез как в первый раз, а как будто стал материальным и очень-очень прочным. Прошло несколько секунд, пока кокон не покрылся густой сеткой мелких трещинок, а потом со звоном не рассыпался мелким крошевом, которое, кстати, почти мгновенно превратилось в туманную дымку и растворилось в воздухе, не оставив ни малейшего следа.