— Это мой прощальный подарок, — сказал по-прежнему улыбающийся Искандер. — Чтобы вам обоим было не слишком скучно на пути обратно.

Казалось, Геральт едва расслышал его. Он внимательно следил взглядом за удаляющейся от него Ясмин и снова обрел ясность мысли только тогда, когда девушка вместе с остальными наложницами скрылась от него в трюме. Впрочем, Лютик едва не сломал себе шею и даже привстал на цыпочки.

— Не слишком раскатывай губу, — проворчал Искандер, заметив реакцию барда. — Они довезут вас до Северных Королевств и вернуться обратно вместе с остальной командой.

— Конечно-конечно, — не очень разборчиво ответил Лютик. — Ну, я пойду. Хватит натирать жопку ромашковым маслом. Надо показать девушкам их каюты.

Он кивнул Искандеру на прощание. Ловко и проворно забрался по трапу корабля и был таков. Мараал по-прежнему оставался около паланкинов, и, таким образом, Геральт и Искандер наконец-то остались наедине.

— У меня будет к тебе просьба, — сухо сказал ведьмак, чтобы хоть как-то сгладить то неловкое молчание, которое сразу же воцарилось между ними.

Он достал из поясной сумки потертый кожаный мешочек и протянул его визирю.

— Передай это принцу от меня. Я хочу, чтобы он поместил мой подарок в сокровищнице дворца.

Искандер взвесил предмет на ладони и осторожно ощупал его.

— Могу я посмотреть, что внутри? При всем уважении, Геральт, я не способен доставить твое послание к шахзаде без того, чтобы хотя бы примерно представлять, что оно содержит.

— На другое я и не рассчитывал, — криво ухмыльнулся ведьмак. — Впрочем, у меня будет одно условие. Заглянешь в мешок уже после того, как мы простимся. И сам решишь, что будешь делать дальше.

— Могу я также поинтересоваться о твоих намерениях.

— Намерения мои таковы, — отрезал Геральт, — что эти предметы должны быть отправлены на хранение. Желательно в хорошо защищенное место, куда до них никто не доберется.

Искандер на секунду задумался.

— Только падишах может свободно распоряжаться относительно своей сокровищницы. Иначе долгий путь проверок среди чародеев Офира и ювелиров.

Визирь снова покрутил мешочек в руке.

— Хорошо, я выполню твою просьбу, — наконец решил он. — Если не найду в ней какой-либо угрозы.

Геральт слегка наклонил свою голову в знак благодарности. Отчего офирец сделался мрачнее тучи.

— Перестань, — глухо сказал Искандер. Выглядел он сейчас гораздо более серьезным, нежели раньше. — Это я должен быть признателен за все, что ты для меня сделал. И если бы ты только разрешил мне, я бы отсыпал тебе столько золота, сколько ты смог бы увезти.

— Давай не будем, — резко попросил ведьмак. Словно этот разговор был ему крайне неприятен.

— Ладно, я рад уже тому, что ты сменил гнев на милость.

Геральт снова заинтересовался мачтами корабля. Причем, на этот раз сильнее, чем раньше. Ему казалось невероятным, что он сошел на берег Мараканды всего несколько месяцев назад. Казалось, что он провел в Офире целый год. Не меньше.

Он сошел на этот самый причал под конвоем вооруженной до зубов стражи и мало зная самого Искандера. Впрочем, он также мало понимал офирца и сейчас. Однако глупо было отрицать тот факт, что ведьмак успел проникнуться к нему определенной долей симпатии и уважения. Пока они сражались вместе плечом к плечу и вели расследование. И эти чувства явно были обоюдны.

— Я не жалею о том, что попал в Офир, — сказал Геральт вслух. — И тем более о том, что познакомился с тобой, Искандер. Я могу жалеть о многом, но только не об этом.

Лицо визиря скривилось, и он как-то странно посмотрел на ведьмака.

— Ты вряд ли мне поверишь, но я раздумываю о досрочной отставке. Не сейчас, конечно, но может, когда ситуация утихомирится и падишах перестанет сильно нуждаться во мне, это будет возможно. Теперь, когда мне не грозит опасность лишиться головы, у меня было время поразмышлять на досуге. И буду с тобой честным, Геральт, я не очень хорошо исполнял свои обязанности при Фархаде и не уверен, что смогу быть беспристрастным и к его брату. Если мне представится такая возможность, я предпочел бы со временем уступить свою должность кому-нибудь другому.

Геральт хмыкнул, однако не стал комментировать последние слова Искандера. Непонятно было, поверил ли он в искренность признаний со стороны визиря или нет. Вместо этого ведьмак спросил:

— Чем планируешь заняться, если расстанешься с политикой?

— Еще не знаю. Приведу в порядок дела, а потом, наверное, поживу в своем южном поместье. И как знать, может, даже выберусь попутешествовать. Я ведь никогда не был за пределами Офира, ну и еще одной страны, где родился и вырос, и откуда уехал с родителями, еще когда был маленьким ребенком.

Геральт, впрочем, совершенно не удивился. И Искандер это сразу же заметил:

— Я смотрю, ты не слишком взволнован тем, что я не коренной офирец.

— Я понял это еще при нашей первой встрече.

Великий визирь коротко рассмеялся и покачал головой.

— Правду говорят: ведьмаки не похожи на обычных людей. Не буду спрашивать, как ты догадался, это уже неважно. Надеюсь, что когда-нибудь доеду и до Северных Королевств. Мне страсть как хочется побывать на вашей земле. Так что, возможно, когда-нибудь еще свидимся.

— Определенно, свидимся, — кивнул Геральт. — Ну, бывай, визирь.

— Бывай, ведьмак.

Искандер крепко пожал протянутую ему руку.

Мараал, помощник великого визиря, подошел к своему господину, когда Геральт уже поднялся на борт и исчез из виду. Матросы сновали туда-сюда по широкой палубе когга. Пополняли провизию, таскали сундуки с грузом и постепенно готовились к тому, чтобы скоро выйти в море.

— Если господин позволит, то я могу сопроводить наших гостей до самого Новиграда, — заметил офирец, хитро поблескивая своими глазками. — Если есть такая необходимость, конечно.

Он делал вид, что наблюдает за матросами, и гладил небольшого черного скорпиона, которого аккуратно держал в своих руках. Причем, без каких-либо опасений, что это животное перестанет вести себя смирно.

Искандер развязал тугие тесемки мешочка, который передал ему ведьмак, и высыпал себе на ладонь его содержимое. Перстень с круглым синим камнем и разломанные останки печати.

— Господин? — переспросил Мараал, когда ответа на его предложение не поступило, и удивленно оглянулся на визиря.

Искандер, не отрываясь, смотрел на останки печати.

— Господин?

Визирь снова не ответил. Прошло еще несколько томительных минут, и наконец он оторвал свой взгляд от предметов на ладони и соизволил поднять голову.

— Ну что тебе? — недовольно спросил он.

Искандер окинул быстрым взглядом своего помощника и заметил скорпиона в его руках. Когда наконец до него дошло то, что именно предлагает ему офирец, то он неприятно скривился.

— А ну-ка убери это с моих глаз, — сквозь зубы процедил визирь.

— Я подумал, что господин захочет подчистить концы.

— Чтобы я этого больше не видел.

Искандер отвернулся от него, однако скорпион уже исчез из рук его помощника.

Великий визирь был так поглощен своими мыслями, что не заметил одного странного мужчину, внимательно наблюдавшего за ним.

Незнакомец с бритой головой и темными глазами был одет на манер Северных Королевств: в желтый камзол с синими полосками и такого же цвета рубаху. Через его плечо были перекинуты две торбы. Одна из них — до краев набита свитками.

Мужчина сидел на грубо сколоченных досках и тихо насвистывал зловещую мелодию, поигрывая мешочком, висевшим у него на груди. Он находился достаточно далеко, чтобы не попадаться охранникам Искандера, но достаточно близко, чтобы различать великого визиря на пристани. На самом деле со своего места он видел даже те предметы, которые Искандер исследовал сейчас на своей ладони.

— Дела-дела, — задумчиво произнес незнакомец. — Никак не думал, что все закончится именно так.

Казалось, что он обращается к самому себе, потому что вокруг него совершенно никого не было. Однако вскоре в воздухе около него нарисовался из дыма большой нос, похожий на спелый баклажан. И две узкие щелочки хитрых глаз. Рот, сжатый в гневном порыве.