— Ну полно тебе, — проговорил незнакомец, обращаясь к джинну. — Этот мир совсем не так уж и плох. Здесь даже повеселее, чем дома.

Дэва не ответил, просто замигал в воздухе, оставаясь невидимым для всех в порту. Впрочем, как и сам незнакомец.

— Когда найдем тебе подходящее тело, то ты и не захочешь обратно, — заверил его мужчина на непонятном языке, который больше напоминал птичий свист. — Что касается печати, то не беспокойся.

Незнакомец внимательно посмотрел на Искандера. В его руках само собой возникла тонкая шелковая нить. А в глазах зажегся опасный огонь.

Дэва вновь замигал.

— Значит Геральт, говоришь, — незнакомец зловеще улыбнулся и продолжил. — Теперь я знаю твоё имя ведьмак, - таинственно проговорил мужчина начал тихо насвистывать.

Налетевший сильный порыв ветра заставил дэву раствориться на мгновение. А потом джинн снова появился из воздуха.

Гюнтер о’Дим натянул шелковую нить между руками. Так сильно, словно уже примеривался к чей-то конкретной шее и прикидывал, как именно ему следует удушить. Натянул до предела. До побелевших костяшек пальцев, если бы его смуглые пальцы могли побелеть. Холодная полная презрения и вместе с тем самая искренняя усмешка не покидала его губ, пока он внимательно, очень внимательно смотрел на Искандера.

***

Всякому жителю Офира, молодому или старому, богатому или бедному, было известно, что состоятельность человека в этой стране определялась не столько количеством денег, земельными владениями или даже размером дома, сколько обширностью и величиной сада, который он поддерживал. А содержать в Офире собственный сад было делом крайне затратным, хлопотным и абсолютно невыгодным. А посему — считалось чистой роскошью.

В выжженной на солнце и обдуваемой ветрами местности плодородной почвы было крайне мало. В основном ее сюда завозили. А так как на дождливую погоду приходилось всего пару недель в году, то поливать любые цветы и растения приходилось часто и в основном вручную. Поэтому вельможи Офира соревновались между собой в выращивании самых экзотических и капризных цветов и ярких вечнозеленых растений. И конечно, венцом всего творчества в Офире считался придворцовый сад Мараканды. Зеленая обитель падишаха, питаемая подземной рекой.

Сегодня принц Ардэшир и его свита спасались от жары в этих буйных зарослях. Водный каскад осыпал будущего повелителя Офира мелкими брызгами и дарил столь приятную свежесть. Принц сидел совсем близко к искусственному водопаду, внимательно слушал доклад первого министра и посматривал на своих старших сыновей, играющих недалеко от воды.

— Значит, уехал, — пробормотал он себе под нос. — Что ж, как говорится, скатертью дорога.

Искандер не поднял головы и терпеливо ждал, что будет дальше.

— А ты и рад стараться, — недовольно заметил принц. — Отправил ведьмака как можно дальше отсюда. Подальше от беды, я полагаю.

Великий визирь едва заметно вздрогнул, что не укрылось от внимания Ардэшира.

— Тебе сильно повезло, Искандер. Потому что твои действия совпали с моими намерениями. Но впредь я хочу, чтобы подобные вещи ты для начала обсуждал со мной. Я дал тебе эту должность, но я могу ее и забрать. А заодно и все твои земли, дворцы и состояние в придачу.

— Как вам будет угодно, повелитель, — Искандер сдержанно поклонился.

Ардэшир выпил немного холодного щербета из кувшина. Полюбовался красотой стремительно падающей воды. Визирь по-прежнему разглядывал свои расшитые туфли.

— Но не буду, — внезапно сказал принц. — Не буду, потому что умею быть благодарным. И прекрасно понимаю, что если бы ты и твои соратники сдали бы меня Фархаду, то я бы уже давно лишился головы. Так что можешь не беспокоиться, Искандер. Жизни не лишу, даже за серьезные проступки. И земли твои останутся при тебе.

Визирь снова поклонился принцу и наконец решил поднять голову.

— Ведьмак оставил вам подарок, — хрипло пояснил он.

По молчаливому согласию Ардэшира он подозвал к себе одного из слуг и выложил на блестящий серебряный поднос содержимое мешочка. Офирец в нарядной ливрее тут же отошел к принцу и склонился около него.

Ардэшир приподнялся на своем кресле, чтобы хорошенько рассмотреть вещи на подносе, и внезапно замер. В отличие от Искандера его не столько заинтересовала печать, сколько перстень с круглым синим камнем. Искандер внимательно наблюдал за его реакцией.

Смуглое лицо принца слегка побледнело и сделалось каким-то напряженным. Казалось до него доносится далекий свист или это ветер. Он протянул руку и было коснулся перстня, однако в последний момент передумал.

— Что именно сказал тебе Геральт? — резко спросил он.

— Чтобы я передал эти вещи на хранение. В сокровищницу дворца. И что вы знаете, что с ними делать.

Принц внимательно посмотрел на перстень и так и не решил к нему притронуться. Интуитивно чувствовал исходящую от него опасность.

— Так тому и быть, — едва слышно отозвался он. — Значит, делай так, как сказал тебе Геральт.

Искандер снова поклонился и сделал знак слуге, повелевая ему унести и перстень, и останки печати. Он едва сдержал саркастическую улыбку.

— Папа! Папа! — раздался звонкий голос от воды.

Маленький черноволосый мальчик, на вид не старше шести лет, подбежал к Ардэширу и попробовал забраться ему на колени. Когда у него это не получилось, он начал дергать принца за расшитый кафтан.

— Папа! Папа! Ну пойдем со мной! Хочу тебе кое-что показать!

Две наложницы, присматривавшие за ним, остановились перед принцем в некотором беспокойстве. Однако Ардэшир улыбнулся своему сыну и легонько шлепнул его. Прежнее напряжение, охватившее принца при виде подарка ведьмака, как будто сразу несколько спало.

— Я занят делами. Разве ты не видишь? И это невежливо вот так влезать в разговор даже не поздоровавшись.

Мальчик смущенно потупился.

— Ну же, Сирват, веди себя как следует, — строго сказал ему Ардэшир.

Его сын с некоторой опаской взглянул на высокого Искандера, но все же отвесил ему глубокий поклон. Визирь поклонился в ответ и дружелюбно улыбнулся мальчику.

— Мой старшенький, — небрежно бросил принц. — Если ты еще не успел с ним познакомиться.

— Не успел, — Искандер покачал головой. — И как же тебя зовут, о юный шахзаде?

— Сирват, — бойко ответил ему мальчик. — И я уже большой.

Ардэшир тихо рассмеялся. При взгляде на сына в его глазах светились радость и гордость. И несвойственная ему мягкость, которую до этого он проявлял только рядом с Трисс.

— Конечно, большой, — подмигнул ему Искандер. — Когда вырастешь и станешь еще больше, то будешь управлять этой страной.

— И поедешь учиться в Оксенфурт, — добавил принц, целуя своего старшего сына в лоб. — Как и твой папа когда-то.

— Поеду, — важно ответил мальчик, совершенно не понимая, где находится Оксенфурт.

— А пока иди, поиграй со своим братом. Да, кстати, что ты хотел мне показать?

— Мы поймали большую жабу в камышах, — разом повеселел мальчик. — Она так смешно дрыгает ножками, что обхохочешься. Вот думаю, в какой кувшин ее посадить.

Ардэшир серьезно посмотрел на сына.

— Не надо. Лучше отпусти ее обратно.

— Но отец…

— Сирват, ты слышишь, что я сказал? Запомни, особенно если вырастешь и действительно когда-нибудь будешь управлять этой страной. Не надо никого мучить, если без этого можно обойтись.

— Хорошо, — плечи мальчика несколько поникли, однако он беспрекословно послушался.

Доковылял в сопровождении наложниц до воды. Там, где сидел его младший брат и с любопытством тыкал в жабу палкой. Она все никак не могла выбраться из большого и очень глубокого ведра.

— Хватит, — властно сказал ему Сирват. — Не надо никого мучить.

Он отобрал у брата палку, несмотря на все его протесты. И когда тот залился слезами, аккуратно взял желто-зеленую жабу в руки. На ощупь она была не очень приятной — скользкой, холодной и шершавой. Пучила свои глаза на выкате и глухо квакала.