Трисс распрощалась с присутствующими чародейками очень быстро. Едва ей представилась такая возможность, как она поспешила удалиться, по-прежнему избегая пристального взгляда своей подруги.

— Смотрю, ты прямо расположена к ней, — сказала Маргарита Ло-Антиль Филиппе, когда проекция чародейки мигнула и исчезла из мегаскопа.

— И не скрываю этого, — безапелляционно заявила та. — Трисс славно потренировалась в Офире и посадила на трон нужного нам человека, который, к тому же, обучен основам магии. Я уверена, что она применит свои способности с умом, когда вернется обратно. Если продолжит в том же духе, то когда-нибудь окажется в Совете.

Йеннифер тотчас же поднялась со своего кресла. Она оставила свой бокал нетронутым и уже хотела удалиться, когда Сабрина ловко опередила ее. Она буквально ужом проскользнула мимо Маргариты и загородила дорогу Йеннифер.

— Дорогая моя, мне так жаль, — сказала она настолько фальшивым голосом, что это резало слух все остальных чародеек. Не говоря уже о самой Йеннифер. — У нашей братии, конечно, нет запретов. И всякое случается. Кто, как говорится, не без греха, тот пусть бросит в меня монетку. Мы все склонны воровать амурные интересы друг у друга, но когда твоя закадычная подружка вот так легко предает тебя, то это трудно пережить. Никогда бы не подумала, что Трисс рискнет спать с ведьмаком, пока у тебя еще есть к нему чувства. Тем более, мы-то знаем, как он тебе дорог.

Филиппа снова поморщилась и отвернулась. Кейра и Маргарита сделали вид, что увлечены вкусом игристого вина. Все три чародейки прекрасно сознавали, что Сабрина питает болезненную зависть к тем искренним близким отношениям, которые сложились между Трисс и Йеннифер. Не осознавала это только сама Сабрина.

— О чем ты говоришь, милая? — насмешливо переспросила ее Йеннифер. — Совершенно не понимаю. Ты слишком веришь каким-то досужим сплетням.

— Я бы хотела, чтобы это были только сплетни. Но говорят, что у них все очень серьезно. Что ведьмак каждую ночь проводит с Трисс уже на протяжении целого месяца. Ты ведь сама слышала. Она рвется обратно. Наверняка, из-за него.

Губы Йеннифер не покидала равнодушная улыбка. И никто не знал, чего на самом деле ей это стоило.

— Ах, ты про мелочь, о которой даже говорить не стоит, — нарочито мягко ответила она. — Уверена, что мы еще успеем посмеяться об этом с Трисс, как только нам представится такой случай. Очередной мужчина никогда не может испортить настоящей дружбы. Ты-то должна об этом помнить, Сабрина. Как-никак и мы с тобой в период нашей молодости и учебы в Аретузе питали друг к другу самую взаимную приязнь. Впрочем, это было так давно. Как говорится, что было, то уже быльем поросло.

Не тратя больше времени попусту, Йеннифер оставила Сабрину с остальными чародейками и гордо, не опуская головы вышла из комнаты. Где-то там, на маскараде, ее ждал очередной мужчина.

***

Ночь совсем незаметно опустилась над крышами Оксенфурта. Прокралась на тихие улицы города и поглотила главную площадь и рынок.

В саду, полном аромата летних цветов, сидели принц и чародейка.

— Ветер мой, прохладный, но в то же время огненно-обжигающий, — с улыбкой проговорил юный Ардэшир. — О, какие глаза, которые убивают, манят и завораживают. Сердца моего госпожа. Сколько счастья в прикосновениях твоих. Как мне тепло и радостно от улыбки твоей, моя лучезарная пэри.

Трисс звонко рассмеялась в ответ на столь возвышенные слова принца.

— А ты, оказывается, еще и поэт.

— Принц-поэт, — с улыбкой поправил Ардэшир. — Хотя как поэта в Офире меня знают под другим именем. Зовут меня Бехруз, что значит счастливый. Именно так я подписываю свои стихи.

Он, ничуть не смущаясь, придвинулся к Трисс ближе. Очень решительно для столь молодого человека.

— Ах, эти руки, руки, что так обнимают, ласкают, увлекают в свои объятия. И что же делать мне, как совладать со своим разумом. Как, скажи? Заворожила, и вот — мой плен это ты. Самый сладкий плен.

Новоиспеченная чародейка шумно вздохнула. Цветы вокруг нее распространяли чудесный аромат. От него кружилась голова и сильно пересохло в горле.

Трисс записалась на курсы в Оксенфурт непосредственно после окончания своего обучения. Просто не знала, что делать со всем этим свободным временем, которое так неожиданно свалилось на ее плечи. Остальные студенты обходили ее стороной. Как чародейку и нездешнюю. Поэтому обычные для университета радости продолжали оставаться для нее недоступным удовольствием.

Ардэшир был её ровесником. И он тоже вел нетипично студенческую жизнь. Наследника Офира постоянно охраняли. Денно и нощно стояли около него смуглые грозные воины с кривыми саблями. Следила за ним и реданская разведка. Молоденькая и еще не совсем опытная Трисс об этом даже и не догадывалась. Она видела только то, что студенты университета обходят принца стороной еще больше, чем ее.

Неудивительно, что при таких обстоятельствах они познакомились и быстро сдружились. Они оба могли часами разговаривать о поэзии, философии или политике. И теперь еще и о романтике. Ардэшир произносил слова неправильно и с акцентом, однако Трисс находила это даже забавным. Никто никогда не говорил с ней на языке поэзии. Она уже попала под чары принца, однако все еще активно сопротивлялась им.

— Ты всем своим женщинам читаешь такие красивые стихи?

Улыбка принца отчего-то сделалась печальной.

— В Офире нет настоящих женщин. У нас обитают лишь покорные наложницы.

***

Трисс Меригольд поспешно выключила мегаскоп и одним взмахом руки потушила свечи в канделябрах. Сняла с себя двойную сферу секретности и плотнее закуталась в легкий шарф. Она посидела в темноте еще пару минут. Пока не почувствовала, что собралась с мыслями и совсем успокоилась. Она была полностью готова вернуться обратно. В постель. И в объятья Геральта.

С единственной горевшей свечкой в руках Трисс бесшумно вернулась в спальню. Она остановилась как вкопанная напротив едва видимого отпечатка на простынях, в котором еще угадывались знакомые контуры тела. И не поверила своим глазам.

Кровать была пуста.

***

Военный когг Искандера плавно покачивался на волнах. Крик чаек и скрип дерева о дерево едва ли не заглушали весь остальной шум в порту. Жизнь в пограничных с морем городах Офира была настолько насыщенной, что не останавливалась ни на секунду.

На самом главном причале Мараканды, где сейчас был пришвартован когг, остановилось несколько больших паланкинов. По приказанию Мараала, вездесущего помощника Искандера, невольники, которые удерживали носилки на своих плечах, осторожно опустили их прямо на мокрые доски. Сам великий визирь даже не соизволил обернуться, однако одобрительно хмыкнул и заложил руки за спину. Вслух сказал следующее, обращаясь только к ведьмаку:

— Я велел капитану следовать твоим указаниям. Он доставит тебя в Новиград или же в любое другое место. Тебе остается только распорядиться, куда именно поплывет этот когг.

— Благодарю, — коротко ответил Геральт.

Искандер невесело усмехнулся.

— Ты не взял с меня денег. Так что это самое малое, что я могу сделать.

Геральт ему не ответил. Он внезапно заинтересовался высокими мачтами и сложенными парусами когга.

— Хотя достаточно было одного твоего слова, и Миргали отправил бы тебя обратно.

— Не люблю порталы, — поморщился ведьмак. — Предпочитаю по старинке. Своим ходом. Тем более для того, чтобы добраться до Новиграда через порталы, мне надо будет телепортироваться в десяток разных мест.

— Я бы сказал, даже побольше, чем десяток, — встрял в разговор Лютик. — У меня все нутро скрутило, пока я прыгал из одного портала в другой.

— Ну что ж, — загадочно улыбнулся Искандер. — Значит, так тому и быть.

Повинуясь молчаливому приказанию своего хозяина, Мараал дошел до паланкинов и коротко сказал что-то по-офирски. Сейчас же из носилок вышли девушки, закутанные с головы до ног в пестрые шелковые покрывала.

Наложницы склонились в глубоком поклоне, а потом одна за другой беспечно просеменили мимо ведьмака с бардом и поднялись по трапу на борт. Последняя девушка, которая замыкала эту молчаливую процессию, на мгновение приподняла свою верхнюю накидку, когда проходила мимо Геральта. И тот к своему изумлению увидел смеющиеся глаза Ясмин. Она приложила палец к губам, как бы давая ему понять, чтобы он сохранил эту тайну. А потом также быстро опустила накидку на свое лицо.