— Вот же черт! — удивленно воскликнул Лютик.

Он едва не потерял равновесие и теперь размахивал своими руками, чтобы окончательно не упасть. С учетом того, что новый бархатный дуплет барда сидел на нем практически в обтяжку, с балансом у него сейчас было явно неладно.

Геральт ловко запрыгнул на ковер и тут же оказался рядом. Он схватил Лютика за рукав, удерживая его на месте. Однако едва ноги ведьмака коснулись плотной фиолетовой ткани, как ковер внезапно рванул в сторону, так что оба — и Лютик, и Геральт кубарем повалились друг на друга.

Оглушительный бьющий по ушам треск не замедлил возвестить о том, что рукав изящной шелковой рубашки Лютика безнадежно порвался. Однако им было уже не до этого.

Они буквально молнией вылетели из палатки. Магическим образом описали плавную дугу и почти под вертикальным углом рванули прямо вверх. К кучевым облакам.

— Геральт, — натужно прохрипел Лютик.

Какая-то невидимая сила удерживала его на ковре. Как и ведьмака. И только по этой причине они до сих пор отсюда не слетели. Геральт прижался щекой к грубой фиолетовой ткани и грустно смотрел за тем, как они удаляются от лагеря. Холера… У него не было сил даже на то, чтобы пошевелиться.

Внезапно их стремительный полет несколько замедлился. Ковер выровнял траекторию и принял горизонтальное положение. Ведьмак осторожно глянул вниз. Под ним была пропасть в добрую сотню метров.

— Геральт, — едва слышно прошептал Лютик. Его голос очень сильно дрожал. — Я боюсь высоты. Сделай что-нибудь.

— Что? — сквозь зубы процедил ведьмак. — Предлагаешь подпалить ковер?

Он был уверен, что не сможет так просто воздействовать на этот магический предмет. Какая-то неумолимая сила удерживала их на месте. Словно склеила друг с другом.

Они пролетели так достаточно долго. Наверное, несколько часов, не меньше. Все это время ведьмак внимательно разглядывал местность внизу. Это единственное, на что он был сейчас способен. Геральт все пытался понять, где они находятся. Но безуспешно. Леса сменялись горами, долины — городами. Однако они по-прежнему двигались вперед на бешеной скорости и даже не думали снижаться. И только магическое сияние, окутывавшее весь ковер, прозрачная сфера, которая укрывала их с Лютиком от внешнего мира, не позволяла им слететь с ковра.

Устав созерцать Офир с высоты птичьего полёта, Геральт откатился обратно на спину. Поближе к Лютику. Тот сначала лежал на самой середине ковра и цеплялся побелевшими пальцами за все, что только можно. Но за пару часов полёта он наконец смирился со своей участью и теперь просто вытянулся в струнку, сложив руки на животе и опасливо поглядывая на раскинувшуюся вокруг него синеву. Смотреть вниз он по-прежнему боялся.

Лютик был невероятно бледным на вид. Тщательно завитые волосы растрепались. Он беззвучно шевелил губами. Видимо, шептал про себя какие-то молитвы.Затем он принялся раздавать команды ковру, чтобы тот опустился, полетел в Новиград, Туссент, но несмотря на все, ковёр следовал неизвестным курсом.

Геральт не стал отвлекать его от этого занятия. Просто закрыл глаза и постарался представить что-нибудь приятное, и отогнать мысли о том, какой смешной и бессмысленной будет их смерть, если невидимая сфера вдруг пропадет, и они сразу же свалятся вниз. И тем более отогнать мысли о неизвестной конечной цели их путешествия.

Ему сразу вспомнилась Трисс. Во время их последнего купания. И тогда яркая сочная картинка предстала перед его глазами.

Они лежали на берегу озера, на аккуратно расстеленной Геральтом попоне. Трисс была в своей любимой кремово-белой рубашке. Той, что едва прикрывала бедра и соблазнительно прилипала ко всему телу, едва ткани стоило хоть чуть-чуть намокнуть.

Геральт оперся на руку и поигрывал тонким ободком бретельки, все норовившей как бы невзначай свалиться с плеча Трисс. Наблюдал за тем, как бурно вздымается грудь чародейки. Она с улыбкой повернулась к нему.

— Как насчет того, чтобы всегда лежать и греться на солнышке? — задумчиво поинтересовалась Трисс. — Вести такую вот беззаботную жизнь?

Геральт тщательно обдумал ее вопрос. Рассмотрел со всех сторон, аккуратно взвесил и вынес свое решительное заключение:

— Нет, это точно не по мне.

— А вот с тобой, я почему-то хотела бы попробовать.

Она перевернулась на живот, отчего ее рубашка чуть задралась вверх и Геральт смог по достоинству оценить показавшиеся из-под белой ткани упругие ягодицы.

— Чтобы молодая и перспективная чародейка оставила политику, — ведьмак усмехнулся. — Никогда не поверю.

— Вот именно, молодая, — Трисс слегка поморщилась и шепнула ему на ухо ее истинный возраст.

— Я удивлен. Однако, ты прекрасно сохранилась.

— Не подтрунивай надо мной, Геральт. Я имею дело с чародеями, которые прожили в три, а то и в четыре раза дольше, чем я. Неудивительно, что они обращаются со мной так высокомерно, — Трисс положила голову на сложенные руки. — Не скажу, что это сильно меня беспокоит. Однако все время, что я нахожусь около Фольтеста, я только и делаю, что разгребаю какой-то политический бардак. Прославленная подтирательница королевской задницы, не иначе.

Геральт опять подумал о том, как сильно она отличалась от других чародеек. Обычно политика возбуждала их, становилась самоцелью. И в понимании ведьмака, они делали всё , чтобы получить больше власти. Трисс же казалась совсем другой. И Геральт начинал понимать, почему к ней так сильно привязалась Йеннифер. Именно за это странное отличие.

Он вздрогнул и решительным жестом прогнал мысли о Йеннифер. Пока Трисс не догадалась, что он опять вспомнил о её подруге. Поэтому он быстро добавил:

— Мне сложно поверить, что ты так просто откажешься от всего. Не представляю, что Фольтест будет без тебя делать.

— Как-нибудь проживет. В его Совете трое чародеев.

— Угу.

Геральт уже сконцентрировал свое внимание на другом предмете. А именно — на ягодицах Трисс. Он тут же пустил в ход свои руки и придвинулся к ней ближе. Чародейка понимающе ему улыбнулась, потянула мокрую ткань на плечах, чуть приподнялась и проворно сняла с себя рубашку.

Ведьмак счастливо вздохнул. Она предстала перед ним во всей своей слепящей соблазнительной наготе. Поэтому он не стал медлить.

— Геральт, — Лютик потряс его за плечо.

Ведьмак снова открыл глаза. Казалось, он уже успел немного задремать. Горизонтальное положение ковра изменилось. Они снижались прямо в море песка. В ослепительно золотую пустыню Офира.

Ковер опять описал дугу и спустился на высоту каких-то десяти метров. Теперь они летели мимо высоких дюн. И со всех сторон их окружал один только горячий песок.

— Где мы? — поинтересовался Лютик.

— На востоке Офира.

Геральт осмотрелся вокруг и вспомнил, как он прошагал по этому морю несколько долгих дней. Бард наконец пододвинулся ближе к краю ковра и прищелкнул языком.

— Если опустимся еще ниже, то сможем спрыгнуть.

Ведьмак выдавил из себя кривую улыбку. Возможно, он нашел бы в себе силы, чтобы повторно пересечь эту пустыню. Но явно не Лютик. Так что лучше им оставаться на месте и увидеть конечную точку их полета. Пока Геральт продолжал задаваться вопросом, куда именно несет их магический ковер.

Сейчас они летели в самую глубь пустыни. И это не могло не беспокоить ведьмака. Им все реже попадались жилые поселения и яркие наполненные зеленью оазисы. Все меньше становилось караванов, медленно бредущих вдоль высоких песчаных дюн.

Бард снял свой бархатный дублет и устало вытер пот с лица. Потом подумал и расстегнул рубашку. Ослепительное и неумолимое солнце сильно грело беззащитную кожу. Впрочем, чем дальше они летели, тем менее ощутимым было его влияние. В пустыне стремительно темнело и становилось все холоднее.

Горячее офирское солнце постепенно шло к своему закату, а значит, они пролетели на этом ковре едва ли не целый день. И поэтому оба сейчас устало потирали затекшие мышцы и запястья. Казалось, что Лютик настолько свыкся с мыслью об их полете, что даже перестал бояться высоты.