Трисс… Геральт еще не успел осознать до конца. Как мерзкая липкая волна страха затопила его и прошлась по позвоночнику.

Однако огонь рассеялся и Геральт увидел чародейку. Она удерживала прямо перед собой огромный светящийся шар, висевший прямо в воздухе. Внутри него бушевало только что поглощенное пламя. Прежде чем дракон успел произвести свою следующую атаку, Трисс резко развела руки, шар взлетел и врезался прямо в монстра.

Раздался оглушительный хлопок, и дракона поглотило его же пламя. Он весь загорелся начиная от хвоста заканчивая змеиной головой. Взревел, пролетая над чародейкой, развернулся в небе. Пламя не причинило ему видимого вреда, однако при контакте с его броней гореть оно почему-то не переставало. Наоборот, только усилилось от мощных взмахов его крыльев. Трисс по-прежнему не сводила с дракона внимательного взгляда. Ее руки были сжаты в кулаки, она цедила сквозь зубы заклинания, не позволяя яростному пламени погаснуть и удерживала монстра в этом огненном кольце при помощи магии.

Дракон снова взревел, снизился и буквально рухнул недалеко от них, сметая своим длинным хвостом оставшиеся деревья. Он извивался всем своим телом, пытаясь унять раздражающий его огонь. Возможно, на этот раз магия причиняла ему вред. Так как Трисс держала его очень крепко, однако с каждой секундой становилась все слабее. Ее лицо сделалось мертвенно-бледным, а из носа пошла кровь от нечеловеческого напряжения.

— Сдохни, мразь, - прошептала она. Обращая всю свою ярость на дракона.

Геральт понял, что пора действовать. Он окружил себя защитным знаком Квен и бросился вперед. Трисс заметила это движение краем глаза, оглянулась и разорвала зрительный контакт с драконом всего на мгновение. Однако этого хватило, чтобы огонь вокруг монстра значительно ослаб. Дракон победно взревел и приготовился снова взлететь. Однако Геральт уже был около него. Он вытащил из-за пазухи склянку и бросил ее в левую заднюю лапу монстра. Вторая склянка угодила прямо в брюхо. Осколки стекла посыпались на землю. А яркая зеленая жидкость густо обмазала золотую чешую.

Яд мантикоры, синтезированный из ее желез, в составе более сложного зелья начал быстро разъедать внешнюю чешую, подбираясь к плоти монстра. Дракон взревел. На этот раз отнюдь не победно. Он взмахнул своим длинным хвостом, однако Геральт с ловкостью ушел от атаки и вонзил клинок прямо туда, где в золотой чешуе уже зияла большая прореха.

Новый рев, полный дикой боли, заполнил собой всю просеку и разнёсся далёким эхо. Дракон взмахнул крыльями, и ведьмак едва успел от него отскочить. Однако теперь монстр и не думал нападать. Он тяжело поднялся в воздух и полетел совсем низко над землей. Низко и грузно.

Геральт не удивился, когда в воздухе возник магический портал и тотчас поглотил дракона. Он был уверен, что яд мантикоры если и не убьет монстра, то точно выведет его надолго из игры. И магу, который им так ловко управлял, придется поломать голову, чтобы вылечить эту рану.

Геральт пошатнулся. На этот рывок у него ушла вся оставшаяся энергия. Он успел заметить только, как Трисс подскочила к нему и, не рассчитав скорость, врезалась в него настолько сильно, что он не удержался и упал на колени, увлекая за собой и саму чародейку.

Ее плечи тряслись, хотя в глазах и не было видно слез. Она часто и глубоко дышала и все не могла успокоиться. Геральт обнял ее и прошептал приободряющие слова. Какие только смог придумать. Сказал все то, что было на сердце. Что она блестяще справилась и что спасла ему жизнь. В ответ Трисс просто прижалась к нему крепко-крепко.

Ведьмак осторожно высвободил свою правую руку, распустил кое-как забранные волосы Трисс, и они легли ему на руку каштаново-рыжей волной. Прекрасными горящими золотом локонами. Он зарылся лицом в густую копну. Потому что так давно хотел. Ощутил ее нежный запах и постарался раствориться в нем.

Роза и шафран.

Ваниль и нотка горького миндаля. Совсем чуть-чуть. Чтобы не было слишком приторно.

Этот аромат увлекал.

Этот аромат нравился ему все больше и больше.

========== Сезам, откройся ==========

Январь 1262 года.

Сезон дождей, нагрянувший в Офир так внезапно, принес с собой долгожданную прохладу. Потрескавшаяся от жары почва увлажнилась и превратилась в месиво из комьев песка и грязи.

Всего две недели благодатного дождя, после которого природа воспрянула вновь и распустилась режущей глаз зеленью и экзотическими сладко пахнущими цветами.

Для Геральта это была счастливая пора. Пора обновления.

Когда он проснулся и приоткрыл глаза, то первое, что увидел — каскад блестящих каштаново-рыжих волос, небрежно рассыпавшихся по подушке. Гибкий силуэт Трисс, накрытый легким шелковым одеялом. Мокрые пряди, прилипшие к вискам. Бисеринки пота на шее. Чародейка повернулась на спину и одеяло чуть сползло вниз.

Легкий, почти невесомый шелк протек по холмикам грудей, обнажил тонкую талию и упругий живот, собрался на треугольнике темно-рыжих волос и заструился вниз. Трисс подложила руку под голову. Мягко причмокнула губами, однако не проснулась. Геральт не смог отказать себе в удовольствии и провел пальцем по ложбинке между ее грудей, в легкой ласке потрогал нежную кожу. Сначала хотел разбудить чародейку, но потом все-таки передумал.

Теперь он засыпал вместе с Трисс почти каждую ночь. Держал ее в своих крепких объятьях и тонул в невесомом запахе розы и шафрана. Трисс этому ничуть не противилась. Она вообще была очень покладистой. И это сильно отличало ее от тех чародеек, которых он встречал раньше.

Смеялась она настолько искренне, что ей нельзя было не поверить. Так, что веселые искорки загорались в голубых глазах. Без кривых улыбок, холодного взгляда и губ, растянутых в саркастической усмешке. От Трисс веяло приятным теплом, летними садовыми цветами. Порой от нее исходили бурные, льющиеся через край чувства. Неподдельность и свобода. Она не обдавала холодом, не пыталась манипулировать и никем не помыкала. Во всяком случае, так думал Геральт.

— А вот и наш герой-любовник, — ехидно произнёс Лютик, едва завидев его.

Ведьмак пропустил укол мимо ушей. Он много, что пропускал в последнее время.

Лютик восседал на подушках в своем новом шатре. Он важно надувал щеки и курил трубку в компании Мараала, вездесущего помощника визиря. Щуплый офирец хитро стрельнул глазками в сторону ведьмака и удалился прежде, чем Геральт успел что-то ответить.

— У тебя такая рожа, что ты распугиваешь всех вокруг, — лениво заметил бард.

Геральт понимающе хмыкнул.

— Что-то ты сегодня не в духе, Лютик?

— Ну как тебе сказать. Ты тут наслаждаешься всеми благами офирской жизни. Ни в чем себе не отказываешь. И пребываешь, так сказать, в постоянном удовольствии от регулярного соития с чародейкой. А я веду полувоенный образ жизни.

Геральт хотел едко ответить, что для полувоенного образа жизни Лютик слишком увлекался вином, которое любезно поставлял ему хитрый Мараал. А порой и розовой водой с той чудесной примесью растительного наркотика, который уже успел испробовать на себе и сам ведьмак. Ему хотелось добавить, что с этим офирцем надо быть поосторожнее, так как Мараал шпионил за ними по приказу Искандера. Но внезапно передумал, настроение у него было самое что ни на есть благодушное.

— Я уже промолчу про то, что ты бросил меня ради женщины, — недовольно продолжил Лютик. — Променял мою достойную во всех отношениях компанию ради очередной чародейки. Ты ходишь по тонкому льду, Геральт. Нельзя просто так взять и подкатить яйца к очередной чародейке, особенно если они подруги.

— Вот не надо заливать, Лютик, — отмахнулся ведьмак.

Раньше он бы наверняка вспылил и даже попробовал резко оборвать барда, однако обстоятельства сделали его более терпеливым. Поэтому он просто набил свою трубку ароматным табаком и с наслаждением закурил. С каждым месяцем своего пребывания в Офире он начинал все больше перенимать местные традиции и проникаться этим иностранным образом жизни.