— Убери это с глаз моих, — проворчал он.

Лютик пожал плечами и спрятал всё обратно.

— Оббегал я весь «Зимородок», а потом и весь Новиград. Где только не смотрел, даже у баб под юбками. Однако ты как сквозь землю провалился. И за комнату, между прочим, не заплатил. Так что теперь ты кругом мне должен, Геральт. Поистратил я на тебя и твои поиски весь свой туссентский задаток.

— Я понял. Как вернемся обратно, я с тобой сразу расплачусь.

— Что толку? Новиградские шпики так ничего и не нашли. Ни тебя, ни следов. Когда я остался без денег, то пришлось обращаться к Йеннифер, — Лютик внимательно глянул на ведьмака, проверяя его реакцию. Однако Геральт остался невозмутим. Впрочем, он слышал эту историю уже не в первый раз. — Чародейку оказалось найти не так просто, а еще сложнее уговорить ее со мной встретиться. Когда я уже совсем отчаялся, пришлось использовать свою фирменную маскировку.

— Служанка из корчмы?

— Все-то ты знаешь, - хмыкнул бард.

— Вот смеху-то, наверное, было.

— Спасибо, что ты так ценишь мои усилия, — кисло продолжил Лютик. — Уверяю тебя, Йеннифер было не до смеха, не знаю почему она была в таком скверном настроении, однако она прекрасно знала о том, где ты находишься. За пару дней она тщательно изучила печать и догадалась о том, что произошло. Мало того, она сказала, что при помощи этой печати она сможет телепортировать меня прямо в Офир. Хорошо, что ей потребовалось время, чтобы сделать такой мощный портал, иначе чувствую прилетел бы я к тебе с голой жопой.

— Если хочешь, я попрошу Искандера, чтобы он отправил тебя обратно.

— Нет. Раз уж ты тут, то и я останусь. Всегда мечтал побывать за морем. Ты слышал местные струнные инструменты, они звучат совсем по другому. Да и материала для баллад надо бы подыскать.

Геральт не стал настаивать. По-своему он был даже рад видеть Лютика. И явно не имел ничего против, чтобы тот еще немного погостил в Офире.

— Так вот, выхожу из телепорта, — продолжил бард, — а ты лежишь на кровати бледный как поганка и не дышишь. Ни жив, ни мертв. Ну и представь себе, как вытянулось лицо у этого визиря, когда он меня увидел. А дальше была одна сплошная возня. Пока меня скрутили его стражи, пока я объяснял, кто я такой и как я сюда попал. Как смог телепортироваться в пределы дворца. Хорошо хоть, что при мне был твой сундучок с эликсирами. Ну и когда я понял, что дело совсем плохо, принялся заливать тебе их в рот один за другим.

— Холера, Лютик. Ты мог меня убить. Ты знаешь это? Достаточно просто не рассчитать дозу или перепутать зелья.

— Не бубни, Геральт. Я серьезно. Не убил же. А полностью нейтрализовал действие яда мантикоры и помог быстрее восстановиться.

Геральт не стал спорить, так как отчасти это было правдой. Его тело еще до сих пор страдало от последствий отравления. Ужаленное место крайне плохо затягивалось. Даже несмотря быструю регенерацию ведьмака и его стойкость к различным ядам.

Вскоре они добрались до лагеря, где пребывали последние недели и где восстанавливался Геральт после отравления.

По всей поляне в лесу были разбросаны шатры. Самых немыслимых цветом и размеров. В самом центре, в специально расчищенном месте суетились офирцы, одетые в легкую металлическую броню и узкие, почти прилегающие к телу шаровары. Солдаты разводили костры, носили воду, делая приготовления к обеду.

На одном из лежаков, среди многочисленных подушек, сидел неподвижно великий визирь. Перед Искандером стояла вытянутая колба, обильно украшенная пестрыми узорами. Железный наконечник этого поистине странного сооружения оканчивался чашей с едва тлеющими угольками. От колбы отходил кожаный конец с трубочкой. Офирец периодически прикладывал трубочку ко рту и выдыхал ароматный белый дым. Еще одно неизвестное Геральту приспособление, коим он не переставал удивляться в Офире, было специальное средство для курения табака.

Лютик тут же присоединился к великому визирю. Он вальяжно разлегся на свободном лежаке и подставил свое белое личико солнцу, после чего взял свободный кожаный конец и принялся пускать белые колечки в воздух. Искандер лениво наблюдал за ним.

Несмотря на расслабленный вид визиря, Геральт знал, что он только что вернулся из Мараканды. В последнее время Искандер принимал активное участие в подавлении народных волнений, которые совсем некстати разразились в столице. Великий визирь осунулся и похудел. Его слегка бледное лицо (насколько вообще лицо офирца могло быть бледным) с красными от недосыпа глазами говорило о том, что дела идут не очень хорошо.

— Да славится вечное дело сотворения мира, — пропел Лютик обычное офирское приветствие.

— Оставь это, — Искандер устало поморщился. — Слушать уже не могу. Как твое здоровье, Геральт?

— Пошаливает, — ответил ведьмак. Правое бедро по-прежнему болело. — Какие новости из столицы?

Искандер грустно хмыкнул в ответ.

— Тяжелые и кровавые.

— Все настолько плохо?

— Скажем так, — визирь выругался по-офирски. — Когда в пустыне буря, змея прячется в песок, а не борется со стихией.

— Скоро у меня наберется целая серия цитат от Искандера великого визиря Офира, - хмыкнул Геральт.

Искандер устало улыбнулся.

Религиозные волнения в Мараканде достигли своего предела. Народ был недоволен политикой Фархада и его правительством. Бездетный и слабовольный любитель полуэльфок не вызывал у своих подданных особого трепета. И если в портовых городах было слишком много иностранцев, то в глубине, особенно в столице, напряжение и недовольство постепенно росли, и теперь грозили вырваться наружу. Много деревень подверглось нападению, а монстр, при этом, так и не был пойман.

Геральт ощущал эти настроения даже здесь. В обычном провинциальном городе Хамадане, куда Искандер отослал его и остальных чародеев из Северных Королевств.

—Завтра я возвращаюсь обратно, — объяснил великий визирь и выпустил очередную струйку дыма. — И не знаю, когда опять смогу приехать. Поэтому постарайтесь зарыться поглубже, пока не минует буря.

— А как же дракон? — разочарованно воскликнул Лютик. — Мы что, не пойдем в поход на дракона? Мы ведь как-то с Геральтом уже ходили.

Офирец бросил на барда внимательный взгляд. На мгновение в его глазах вспыхнул интерес, но потом быстро угас. Как обычно, Геральт искренне пожалел, что Лютик говорил больше, чем следовало.

— Он всегда такой балабол? — поинтересовался Искандер.

— Практически, — кратко подтвердил Геральт. — А когда напьется, то ещё хуже.

Лютик хмыкнул и провел рукой по струнам своей лютни.

— Как-то бравый бард, - тихо запел он. — С сердцем, как у льва. Спас в последний миг, волка-ведьмака.

Геральт подложил руки под голову. Под песни Лютика можно было и подремать.

Однако не успел ведьмак погрузиться в сон, когда мелодия внезапно оборвалась. На самой критической ноте. Лютик откровенно сфальшивил, а такое за ним водилось редко. Недовольный, Геральт открыл глаза и посмотрел на удивленного барда.

— Развлекаемся? — раздался знакомый голос позади. — Песенки слушаем?

Геральт обернулся и обомлел.

Это была Трисс Меригольд. На ней был длинный халат яркого лазурного оттенка, с широкими рукавами и расшитый золотой тесьмой. Выполненный скорее по офирской моде, хотя прежде чародейка одевалась так, как было принято в Северных Королевствах.

Халат скреплялся на талии медным поясом. А в остальном не скрывал ни короткой нижней юбки, отделанной золотой тесьмой, ни стройных ног Трисс. Сверху одеяние практически ничего не скрепляло, так что вырез получился глубокий настолько, что ведьмак мог без лишних усилий рассмотреть соблазнительные очертания красивой груди Трисс прямо со своего места. Шею чародейки украшало причудливое ожерелье, сделанное из того же металла, что и пояс. Заколки из полудрагоценных камней удерживали густые рыжевато-каштановые волосы. А в завершении образа на лбу Трисс сияла очаровательная фероньерка.

— В Офире женщинам так одеваться не положено, — поспешил осудить ее Искандер.