Теперь перед ним была чародейка. Он понял это с первого взгляда на неё.

На ее бледную кожу и иссиня-черные волосы, ниспадающие каскадом тугих локонов до лопаток. Практически почувствовал запах сирени и крыжовника.

— Правда, — сказала женщина, сверкнув фиолетовыми глазами, — это всего лишь осколок льда.

Он снова лежал, связанный по рукам и ногам. Они пришли за ним, чтобы влить в вены зеленое булькающее зелье. Они решили продолжить испытание травами. Ведьмаки остановились около его кровати. Он поднял голову. Увидел Искандера и почему-то стоящего рядом Лютика.

Бард подошел к нему вплотную, сел на кровать. Достал склянку с какой-то жидкостью. Попытался влить ему в рот, однако Геральт нетерпеливо мотнул головой. Лютик, однако, был очень настойчив. Искандер крепко придерживал голову ведьмака своими сильными руками.

Видение сменилось. Перед ним была девочка с пепельно-русыми локонами. На ее левой щеке, под глазом виднелся большой уродливый шрам, который она все пыталась скрыть под густой копной волос. Геральт удивился, откуда у маленькой и нарядной девочки могло быть такое ранение. Пока не увидел, что ее руки и ноги тоже были в крови.

— У Меча Предназначения два острия, — прошептала она. — Одно из них — ты. Другое — смерть.

Из клубов дыма на него смотрели фиолетовые глаза, горящие на бледном лице. Черная буря локонов пахла сиренью и крыжовником.

— Слишком мало, — по бледной щеке покатилась одинокая горькая слеза. Быстро, все быстрее, быстрее и быстрее. — Нужно нечто большее.

Он очнулся и едва ли не с криком подскочил с кровати. Перед ним сидел принц Фархад. Геральт моргнул, подозревая, что это очередное видение. Фархад на секунду расплылся, однако затем снова собрался воедино. Принц не спускал с него внимательного взгляда.

— Не вставай, — мягко приказал он, хотя Геральт даже и не думал. Он медленно приходил в себя, пока боль растекалась по всему телу. Бедро напряженно пульсировало под повязкой. — Тебе надо отдыхать.

Ведьмак внимательно посмотрел на стоящего рядом с принцем Искандера. Однако офирец был невозмутим.

— Скажи, великий визирь, а для чего ведьмакам делают такие глаза?

Принц облокотился на изножье кровати. Казалось, он только сейчас хорошенько рассмотрел Геральта.

— Для того, чтобы лучше видеть во тьме, повелитель, — кратко ответил Искандер, он чуть скривился.

— Вот оно что, — задумчиво протянул Фархад.

Регент плавно и весьма грациозно обогнул кровать, оказавшись совсем рядом с Геральтом.

— Ты порадовал меня, ведьмак, — спокойно сказал он. — Тем, что оказал мне ценную услугу. Как знать, эта бестия могла бы напасть и на меня.

Геральт вздохнул и потер повязку на бедре, аккуратно дотронувшись до ужаленного места.

— Мантикоры охотятся на своей территории, — хрипло проговорил он. — Их жертвами в основном становятся одинокие путники или другие звери. Сомневаюсь, чтобы вы, ваше величество, смогли бы наткнуться на нее, если бы только не отправились, как я, в дикую чащу.

— Одной бестией меньше, — философски заметил принц. — В моих охотничьих угодьях должно быть совершенно безопасно.

Геральт криво улыбнулся. И не стал возражать.

— Проси все, что хочешь, — великодушно решил Фархад. — Золота, драгоценностей или невольниц. Все, что тебе угодно. Хочешь, подарю тебе должность при дворе? Скажем, сделаю главным распорядителем охоты.

— Вы слишком щедры, ваше величество, — ведьмак с трудом наклонил голову. — У меня есть одно небольшое пожелание, которое вам будет совсем нетрудно исполнить.

Искандер чуть напрягся.

— Ну же, говори, — нетерпеливо произнес принц.

— Кодекс ведьмаков запрещает мне убивать драконов. Как и в Офире, мы считаем их разумными и почти священными существами. Я хотел бы попросить вас освободить меня от этой ноши. Я готов выследить монстра, но убить его никак не могу.

Это было ложью. Однако, по мнению Геральта, ложью во спасение.

— Я не знал об этом, — Фархад бросил недовольный взгляд на Искандера. Великий визирь молча поклонился ему. — Никто не поставил меня в известность про кодекс. Конечно, если таково твое желание, то я не имею никаких возражений. Слышишь, Искандер? Не имею.

— Как вам будет угодно, мой повелитель, — ответил визирь и снова поклонился.

— Однако ты останешься в Офире до тех пор, пока дракон не будет пойман, — добавил Фархад. — Так что отдыхай, ведьмак. Тебе ещё понадобятся силы.

Принц подошел к дверям и громко постучал. Перед ним сейчас же открылись обе створки. Фархад бросил последний прощальный взгляд на ведьмака, заложил руки за спину и вальяжно вышел из комнаты.

— Ловко, Геральт, очень ловко, — сквозь зубы процедил великий визирь, убедившись, что Фархад его уже не слышит. — Я рад, что ты не доверяешь мне и по-прежнему ищешь обходные пути.

— Где мы?

Ведьмак предпочел сменить тему. Даже короткий разговор с принцем давался ему с трудом.

— Во дворце падишаха, — коротко ответил Искандер.

— И давно я тут?

— Несколько дней. Тебе хорошенько досталось. Чародейка смогла переместить тебя во дворец. Однако не смогла нейтрализовать яд. Хорошо, что виконт подоспел с твоими ведьмачьими эликсирами.

— Виконт? — недоуменно переспросил Геральт.

Офирец подошел к двери, ведущей в соседнюю комнату, и подал кому-то знак приблизиться. В проёме появился чей-то стройный силуэт.

— Ну и долго же ты спал! — раздался до боли знакомый голос. — А какой бледный был. А как кричал поначалу, что аж жуть! Я уж было решил, что ты того… Копыта откинешь.

Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф весело подмигнул ведьмаку.

========== Роза на красном поле ==========

Офир. Декабрь 1261 года.

Главная площадь офирского города Хамадан купалась в лучах горячего полуденного солнца и клубах пыли. Колонна невольниц поднялась на небольшой деревянный помост в самом центре рынка.

У загорелых, изможденных на вид девушек из одежды были только набедренные повязки. И больше ничего. Руки всех пленниц оставались скованными одной цепью, конец которой в своих руках держал толстый офирец в разноцветных одеждах и большой чалме. Рабыни пытались закрыться от палящего солнца и поднимали вверх свои израненные кровоточащие руки, насколько вообще позволяла железная цепь.

— Что это? — с любопытством спросил Лютик. — Набег стражников на бордель со шлюхами?

Ведьмак бросил тяжелый взгляд на невольниц. Никому из этой жалкой оборванной колонны не было больше двадцати.

— Это рабыни, которых привезли на продажу, — кратко пояснил он, когда они уже миновали рынок. — В Офире нет борделей.

— Все в этой стране не так, — недовольно вздохнул бард. — Вино не пьют, баллады не слушают, борделей не содержат и бесконечно молятся. А женщин считают низшими существами.

— Посмотрим, как ты запоешь, когда тебя окружит стая любезных наложниц.

— Мужчина должен быть как дорогое вино — недоступный и не для всех, — наставительно заметил Лютик. — Его крепость и вкус должны ценить единицы, если любят все, то это уже не вино — а пиво.

Ведьмак едва сдержал улыбку.За это он и любил Лютика.

— Прибереги эту херню для ушей туссентской княжны.

— Ладно-ладно. Я все равно не скоро окажусь при дворе. И это по твоей вине, между прочим.

— Мне очень жаль, — вздохнул Геральт. — Правда.

Бард закатил глаза и принялся рассказывать всю историю в десятый раз:

— Просыпаюсь я как-то по утру в корчме, значит. Глянь, а тебя и след простыл. Потом чувствую что-то не то, холодно как-то, оказалось у меня жопа голая. Тут, знаешь ли, всякое можно подумать.

— Хорош пиздеть, Лютик, — отмахнулся ведьмак.

— Хм, ближе к телу, как говорится… — совершенно не обиделся тот.— Когда я увидел твои вещи, то понял сразу, что-то случилось. Меня бы ты оставил без зазрения совести, а вот свой серебряный меч — никогда. Самое главное, не было никаких следов. Только эта открытая бутылка, которую я нашёл на балконе.

Лютик достал из седельной сумки знакомую Геральту емкость из черного стекла и обугленные останки печати. Ведьмак почувствовал, как его сразу слегка замутило.