Геральт нахмурился.Плохо, когда принцев много. Жди беды.

— И давно принц сидит под замком?

— С тех пор, как шахзаде Фархад пришел к власти. Сначала его брат содержался в тюрьме для политических преступников. Это весьма примечательное место находится прямо в пустыне. Однако он умудрился сбежать оттуда. Так что после этого шахзаде Фархад решил держать его рядом с собой.

— Не могу поверить, что ты потерял такого важного пленника. Или же…

— Да, Геральт, — вздохнул Искандер. — Это была моя ошибка. Хотя я предлагал совету визирей перевести его в другой дворец. Кто знал, что шахзаде помутится рассудком и решит покончить с собой? Другого варианта я не видел. Мы нашли его спустя две недели. Обезвоженного и оголодавшего. Кожа да кости. Он чудом выжил.

Ведьмак вспомнил, как сам пробирался сквозь пустыню.

Монотонное брожение среди моря горячего песка. Ослепительное солнце, которое жгло ему кожу. Холодный пробирающий до костей лед ночи. То, что принц продержался так долго, его крайне заинтересовало.Ведь он выжил только благодаря тому, что он — мутант. И его тело было готово к таким испытаниям.

— Ардэшир весьма популярен в Офире, — продолжал рассказывать Искандер. — Когда он вернулся из Оксенфурта, то навел порядок в своем санджаке. Провел первые реформы по либерализации общества. Именно так, как и это задумывал его отец. Ардэшир дал женщинам право на образование и даже возможность заняться некоторыми ремёслами. Он разрешил разводы и прерывание беременности в некоторых случаях. Но особенно популярными стали его налоговые послабления для ремесленников, земледельцев и иностранных торговцев. Среди знати шахзаде не нашел особой поддержки. Совет визирей посчитал его слишком молодым.

Геральт подумал, что, наверняка, и слишком упертым. Не интересующимся государственными делами Фархадом было управлять гораздо проще.

— А дядя регента? Он может представлять угрозу?

— У Ильфара немного другая история. Брат падишаха официально отрекся от любых притязаний на престол, еще когда повелитель только пришел к власти. Поэтому его гарем состоит из бездетных женщин. Ильфару запрещено иметь наследников мужского пола. Если его наложницы и беременели раньше, то в живых оставляли только девочек.

— Я смотрю, обычные методы не в чести у падишахов, — холодно сказал Геральт. — Сначала нарожать детей, а потом по-садистски от них избавляться.

Искандер внимательно посмотрел на него.

— Такова расплата за власть в нашей стране. Только не говори, что в Северных Королевствах детей не убивают. Не поверю.

Ведьмак не ответил. Он долго разглядывал белые стены видневшейся в дали Мараканды.

— Если предатель среди нас, — наконец произнес Геральт. — Им запросто может оказаться и кто-то из визирей. Или даже твой чародей.

— Это исключено, — возразил Искандер. — Каждый правитель в Офире выбирает себе новый Совет. Когда шахзаде Фархад только взошел на престол, все визири нашего падишаха были отправлены в отставку. И я, и другие министры получили свое место в результате дворцового переворота. Поэтому никто из нас не заинтересован в том, чтобы что-то подобное произошло еще раз. Мы можем лишиться не только своего имущества, но и головы.

— Ну что ж, — вздохнул ведьмак. — Если тебе надо во дворец, то я отправлюсь прямиком к принцу.

— Я позабочусь о твоем пропуске, — согласно кивнул Искандер.

Больше к этой теме они не возвращались.

Младший сын падишаха Ардэшир оказался именно таким, каким и представлял его Геральт. Очень молодым человеком, на щеках которого пушился скорее намек на бороду.

Принц был высок ростом и невероятно худ. Неестественная бледность проступала даже сквозь его смуглую кожу. Видимо, долгое нахождение в неволе, даже в качестве почетного пленника, давало о себе знать.

Его внешность была весьма типичной для Офира. Черные, украшенные густыми ресницами, глаза и такие же темные вьющиеся волосы. Своими тонкими красивыми чертами лица принц скорее походил на свою сестру Нилюфер. Одет он был очень просто. В легкий темно-зеленый приталенный кафтан и такого же цвета шаровары. Бархатный пояс и серебряная вышивка на тонкой ткани были единственными украшениями его наряда. Больше никаких драгоценностей. В особенности по сравнению со своими блистательными родственниками.

Ардэшир ожидал ведьмака у фонтана. Он сидел с книгой в руке и следил за тем, как играют его малолетние сыновья под присмотром наложниц.

— Приветствую тебя, Геральт из Ривии, — спокойно сказал принц, когда ведьмак приблизился к нему. Он не стал пользоваться традиционным офирским приветствием и не делал вид, будто не знает об этом визите. — Весьма наслышан о тебе. О тебе здесь только и шепчутся.

Надо отдать должное Искандеру, ему пришлось немало потрудиться, прежде чем Геральта наконец пустили на закрытую территорию дворца, где содержался Ардэшир. Словно в золотой клетке. Маленький сад, который ему разрешалось посещать, был обнесен высокой каменной стеной с железными пиками. А рядом постоянно находились стражники.

Геральт не знал, как ему следует вести себя с принцем. Определенно офирский этикет начал его утомлять, поэтому он не стал кланяться, а просто присел на край фонтана.

Ардэшир, видимо, и не ожидал ничего другого. Он с треском захлопнул свою книгу и отложил ее в сторону.

— Дай угадаю: мой дражайший брат очень беспокоится, что я как-то связан с волнениями, охватившими столицу. И поэтому он прислал тебя ко мне.

Геральт промолчал. Он мало что знал о волнениях в Мараканде. Поэтому просто не сводил глаз с двух чернявых мальчишек, которые весело копошились в траве недалеко от фонтана.

— Смотри внимательно, Геральт. Смотри и не упусти ничего из этой золотой клетки. Пусть тебя не обманет мой спокойный вид.

— Видал я тюрьмы и похуже, — буркнул ведьмак, заметив красивую ажурную беседку в саду. И мраморные статуи, расставленные по периметру.

Принц натянуто улыбнулся. Забарабанив тонкими аристократическими пальцами по гранитному краю фонтана.

— В Офире породистых скакунов очень хорошо содержат. Считается, что тогда от случки родятся здоровые жеребята. А так как я здесь именно для этого — для приплода, неудивительно что мое содержание весьма сносно.

Геральт искоса посмотрел на Ардэшира. Ирония про породистого скакуна его позабавила.

— Я здесь, чтобы узнать твою точку зрения. Подозреваю, что ты все-таки слышал про монстра, который держит в страхе всю столицу.

— Никому неинтересно, что я думаю, — спокойно ответил принц. — Мои слова имеют значение постольку, поскольку они отражают повиновение моему брату. Во дворце слишком много шепчутся. А я это прекрасно слышу. Моя жизнь имеет значение лишь для моих детей.

Ардэшир внезапно нахмурился.

— Знаешь, в чем парадокс, Геральт? Каждую ночь мне присылают новую наложницу. И если я отказываюсь разделить с ней ложе, то меня и моих близких морят голодом. За время плена у меня родилось еще трое сыновей и две дочери. Так что моя семья становится все больше, а мой брат все сильнее и сильнее давит на нас. А я охотно пляшу под его дудку, потому что теперь у меня целых девять детей.

Геральт по-прежнему хранил молчание.

— Мараал, помощник нашего великого визиря, был у меня сегодня и предупредил, что если я не стану отвечать на твои вопросы, то меня снова будут морить голодом. Но ты ничего не спрашиваешь. Поэтому спрошу я. Ты уже встречался с кем-нибудь из моих ближайших родственников? Например, с моим великолепным братом Фархадом или с драгоценной сестрой Нилюфер.

Ардэшир произнес имя своей сестры с особенной неприязнью в голосе. Геральт кивнул в ответ.

— Тогда ты без труда составишь о них мнение. Я почему-то нисколько не сомневаюсь в твоей проницательности. Бойся моей сестры даже больше, чем брата. Это все, что я могу тебе посоветовать.

Принц внезапно замолчал и внимательно посмотрел на ведьмака.

— Твои глаза… Я вижу, что радужка полностью сменила цвет.

Геральт с повышенным вниманием разглядывал несуществующую точку на траве.