– Что ж мы будем делать с тобой? Я так больше не могу. Настя представила, как бы ответил отец.

– Нет такого слова – не могу! Не умеешь – научим, не хочешь – заставим!

– А, ну да, армейское наследство, командир там какой-то говорил.

– Точно, дисциплинирует.

– Никогда не могла принять слово «заставим».

– Оставь «научим».

– С чего начнём? Учить-то кто будет? Настя встала, прошлась по комнате, огляделась. В шкафу на полке стояли книги, немного, купить хорошую книгу было весьма затруднительно – дефицит. Одна, с потрёпанным переплётом, привлекла внимание.

– Эту ведь ты принёс, с работы, кто-то хотел использовать по другому назначению?

– Люди не всегда понимают ценность вещей, которыми владеют.

– Значит, книга стоящая. Иначе ты бы её не спас. В. Каверин, «Два капитана». Забавно. Поплыли?

– В добрый путь!

Часть 2. Корни.

И снова была осень. Настя спешила на занятия. К учебникам и тетрадям в сумке добавился пакет с белым халатом внутри. Школу она оставила и училась теперь в медицинском училище. Весной, заглянув в журнал, ужаснулась трёхзначному числу пропущенных уроков. Получалось, она прогуляла половину учебного года. Как она экзамены умудрилась сдать без троек – загадка. Да и четвёрка только одна. Думая об этом Настя испытывала гордость и удовлетворение, хоть и не призналась бы в этом никому. Уважение к школе испарилось. В этом месте всем наплевать на неё и нужно уходить. Но куда? В пятнадцать лет выбор небогатый.

Фотография отца вновь лежала перед ней.

– Что скажешь, пап? Дело должно быть значимым, как в «Капитанах», согласен? Собственно говоря, либо учить, либо лечить.

– Лечить ты всегда любила. Мышонок, котёнок, правда, оба сдохли, но ты попыталась.

– Были ещё птички, ты приносил! Там обошлось благополучно.

– Вот-вот, повезло птичкам.

– Значит, определились? И куклам я системы ставила, капала воду, подкрашенную красной акварелью, «кровь» потом через затылок выливалась, там дырочки есть, куда куклам волосы вставляют. Жуткое зрелище! Но куклы не жаловались.

– Что делать, с объёмом просчиталась, бывает. Глядишь, научат, с людьми удачнее получится.

– Всё, иду в медучилище! Не сейчас, конечно. Теперь я в библиотеку.

– Что ищем?

– Как же, «Григорьев – яркая индивидуальность, а Диккенса не читал»! Я понятия не имею, кто такой Диккенс. В школьной программе такого нет. Но в библиотеке – то должны знать. Всё, пока!

С мамой разговор был короткий.

– Мама, я буду учиться на медицинскую сестру.

– С чего это вдруг? – опешила мать.

– Подготовлюсь лучше к институту, легче будет поступить, к тому же, если что-то пойдёт не так, у меня уже будет профессия, работать пойду, деньги зарабатывать, да и стипендию платят. Как Настя и предполагала, доводы оказались весомыми.

– А может лучше на учительницу? – неожиданно робко предложила мама.

– Нет! – Настя готовилась к борьбе и позиций сдавать не собиралась. – Решение окончательное! – она быстро ретировалась, пока у мамы не появились новые возражения. «Хм, прошло довольно легко, но боевой настрой пока терять не стоит».

Забрать документы из школы, подать их в приёмную комиссию, собрать справки, – всем этим Настя занималась сама. «Твоё решение, твои проблемы». – Мама была лаконична. Экзамены тоже ерунда, особенно диктант. Трудные слова проговаривали по слогам, знаки препинания рисовали в воздухе. Непонятно, как некоторые умудрились получить двойки. Она студентка! Новые знания, новые знакомые, новые горизонты и старое здание. Мрачноватая двухэтажка довоенной постройки. Надпись гласила, что здесь во время войны учились студенты мединститута, в то время как в их здании располагался госпиталь. История обязывала соответствовать.

– Так, сто двадцать первая группа, кабинет двадцать три, на втором этаже.

Настя вошла в аудиторию, народ уже собирался. По списку тридцать человек, двадцать девять девочек и один мальчик. Столы были составлены рядами, по три в ряд.

«Куда бы сесть»? – Настя бегло осматривала студенток.

– Присаживайся, не занято. – Предложила худенькая девочка в очках на втором ряду. Настя, кивнув головой, села. – Меня Ира зовут.

Первый день – ознакомительный. Расписание, библиотека, учебники, порядки и правила. На остановку они шли вместе с Ирой, таща пакеты с книгами.

– Тебе куда? Мне до универмага. – Ира шагала широко, оглядываясь по сторонам и щурясь за своими очками.

– А мне до «Квартала».

– Класс! Маршрут один и разница в одну остановку. Ты на какой улице живёшь?

– На Советской.

– А я на Гоголя. Ха, так это пешим ходом добраться можно. – Тут она сильней прищурилась. – Какой номер автобуса?

–Сорок восьмой.

– Наш, бежим скорей!

В автобусе Ира продолжала щебетать:

– У меня мама – медсестра, вот и я решила. Ещё у меня две сестры есть, младшие. Отец шофёром работает. В выходные мы на дачу поедем, а вы?

–У нас нет дачи.

–О, моя остановка, ну пока, до завтра!

–Угу.

Дома Настя достала фото отца.

– Ой, пап, столько новостей! Куча предметов и новых учебников. Представляешь, анатомию дали. Успели полистать, страшно интересно. А если пропускаешь занятия, даже по болезни, отрабатывать нужно.

– Ох-хо, конец прогулам!

– А я рада, со мной только так! И ещё с девочкой познакомилась, живём друг от друга неподалёку, ездить с занятий вместе будем и за одной партой сидеть.

– Замечательно, пора учиться разговаривать, теперь будет с кем.

– А я умею!

– Ну да, заметно.

– Ха, разучилась немного. Ничего, наверстаю. Ой, это мама! – Настя спрятала фотографию.

Настя завтракала на кухне. Тополя, росшие возле домов напротив, верхушками поднимались над пятиэтажками. Форточка открыта, и с улицы доносились шум вдалеке проезжающих машин и шелест уже желтевших листьев. Низковатый, уверенно-спокойный шелест плотных листьев большого дерева. Не тот, которым берёзки шепчутся! Настя любила его слушать. Хорошо! И день сегодня ясный. Настя вышла на улицу. Четыре остановки и вот он, новый дом. Изучали, кроме специальных, ещё и общеобразовательные предметы, поэтому учебный день заканчивался после шестнадцати часов, так что училище и вправду стало вторым домом. Обеденный перерыв длился целый час, можно вскипятить чай, и студенты усиленно жевали бутерброды, запивая их горячим напитком. Некоторые ходили в столовку, те, кому финансы позволяли.

–А эта «анатомичка» интересная женщина, – делилась впечатлениями Ира, – искусством интересуется, картинами всю стену завесила.

Перед началом занятий, Алевтина Ивановна, преподаватель анатомии, демонстрировала красоту мужских и женских тел, в основном без одежды, изображенных художниками Возрождения, репродукции которых действительно занимали всю стену коридора перед её кабинетом. Сама Алевтина Ивановна, молодая ещё дама, была женщиной в теле, в связи с чем, по-видимому, особенно восхищалась формами запечатлённых красавиц. И, хотя на взгляд Насти было что-то странное в том, чтобы полюбовавшись телами целиком затем идти разбирать их по частям, она не могла отказать «анатомичке» в увлеченности своей профессией, говорила та чётко, разнообразно и интересно.

– И хорошо, что на муляжах учиться будем. Покойников боюсь! – Продолжила Ира.

–Да, занимательная мадам, – решила поддержать разговор Настя, – и физик тоже интересный. Мог бы выступать со своими талантами, деньги зарабатывать. Сколько таких на телевидении!

– Да, и всё в уме, и умножает, и делит, и корни квадратные извлекает. А числа-то какие!

– Точно. Я бы и число не запомнила, не то, что действия с ним какие-то проворачивать.

В разговор вмешалась девочка из параллельной группы:

– У него жена больная, потому он и работает в училище, а не в институте, здесь без учёной степени зарплата выше.

Девчонки переглянулись, сочувственно покачав головами. И всё- таки Настю всегда удивляла способность иных людей узнавать подробности чужой жизни за такой короткий промежуток времени.