Они еще долго придумывали пари, издевались над речью диктора, дрожали от яда и холода и предвкушали прибытие второго потока.

. . . . . . . . . . . . . .

Вчера падал снег, едва уловимо. За окном туманная морось, над землей медленно поднялся пар от дыхания пустыни, смерть, появившаяся из глубины озера. Издыхающая котловина, в тумане которой маленькой бледной точкой горит свет лагеря. Приближаясь к ней, замечаешь все больше, как точка увеличиваясь обретает форму тех самых сооружений, которые подобно останкам кораблей и разрушенным храмам кричат о человеческом страхе и одиночестве. В тумане появилась станция разведчиков озера, уже издали увидев ее, ощущаешь близость болезни, охватившей экспедицию и истощающей исследователей. Здесь все имело отпугивающий, и что вероятно важнее, предупреждающий вид.

У самой станции можно было заметить следы научной работы и изучения дна, повсюду стояли контейнеры и инструменты. Все пустовало. Никто кроме, пожалуй что, людей, знакомых с исследованием дна, самих работников компании, не смог бы отличить это место от заброшенного, или опустевшего от болезни. Может оно таким и являлось, безжизненным, навсегда оставленным в утерянной туманной эпохе. Может они были мертвы. В сумеречном освещении от маленьких окон станции покоились бы их истлевшие трупы в зеленых пальто, ведь человек, которому не дают уснуть собственные мысли, который не выносит тишины помещений, умер бы в верхней одежде. В это утро первого разведчика достала болезнь, болели мышцы спины, не отпускал кашель. Почти во все время приезда и расположения второго потока этим утром он пролежал в постели. Руди встал рано, проснувшись и, казалось, весь оставшийся день он слышал глухой звук сирен. Умыв лицо и руки и приняв лекарство своего командира, чувствуя усталость, он вышел из станции. Снаружи к нему устремлялся грандиозный марш. Его охватила дрожь, ощущение приятной давящей тоски, с северной туманной дали приближался страх, рев ветра и огромных машин. Одна за другой они стали останавливаться, появлялись люди в белых комбинезонах, перетаскивали то оборудование и переносное жилье, что привезли с собой. Железные голоса безмолвия остановились с ними, машины создавали шум, и безгласный, безликий человек марша, одинокой толпы экспедиции, занимался своими обязанностями. В мыслях Руди всплывало незаметное до этого времени разочарование, в теле теперь ощущалась режущая боль, сильнее стала мигрень. По пустыне вокруг словно волной занесло машины, людей. Вода, забытая ими, как и это чувство, слышать этот гул и видеть человека, молчаливо расхаживающего по земле, которую ты уже был готов считать своей могилой. Руди долго простоял так перед флигелем, смотря на второй поток, после чего медленно направился в глубь толпы. Он собирался найти начальника экспедиции или того, кто мог быть ответственным за вылазку, кто мог бы теперь поговорить с ним о его дальнейшей судьбе. Все перед ним разбегались, не успевал он заговорить с одним, спросить о его должности, о том, где можно найти главный штаб, как тот уже торопливо принимался за очередное новое дело по устройству лагеря, или переходил из одного круга инженеров, скопившихся, например, возле палатки или сборки фильтра, в другой такое скопление. Руди шел медленно, чувствуя резкую головную боль, которая теперь, казалось, усилилась. Но он спокойно выслушивал торопящихся работников, бросавших слова о том, где их руководство, и куда-то указывающих руками. Наконец, он встретил человека, который никуда не спешил в этой суете, а будто выжидал кого-то.

– Вы тот помощник Ламмерта? – начал он. – Ну, конечно. Руди, правильно? Вас ищет управляющий экспедиции, вам ведь еще ничего не известно о плане исследований? Вы должны поговорить с ним и узнать свои дальнейшие цели изучения, вы и ваш командир. Но с ним уже должны встретится смотрители, нам известно о болезни, так что мы решили не тревожить его таким пустяком. О вашей с ним дальнейшей программе он может узнать и лежа в постели.

– О какой дальнейшей программе? То есть, да, я как раз хотел разузнать об этом, но почему вы говорите о том, какие цели нас ждут. Карантин – вот что нас ждет в худшем случае. Я не готов продолжать разведку, то есть, я имею право…

– Об этом всем и спросите руководство, – и этот человек, кажется, ждавший именно Руди, чтобы сообщить ему то, что сейчас было сказано, ушел, и как и все пропал в толпе белых комбинезонов. Рев ветра оглушал пустошь, в ней снова пропали голоса. Над всеми, кроме того человека, с кем сейчас разговаривал Руди, нависло молчание. Он машинально шел к неизвестному центру экспедиции, внутри волнами поднимался страх и готовился захлестнуть разум. Руди теперь не мог избавиться от той мысли, на которую его навели слова незнакомца, от мысли о продолжении разведки.

Повторился звук сирены, далекой, кричащей вместо людей. Их руки и лица были скрыты болоньевой формой и масками, лишенные голоса и свободы, они все также выполняли свою работу. Руди снова подошел к одному из них, чтобы спросить, где находится управляющий их экспедиции. Ему ничего не ответили. Эта мысль о руководстве, о том, что они решили о его будущей разведке, теперь не покидала Руди. Когда попавшийся ему рабочий ускользнул, он не мог точно вспомнить, что ему сказал. Не спросил ли он его о своем суде? И откуда им уже известно о болезни, подумал Руди. Он обернулся в поисках станции, может смотрители прямо сейчас заходят туда, или уже говорят с Ламмертом о том, как продолжится наша разведка дальше на юге, думал он. Может она продолжится… Но Руди не собирался это так просто принять и был уверен, что и Ламмерт сделает тоже. Да, Руди не сомневался, что его командир такого не допустит. Станции не было видно, пустыня тонула в белом помутнении. И он опустил голову и пошел дальше, никого больше не спрашивая.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.