Литмир - Электронная Библиотека

Sometimes we will die and sometimes we will fly away

Either way, you're by my side until my dying days…

I

Тишину прервали звуки холодной воды, переполнившей ванну; с тишиной должен умереть страх. Теперь он стоит в полумраке посреди комнаты, где когда-то жила его семья и где однажды он утратил страх жизни. Время от времени немое окружение будет обретать голоса, а те, что в его голове, будут утихать. Он слышит стучащую воду, страх утекает в щели его сознания… в грязные трубы и под плиты пола, наконец скапливаясь внизу дома, в темном подвале, где мгла скрыла пугающие мысли. В тех мыслях умерли сомнения, не осталось ни страха, ни ощущения жизни, только ее бессмысленная трата, болезненные размышления.

Вода растекается по полу, по холодной квартире; стоит шум. Он вглядывается в окно, в голубое марево, опустевший город, который люди когда-то знали. Блеклое небо заливает слабым светом затхлые и безжизненные улицы. Еще раннее утро; звуки воды уже стали его напрягать, он почувствовал усталость, ночью в этой квартире было жутко, он уверен, никто в доме не спал. Хотя он не мог точно вспомнить, есть ли у него соседи. Может это такой же оставленный и заброшенный дом, как и все остальные в этом городе. Он дошел до двери, рядом в мутном зеркале застыла расплывчатая фигура худого мучительно постаревшего мужчины в полинялом цветочном халате. Он открыл дверь и попал на балкон, вокруг него завыл ветер. Он стоял высоко над пустошью, над тихим городским трупом. За грядой многоэтажек вырисовывались в утреннем свете бесформенные облака, в единой массе создававшие оцепление, глубинную пропасть, которую по множеству причин человеку невозможно преодолеть. За строем отравленных деревьев и кустов, подернутых токсичной атмосферой, показалась водяная башня. В воспоминаниях о ночном погроме ненадолго появилась мысль о переполненной ванной, заполняющей квартиру мерзлой водой, и уже растворившихся в этой воде струях крови. Но этот шум уже не доносился до него.

Изорванный выцветший халат продувал ветер, мужчину окутал холод. Но он оставался здесь. Медленно светало, и в темной пустоте сада под призрачной тенью домов мерцали части гниющих ветвей деревьев. В далеком прошлом существовал этот город, в утерянной туманной эпохе оставленный и неизвестный миру, но нельзя сказать точно, сколько лет отделяет смерть его последнего жителя и тот день, когда вы, читатель, возьметесь за эти страницы. Дома здесь походили на памятники угасшего поколения людей, чье настоящее имя никому и никогда в истории не было известно, и в зависимости от человеческих страхов в разное время оно обретало разные маски… В опустевшем городе, где не было ни малейшего движения, где давно уже не звучали голоса на улице; в этом городе, отравленном и гниющем, смотря в нависшее голубое марево, встречал день одинокий житель. Холод усиливался, усталость по прежнему нависала над ним.

II

На далеком берегу жизни, мертворожденной природой, в забытой реке плавало набухшее синее тело…

У берега стоял город. Где-то начиналось собрание. У подъезда уже долго пустует машина, его никто не отвезет. Мужчина в халате взял пальто и отправился на собрание пешком. Он задержался, он явно задержался в этом городе, со своей мигренью; на собрания ходит один молодняк, по крайней мере, раньше ходил, когда мужчина видел тут людей, все потому что уже много лет они умирают, и все до того, как постареют, намного раньше. Он стал много думать об этом в последнее время. Мужчина шел задумчиво, не видя никого вокруг. Может он просто не обращал внимания, может из-за своих мыслей он и не искал никого, он не знает. Его мучали обрывистые воспоминания о сыне, обрывки, больше он не мог вспомнить. Что там произошло, что с ним произошло тогда?

На далеком берегу в забытой реке плавало набухшее синее тело…

Мужчина, изможденный, давно потерявший сон, шатаясь, с трудом продолжал идти, в туманной дали кричали голоса, это были его забытые друзья, знакомые, простые жители. Разве они еще здесь? Разве город не пуст?.. Я устал поддерживать это, я больше не могу, повторял он сам себе.

Вокруг появлялись и исчезали люди, немые голоса. Мелькало собрание, эти черные промокшие платья и стихающий в мороси и холодных ветрах траур, сегодня они соберутся без отца.

Мужчина молча шел к реке, спустя месяц после смерти его сына теперь эти люди собрались, чтобы похоронить отца.

ОЗЕРО НЕИСЦЕЛИМЫХ

Часть первая

Неоновая кровь

На мосту, который вел с проезжей дороги к центру сбора, появились разведчики. Они вдвоем продолжали свой путь за южной АЭС. Вокруг безликая пустошь, уходящая в небо. И ничего кроме блеклых серых облаков и серого песка.

Разведчики прошли до флигеля регистрации. За ним на фоне призрачной гряды холмов медленно вырисовывались постройки компании, исследующей дно высохшего озера. Стояла осень 2004-го, и в тени уходящего дня завершался второй поток разведки.

Оба истощенные после длительной исследовательской программы, они долго стояли на бетонных блоках моста. А под ними – растянувшийся до бесконечности ров южного округа, кажущаяся пустота, из которой доносился свирепый рев ветра. Вихри холодного воздуха пронизывали их униформу, заставляя разведчиков дрожать. И те тряслись в ожидании ответа регистрационного аппарата.

Наконец, ворота открыли, и отряд двинулся вверх по каналу. Центр сбора представлял собой комплекс лабораторий для научной работы. С этой стороны рва уже виднелись белые многоэтажки, квартиры инженеров и рабочих, высокие трубы за ними и нависшая над центром холодная мгла.

Служащие штаба наблюдали, как приближались исследователи. Рядом, по главной дороге, грохотали и проезжали грузовики с инструментами магнитной разведки. Больше месяца – начиная с того момента, когда отряд отправился к горам южного округа – все в центре только и ждали данных о новой изученной территории. О свойствах породы южного хребта, или о возможных останках кораблей. И теперь отряд ученых, изучавших этот участок, вернулся в центр сбора.

Главная дорога тянулась к кирпичным домам, окруженным охладительными башнями. Вода, превратившаяся в направленный поток воздуха, поднималась над ними и растворялась вокруг. Там находился пункт руководства, где уже ждали разведчиков с результатами похода.

В комнату, где они оказались, проникал слабый холодный свет из окна. Серый кирпич проглядывал в одной полуразрушенной стене. А возле другой, выложенной плитами, были привинчены к полу две кровати. Напротив окна, за прозрачной завесой появились фигуры смотрителей.

– Сегодня уже займутся записями ваших магнитометров, – сказал один из них, войдя в комнату.

Второй держал в руках чистую одежду.

– Пока ваша форма на чистке, можете использовать эту… Значит, ваши результаты оказались положительными, и другие ученые остались в лагере?..

Наступило молчание, разведчики не смотрели на вошедших. В окне синева уступала вечернему мраку и рисовались горы, такие же молчащие, что скрывают свои тайны и историю от чужого взгляда. Потом каждый взял одежду и положил на свою кровать. Наконец, один сказал:

– Там сейчас Ламмерт и Руди.

После этого он уселся с курткой в руках и некоторое время не сводил глаз с офицеров. Тишина… Синяя полоска света совсем истаяла, и комнату заполнила мгла. Он опустил голову и начал одеваться.

– Эти квартиры оборудованы для зимнего сезона, – сообщил смотритель.

В центре комнаты на грязных ледяных плитах стояли осветители. Белые погасшие лампы вытянутой формы. Неон внутри стекла, искусственное пламя, которое не греет. Разведчик ощутил пульсирующую головную боль, и его начал разрывать кашель.

– Как вы себя чувствуете?..

1
{"b":"694679","o":1}