Ингримиэль развернулся и заботливо помог мне поправить растрепавшиеся волосы:

– Лорд Ролло, капитан корабля – мой дальний родственник и добрый приятель.

– До рассвета еще так долго… Что если меня найдут?

– Ветер благоприятный, – бард глянул на верхушки деревьев, – А корабль оснащен фонарями, позволяющими плыть ночью. Я попытаюсь убедить Ролло отбыть немедленно…

– Это возможно? А как же команда? Груз?

– Корабль собирают в дорогу не один день, – терпеливо пояснил Ингримиэль. – И команда… Наверняка уже в порту…

Я не стала с ним спорить, доверившись как другу.

«Белая Ладья» возвышалась у причала горделивой королевой. В середине корпуса располагалась большая каюта, собранная из досок. Вторая находилась на носу и напоминала яркий шатер, какие эльфы брали с собой для отдыха на природе. Пять пар весел неподвижно застыли над водной гладью, ожидая, когда гребцы займут свои места и дружно, по команде, толкнут их от себя.

Ингримиэль попросил меня обождать, а сам направился в большую каюту, ожидая найти там капитана Ролло.

Время словно остановилось. Я разглядывала небо и реку, подставив лицо ветру – утомленная и растрепанная беглянка. А что если?.. Предсказание… верно? И принц Нартил – моя судьба? Вдруг наши взгляды встретятся и…

Я гнала прочь эти фривольные мысли. Меня ждет Валтаир. Каждое его письмо наполнено любовью ко мне и будет ужасным преступлением растоптать столь светлое, искреннее чувство.

На берегу, под чуть посветлевшим небом, стоял Ингримиэль и махал мне на прощание рукой.

Лорд Ролло давал короткие распоряжения команде. Он был опытным капитаном, хорошо изучившим долину рек и мог путешествовать с севера на юг, вовсе не полагаясь на карты.

– Леди Кэсси! – крикнул с пристани бард. – Имя!

Я вспомнила о данном обещании, но хотела сохранить наш уговор в секрете, и коротко отозвалась:

– Горлица!

Это было прозвище одной из фрейлин Лианэ – леди Риенны.

– Благодарю! – просиял от радости мой случайный спаситель.

Я подумала, что из них в самом деле получится красивая пара. Мне же хотелось сейчас побыть в одиночестве. И шатер на носу ладьи подходил для этого идеально.

Капитан Ролло проследил, чтобы там поставили блюда с фруктами, кувшин и кубок, а под подушкой я обнаружила флейту. Многие эльфийские леди отдыхали, сочиняя музыку. Мажорные и минорные гаммы переплетались в причудливые мелодии, передававшие разные настроения – от беспросветной тоски до всепоглощающей радости.

Вскоре меня сморил сон. Он был каким-то серым и тревожным. Крики птиц над ладьей в пелене полудремы казались боевым кличем наступающей гоблинской конницы.

Озаботившись моим состоянием, лорд Ролло прислал блюдо со сладостями и спросил, не нуждаюсь ли я в собеседнике. Отказ мог обидеть радушного капитана. Он обладал приятной наружностью и серебристым голосом, носил мундир со сложными рунами и символами, обозначавшими воду. Из-под янтарной челки глядели синие, веселые глаза.

– Леди Касса… – как и прочие эльфы, он споткнулся на моем полном имени.

– Леди Кэсси, – улыбнувшись, я подала руку для поцелуя.

Из-за небольшого размера шатра, где приходилось сидеть ближе друг к другу, нежели предписывал дворцовый этикет, создавалась теплая, уютная атмосфера.

Обменявшись любезностями, мы с лордом Ролло одновременно почувствовали будто знакомы уже давно, и нет причин для недоверия.

Сладкое вино придало живость беседе.

– Расскажите что-нибудь занимательное, – попросила я. – Какую-нибудь историю.

– С радостью исполню любое пожелание такой очаровательной леди, – улыбнулся капитан «Белой Ладьи». – Я поведаю о веселом происшествии, очевидцем которого не был, но знавал одного словоохотливого путешественника с севера, назвавшегося непосредственным участником тех событий.

История переносит нас в окрестности замка Руаф, в жаркий летний день, какие нередкость в тамошних благодатных краях. Три друга – барон, виконт и граф, о чьих именах умолчим, – отправившись на охоту, резвым аллюром обогнали свиту и увлеклись преследованием добычи. Однако капризная удача отвернулась от них, и весьма измотанные погоней, изнывающие от зноя, благородные господа были вынуждены свернуть на наезженный тракт.

Дорога привела их к старой, покосившейся корчме, где заправлял немолодой хозяин со звучным именем Кнот. Увидев влиятельных и богатых гостей, бедняга всячески рассыпался в любезностях. Он застелил стол скатертью и подал серебряные приборы, какие достались ему в наследство от бабки и заметно почернели без дела.

Промокнув лоб надушенным платком, самый юный из друзей – барон – хлопнул на стол золотую монету и приказал Кноту: «Подай мне лучшего северного вина „Пурпурную Леди“, чей бархатистый вкус способен развеять любую печаль!» Испуганный трактирщик схватил монету и вскоре вернулся из погреба с глиняным кувшином. Барон наполнил кубок и с наслаждением отпил: «Великолепное вино! Рекомендую, господа!» На что виконт лишь улыбнулся в усы: «Да разве это вино? Эй, корчмарь, скорее сюда!»

Он положил на стол две золотые монеты и продолжил с достоинством: «Немедленно подай мне „Рубиновую вдову“, легендарное вино с насыщенным ароматом и терпким вкусом, от которого кипит кровь и мышцы наливаются небывалой силой!» Кнот мелко затрясся, согнулся в поклоне и юркнул в погреб. Повозившись там, корчмарь принес расписанный яркими красками глиняный кувшин. Виконт наполнил кубок, покачал им, давая вину подышать, и пригубил, жмурясь, словно от яркого солнца: «Восхитительно! Право, это лучшее из всего, что мы взяли у природы!»

Откашлявшись в кулак и выпятив внушительный живот, граф сказал бодрым тоном: «Недурственное вино, согласен, однако же я пил и получше!» Он жестом подозвал бледного, едва стоявшего на трясущихся от страха ногах корчмаря: «Эй, хозяин, найдется ли для меня любимое вино трех королей? О, этот сочный букет „Последней Надежды“ со сладким медовым послевкусием не сравнится ни с чем!» И три золотые монеты покатились по столу…

Ярче звезд засверкали глаза Кнота: такое богатство само приплыло к нему в руки! Отвесив земной поклон, корчмарь со всех ног кинулся в погреб. Он нашел небольшой, но очень красивый кувшинчик, забытый когда-то приехавшим с востока купцом, тщательно стер всю пыль, смазал стенки медом, и наполнил до краев из дубовой бочки.

Нужно ли говорить, что у Кнота была одна-единственная бочка с дешевым вином, которым он, за неимением ничего другого, и потчевал гостей. Когда кувшинчик оказался на столе, граф с видом победителя обвел взглядом друзей, наполнил кубок и сделал большой глоток: «Бесподобный аромат! Какая сладость! И этот мед, собранный на склонах южных холмов, ни с чем не спутать! Попробуйте, господа! Клянусь, это вино кружит голову, будто первый поцелуй!»

Напившись и наевшись до отвала, три аристократа распрощались с корчмарем и отправились в путь весьма довольные этим неожиданным приключением. Кнот же дивился, размышляя, как полуденный зной и долгая изнурительная жажда могут превратить любое пойло в поистине королевский напиток. Однако же, на всякий случай, еще до заката он заколотил двери и окна корчмы, сложил монетки в кошель, и отбыл в странствие по заморским землям, посетить которые мечтал еще с юных лет.

– Желания ослепляют одних, а других подталкивают к цели, – улыбнулась я.

Шумели волны, рассекаемые носом корабля… Или это шумела моя голова?

Лорд Ролло вновь наполнил кубки:

– Вы предприняли опасное путешествие. Никто из людей не ступал южнее Волчьего взгорья.

– Там много хищников?

– Оно горбится вдоль леса, напоминая волчий хвост – отсюда и название. К востоку за степным яром в прошлом году видели конный разъезд гоблинов. Зеленокожие редко нападают на укрепленные крепости, держатся в стороне от рек, но на открытой местности – это суровые и беспощадные противники.

– Я еду повидаться с женихом. Полагаю, в Длани Фандулиса достаточно безопасно.