– Земля забурлит, значит, она собирается вынырнуть. Я знаю, Геральт. А если она сворачивается, как пружина – лучше просто бежать, потому что отклониться от её круговой атаки почти невозможно.

– Не относись легкомысленно. Сколопендроморфы очень быстрые и ты должна быть быстрее их.

– Как удачно, что я перемещаюсь в пространстве. Что может быть быстрее времени?

Цири самодовольно улыбнулась, чем вызвала ответную теплоту со стороны Геральта. Невозможно было оставаться равнодушным, смотря на её открытое, ребяческое лицо со взрослыми шрамами, на кукольно-большие зелёные глаза, в которых контрастом читались зрелость и рассудительность. Ведьмака привлекали подобные противоречия и странным образом притягивали глаз. Особенным и неправильным образом.

***

Добрую часть дня они потратили на практику, оттачивая необходимые приёмы, на создание специального масла для меча, которое значительно облегчит им бой, и на компановку замораживающих бомб, львиную часть которых, в итоге, забрала Цири.

А ещё они успели наткнуться на ночных гостей. Те были не слишком разговорчивы. Особенно Верни, который, потупив взгляд, быстро прошёл мимо, пока его товарищи мялись около разговаривающих Бертрама и Геральта. Правда, занимала их совсем не болтовня, а пепельноволосая девушка, стоявшая неподалёку от них. Девушка, как и ведьмак, не могла не заметить их глазения, но у купцов, кажется, отсутствовало всякое чувство такта. У всех, кроме самого молодого из них, который, раз столкнувшись с Цири глазами тут же отвернулся и, кажется, покраснел.

Геральт не стал задерживаться. Он купил у Берта несколько кульков полезных трав и, недобро смерив толкучку взглядом, вернулся к Цири.

– Тяжко тебе будет путешествовать одной, – ворчал ведьмак.

Цири не ответила. Она не отвечала ни на что, что хоть как-то касалось их предстоящего разъединения.

***

Вечер наступал на пятки, орошая окрестности пеленой розового заката, постепенно леденя воздух и возвращая местных рабочих с полей голодными и измотанными. На этот раз трактир был полон до самой полуночи и дольше, поскольку завтра единственный день на неделе, когда селяне были освобождены от работ. Значит, на кухне для Элланы и её помощниц было гораздо больше работы, чем обычно. Гомон из трактира разносился по всей округе. Пьяные песни, громкие разговоры - ещё немного, разбудят и мёртвых.

Цири праздно скакала вокруг колодца, лёгкая и смертельно точная, вертела мечом свободно и мастерски, рассекая воздух, не скрывая свою радость от того, как тот слушается её в правой руке, как идеально выходили выпады и финты, как она контролирует каждую часть своего тела.

Геральт чувствует её свободу собственной кожей.

Он сидит на своих пятках и видит, как меч крутится в её руке, и чувствует его тяжесть на собственной; слышит, как прерывисто и тяжело она дышит и сам с трудом вдыхает воздух. Капля пота собирается у неё на виске, но катится по его шее, оставляя прохладную дорожку. Геральт закрывает глаза в попытке сосредоточиться, но может поклясться, что видит её сквозь веки.

Остаётся ждать. Должно пройти ещё немного времени, прежде чем эликсиры полностью растворятся в крови и окончательно раскроют свои эффекты. Первая стадия проходит непривычно жёстко, резко и тяжело даже для его измученного ядами организма. Возможно, из-за количества, что он принял. Он никогда не злоупотреблял, пил ровно столько, чтобы добиться минимального результата, ибо максимальный был попросту опасен и непредсказуем. Но сейчас у него нет выбора. Ему нужна рабочая рука и только эликсиры могут избавить его от боли, не исключая при этом и других полезных эффектов.

Сейчас же он напряжённей оголённого нерва. Сознание, будто под психотропным веществом, вбирает в себя всё, что его окружает со всем, что вокруг происходит. Все виды и без того обострённых чувств теперь выходят из своих пределов и работают так, как никогда раньше, словно не принадлежат ни человеку, ни ведьмаку. И только его выносливость и слабая, но всё же концентрация, удерживают его в реальности.

Несмотря на то, что сверху на нём только рубашка, его мучает духота. Он должен сменить место. Уйти туда, где тише, дальше от трактира, где прохладней, где никто не мельтешит перед глазами назойливой мошкой. Цири злит его, раздражает. Почему она не может угомониться? Он мысленно кричит ей, чтобы она прекратила и удивляется, когда Цири убирает меч и идёт к нему, будто она действительно услышала. В голове возникает неприятная ассоциация с Йеннифэр, что могла читать его мысли. Он знает, что это совпадение. Он искренне надеется.

С Цири не сходит блаженная улыбка. С ней она громко садится на землю к нему спиной, с ней откидывается назад так, что её голова оказывается на его коленях, с ней же изучает его лицо вверх ногами. Теперь она - будто продолжение его ног. Вспышка злости проходит, заменяется ощущением тяжести её головы и холодной струёй воздуха, что она принесла с собой.

– Ты словно статуя, – Цири всё ещё пытается отдышаться после своих скачек, поэтому выдыхает коротко и часто.

Он под завязку втягивает воздух и медленно выдыхает.

– А, нет, дышишь. Всё нормально, – снова говорит она, хихикнув.

Геральт резко опускает глаза и, точно копья, вонзает в её.

Как прекрасно она зарделась. Слишком высок соблазн смутить её ещё больше. Высок и опасен, но эликсиры вобрали в себя последние капли благоразумия.

Его рука тянется к её волосам и пальцы сжимают совсем тонкую прядь, глаза вглядываются в неё, губы лениво размыкаются, а рот начинает говорить. Сам ведьмак убеждён, что не принимает никакого участия в этих действиях.

– Я вижу твои волосы так отчётливо, что могу сосчитать их. Восемьдесят три, если не ошибся. Вообще-то, если бы на одном из них была надпись, я смог бы её прочитать. Я вижу, что твоя грудная клетка при вдохе поднимается на полтора сантиметра, а опускается на четыре с половиной. Рядом с твоей правой ногой ползёт мокрица… и много кто ещё. Это не совсем нормально, даже для такого, как я.

– Хотела бы я испытать что-то подобное…

– Нет, не хотела бы, – резкий тон, накатившая волна гнева, – Единственный способ приблизиться к этому состоянию человеку – накачаться наркотой. Ты не будешь этого делать.

– Осторожно, вы превышаете свои полномочия, мастер ведьмак, – взгляд хмурый, но на губах играет озорная улыбка.

Гнев сменяется нарастающим волнением.

– Осторожно, сейчас я склонен замечать больше, чем обычно, и меня тянет к поиску скрытых и двойных смыслов. Ваше величество.

Изумлённый выдох Цири сталкивается с его лицом, оседает на его губах, и он готов облизнуть их, полный уверенности, что почувствует вкус. Но она его опережает, проделывая это со своими. Геральту кажется, что следующие слова он не произносит вслух, потому что не мог и не должен, потому что внутренний голос должен был его остановить, как и всегда. Но он говорит, и слова вылетают с холодной чёткостью:

– Я слышу с каким звуком твой язык прошёлся по губе. Немного шершавым от трения и влажным из-за слюны…

Он отвлекается, читает выражение лица напротив и видит, что зашёл слишком далеко со своим намерением вогнать её в краску, далеко настолько, что эта цель кажется уже не уместной. Но сейчас он не может заставить себя остановиться. Ощущения переполняют его, они должны быть высказаны, иначе он потеряет рассудок.

– Не пытайся, – Геральт поднимает голову и смотрит вперёд; это единственное, чем он может помочь ей.

– «Не пытайся» что? – шепчет пепельноволосая.

– Спрятаться от меня. Я всё равно слышу, как ты затаила дыхание и замерла, ты боишься пошевелиться, но я это слышу. Дыши. Да, хотя бы так. Ты не можешь представить, какую нагрузку испытывает разум от такого количества поступаемой информации. Я весь заполнен ей, места для чего-то ещё просто не осталось.

Места для раздумий в том числе.

– Ты напряжена, это я тоже чувствую. Плечи, сжатые колени и пальцы.

Цири ёрзает, и он хочет её успокоить. Поддавшись первой мысли, пришедшей на ум, он кладёт свои ладони на её плечи и прикосновение отвечает слабым электричеством. Его медальон дрогнул. Пальцы, сквозь ткань, чувствуют горячую кожу, что кажется Геральту не логичным, учитывая холодную, хоть и не для него, ночь. Он, на пробу, прожимает несколько мест и, найдя наиболее зажатые точки, принимается массировать аккуратными, но уверенными движениями. По мере приближения к шее ткань заканчивается и ничто не мешает ему почувствовать насколько нежная и гладкая её кожа. Он слышит, как Цири тихонько выдыхает и закрывает глаза. Он следует её примеру.